Весь этот джакч (дилогия) - Андрей Лазарчук

– А ты с какой радости? – не понял я.

– Контрольная группа, – с гордостью сказал Князь. – Рыба, имей в виду – тоже. Так что применительно к ней принцип «убить нельзя» обогащается ещё одним смыслом.

– А дядя Ори, – спросил я, – он что – тоже в нашей кровавой команде?

– С дядей Ори другая история, – сказал Князь. – Дозер привёз его к нам. Ну, Рыба свела его в свою канцелярию и стала оформлять – у неё же всё по правилам! А он осмотрелся, потянул носом – и хвать с полки коробку, в которой комбинезон Поля лежал! Сумасшедший – что возьмёшь? И сразу раздеваться! Рыба, конечно, отвернулась – даром что сама говорила, что для врачей стыда не существует. А когда опомнилась, он был уже в идеальном камуфляже… Ты этот комбинезон-то рассматривал как следует?

– Нет, – опешил я. – А причём тут комбинезон?

– А притом, – сказал он. – Рыба мне показывала. Он с изнаночной стороны весь в каких-то сосудах и ворсинках. Изнутри он влажный и даже вроде бы пульсирует. Тут мы и поняли, что одежда эта сама по себе аптечка и даже больничка. И что Поль ещё быстрее встал на ноги, если бы Рыба его не раздела…

– И если бы мы его не нашли, – сказал я. – Отлежался бы мужик в лесу, пришёл в себя, сел в свою… эту…

И прикусил язык.

Но Князь ничего не заметил. Его занимала собственная идея.

– Мы всё исправим, – сказал он. – Поль теперь совсем как ребёнок. И словарный запас такой же. Но мы будем последовательно прокручивать перед ним все ментограммы – и он всё вспомнит…

– Ну да, – сказал я. – Так и позволит нам этот мясник прокручивать… Он лучше нас самих прокрутит… На нежный фарш…

Князь помрачнел.

– Я бы его сразу пристрелил, когда всё узнал, – сказал он. – Но Паук же мигом отвернёт голову… Паук его в обиду не даст. А стрелять в Паука я не стану, да и ты тоже…

– Зря Рыба с этими грибами затеялась, – сказал я. – Жили бы себе спокойно, развлекались, книжки читали…

– И никогда не увидели иной Саракш, – сказал Князь. – И жили себе как свиньи – рылом в корыто… Без цели, без смысла…

– Можно подумать, мы сейчас живём со смыслом, – сказал я.

– Да, – сказал Князь. – Я, например, живу с очень большим смыслом. У меня есть цель. И ради этой цели я пойду на всё… И ты пойдёшь за мной, я уверен. Потому что мы оба теперь над толпой этих джакнутых идиотов. Тем более, кое-какие возможности у нас уже есть…

– А будет ещё больше, – сказал я. – Пошли-ка к лодкам. Хочу показать одну штуку на том берегу. Если у тебя смелости хватит…

Когда-то Динуат Лобату именно этими словами убедил меня пойти в проклятый санаторий с проклятым доктором…

– Ага, – сказал Князь. – И молчал, придурок. Пошли.

…Мы ещё не добрались до озера, когда я услышал знакомый до омерзения звук.

– Вертолёт, – сказал Дину. – Добра не жди…

– Это, наверное, гвардейцы своего Паликарлика ищут, – сказал я. – Думают, он тут скрывается…

– Ну конечно, – сказал Князь. – Корнет Воскру уверен, что им здесь будут рады… А других пилотов у них нет!

– Тогда надо мужиков предупредить, – сказал я. – На господина Моорса мне наплевать, но дядька с Пауком…

– Не успеем, – сказал Князь. – В случае чего мы их прикроем отсюда. Из скорчера. Обзор-то хороший…

– Нам бы самим прикрыться, – сказал я. – Пока сверху не заметили. Хотя, может, они не сюда летят… Но давай-ка под берег спустимся!

Ну конечно! Очень даже сюда направлялся «Кренч-турбо». Сел на площадку перед левым крылом санатория…

– Далековато, – сказал я. – Не разглядишь – кто там, сколько их…

– Разгляжу, – сказал Князь, пошарил под досками настила и с хрустом выломал из ледяной корки наш замечательный мушкет. – У меня же оптика – лучше не бывает…

– У меня-то нет, – сказал я. – Не стану же я через твою голову разглядывать…

– Буду вести для тебя репортаж, – сказал Князь. – В лучших традициях Сима Телли: «Панди Сароку обходит одного ремера, другого…»

– Тебе шутки, – сказал я, – а у меня там родной человек…

Мы вылезли из-под досок и залегли в конце береговой части причала – совсем как настоящие солдаты. Князь прицелился…

– Массаракш, – сказал он. – Нет там никакого корнета. Со стороны пилота вылез верзила в камуфляже… Это не гвардейский камуфляж! Вот ещё такой же парнишка… Ага! И Паликарлик с ними!

– Пандейские контрабандисты, – сказал я. – Хотят устроить в санатории свою базу…

– Джакч тебе, – сказал Князь. – Пандейцы маскироны выменивают у погранцов, но у погранцов другая расцветка… Это совсем чужая форма! Да и слишком крупные они для пандейцев-то… И не чернявые! Массаракш, да ведь это архи! Как на плакате в классе боевой подготовки!

Ну, тут всё у меня опустилось. Архи, жители Архипелага. Диверсанты Островной Империи. Лучшие бойцы Саракша – даже по мнению Горной Стражи. Вооруженные до зубов. Владеющие тайными приёмами. А против них три пьяных в хлам мужика и пара наглых сопляков. Да они нас в два счёта…

