Эхо войны - Дем Михайлов

Мы продолжали двигаться вперед, проглатывая метр за метром. Мы двигались по направлению к дому…

Но прежде чем оказаться дома, сначала надо пройти впритирку с карьером. Без этого никак. Словно в насмешку, нам никак не разминуться с этой огромной яминой на ровной, как стол, пустынной местности. Нам придется поздороваться с ней опять. И на этот раз Яма встречала нас радостно: от ее края вздымались аж три толстенных черных дымных столба, уходящих далеко-далеко в прозрачное синее небо.

— Если мы останемся без грузовика… — произнес я.

— То мы умрем на его обломках, — оборвал меня парень, чьего имени я не знал, — жилистый, лет тридцати, светловолосый, скуластое лицо, бронзовое от загара, серые пронзительные глаза. — Нет смысла возвращаться без него.

— Ясно, — подытожил я. — Жизни ваши. Решать вам. Но если что — делайте, как я.

— С чего такая доброта?

— Я взялся довести вас в обе стороны, — пояснил я с полным безразличием. — Таков твердый закон и обычай. Взялся вести — веди. До самого конца. Силком тащить никого не стану, но если что — покажу тропы, постараюсь довести до города. А там… Как говорят не в нашем городе, «будет день — будет пища».

— Яма, — напряженно произнесла Инга, опускаясь на живот и широко раскидывая ноги в ботинках, упираясь носками в металл кузова. — Андрей, пулемет.

— Понял.

У мужиков не вызывало проблем подчинение хрупкой девушке. Закинув автомат за спину, Андрей вернулся в пулеметное гнездо, занялся грозным крупнокалиберным оружием. Что ж, это — та козырная карта, что может побить много тузов. У меня на душе чуть полегчало: таким оружием можно выкосить много врагов.

Но когда я взглянул на Яму, чувство легкости исчезло без следа.

Д-дах! Д-дах!

Двойка выстрелов унесла жизни троих — сам не поверил собственным глазам, но против увиденного не попрешь: трое врагов повалились на помосты, закрепленные над бездной. Девчонка, не иначе, младшая сестра самого Азраила…

Мы вылетели на остатки асфальтированной дороги, не сбавляя набранной скорости пошли дальше, огибая пропасть. На жалобно воющий автобус было страшно смотреть — он выглядел как издыхающее больное животное, жаждущее лишь смерти, как избавления от всех мук.

— Береги-и-ись! — завопил Андрей, круто разворачивая ствол пулемета и тут же открывая шквальный огонь. Грохот впечатлял, я повалился на кузов, вжался в металл, завороженно глядя на выбранную Андреем цель.

Я увидел ЭТО раньше, но увиденное меня так поразило, что я попросту лишился на секунду дара речи и сумел лишь указать туда рукой.

Летевшее на нас облако пыли немного раздалось в стороны, чуть рассеялось — видимо, там было меньше летучего песка, — и это впервые позволило разглядеть скрывающееся во чреве пыльной завесы чудовище. Настоящее исполинское чудовище. Дэв… это настоящий Дэв, злобный гигант из восточной сказки.

Если грузовик русских сравнить с гигантским бронированным злющим вараном, то двигающуюся к нам штуку можно смело величать королем всех варанов, их владыкой, исполинским и страшным.

Что это? Я никогда не видел такой большой машины, — а это точно машина, ведь видны гигантские колеса, каждое из которых выше моего роста в три раза. Вон кабина, смахивающая на лицо одноглазого великана, вся забранная сплошным массивом толстого металла. Гигант не был обделен броней. А его тупое рыло венчал мощный нож, отбрасывающий навалы песка в стороны, освобождая путь машине.

— БелАЗ! — крикнул второй боец, перекрикивая рявканье пулемета. — Мать их! Это гребаный БелАЗ!

Пулеметные пули вгрызались в лицо монстра, но бессильно отлетали, лишь чуть надкусив броню изрыгающей черный дым машины. А БелАЗ, как назвал его чужак, отвечал огнем на огонь — из-за его кабины, там, где должен был быть кузов, высилась странная многоярусная конструкция из сваренного профиля и листов металла. И там было полно бойцов противника, стреляющих в нас всем, что у них имелось.

Инга огрызалась в ответ, и каждый ее выстрел уносил жизнь одного из противников. Пулемет прекратил хлестать по бронированной кабине и сместил поток огня выше, на башенную конструкцию, начав прошивать листы тонкого металла и кромсать людские тела. Столько крови я редко видел — одна очередь накрыла сразу семерых, заставив их сплясать последний танец и рухнуть вниз вместе с каплями кровавого дождя.

Только БелАЗ это не остановило — громадная машина продолжала идти нам наперерез, и ее скорость была таковой, что избежать столкновения было не суждено. Он выйдет на дорогу впереди нас, блокирует путь автобусу и грузовику. И тогда конец…

Грузовик резко поддал скорости, уже привычно ударил автобус сзади, заставил старика крутить колеса быстрее. Это чуть ускорило нас… Совсем чуть-чуть…

— Ох, — выдохнул я, поняв, что мы все равно не успеваем проскочить под носом у чудовища, но если раньше он просто оказался бы впереди нас, то теперь, когда мы «пришпорили» автобус мощным тычком и протащили его дальше, то теперь…

Удар!

Я беззвучно закричал, глядя, как от удара страшного отвала БелАЗа автобус со всеми людьми попросту… повалило набок, закрутило на земле, потащило к краю Ямы. Крики оказавшихся в ужасной ловушке людей леденили кровь. Такая смерть страшна и обидна… Жалящий огонь пулемета вновь сместился, сжавший зубы Андрей молотил смертельным ливнем по кабине водителя, ударяя на этот раз не во фронт, а сбоку, по ясно видимой отсюда решетчатой двери.

И пули пробили слишком тонкую защиту. Натворили дел внутри крохотной кабины — там и не выпрямиться толком, куда уж разминуться с сотней влетевших внутрь посланцев смерти. Но внешне это сказалось мало — БелАЗ продолжал мощно и ходко идти к Яме, толкая перед собой несчастную мешанину обломков и ошметков мяса — то, во что превратился школьный автобус. Миг, еще миг… и стало очевидно, что громадным монстром больше никто не управляет: БелАЗ даже скорости не снизил, на полном ходу протащив разбитый автобус за край пропасти и ухнув туда же следом. Нам осталось лишь проводить их потрясенным взглядом…

Сам я оказался в первом ряду зрителей — к моменту, когда ревущий БелАЗ переваливался через край карьерной чаши, я висел на боку грузовика, у самых колес, держа за шиворот трясущегося Косого Ильяса: во время столкновения с исполинской смертью он стоял на крыше автобуса, и это спасло его от попадания в мясорубку. Его отшвырнуло в песок, он подскочил, оглушенно описал круг на заплетающихся ногах, теряя оружие и вещи, а в миг, когда чуть замедлившийся грузовик поравнялся с ним, я ухватил Ильяса за шиворот и с натугой дернул на себя. Хорошо, он вовремя сообразил и сумел ухватиться за одну из скоб, обильно натыканных на внешней броне машины. Так мы и повисли — Ильяс был в ступоре, его сильно колотило, остановившиеся глаза смотрели в одну точку, губы что-то шептали. И я сумел насладиться зрелищем исчезновения громадной машины в бездне Ямы.

Мы прошли мимо места катастрофы, пулемет замолк — для него не было больше достойных целей. Инга продолжала стрелять с регулярностью метронома, она выбивала одного врага за другим, благо те забыли прятаться из-за потрясения от потери столь мощного союзника, как рукотворный исполин. Их преимущество в буквальном смысле упало в пропасть. А мы уходили на полном ходу — трофейная машина и грузовик. Мы оставляли позади обильную жертву, а я испытывал двойственные чувства — радость, что остался жив, и смущение оттого, что мы будто специально подставили союзников под удар окровавленного молота. Но не я сижу за баранкой. Не я управляю ходом железной арбы.

Уцепившись покрепче, сумел приподнять Ильяса, затем его подхватили крепкие руки одного из чужаков, втащили на крышу кузова. Следом поднялся я, выдохнул облегченно и тут же застыл в напряжении.

Хурма…

Я увидел бодро бегущую поодаль приметную оранжевую машину. Вроде бы и следующую за нами, но при этом не пытающуюся догнать. Наклонившись к Инге, я указал на машину и попросил:

— Сможешь убить водителя так, чтобы машина улетела в Яму?

Инга не ответила, но ствол ее грозного оружия чуть повернулся, девушка выждала несколько секунд, а когда Хурма подпрыгнула на невидимом бугре, когда нос машины чуть сместился в сторону, раздался хлесткий выстрел. А за ним сразу еще один. Сидящие спереди перестали дышать — водитель навалился на руль, тот, кто рядом с ним, наоборот, безвольно откинулся. Хурма промчалась пятнадцать метров и беззвучно ухнула в Яму.

Прощай, Хурматов, покойся в мире вместе со своей мечтой, которую больше не будут лапать чужие жадные руки…

— Спасибо, — сказал я. — Спасибо.

— Ты меня можешь никогда не благодарить, — ответила Инга. — Уже дважды ты спас мне жизнь. И не только мне. Битум, когда мы прорвемся — а мы прорвемся! — поехали с нами, а? Кто ты в своем городе? Охотник, боящийся всех? Одиночка? Долго ли протянешь? Будешь умирать — ни одна сволочь и воды тебе не подаст. Поехали с нами!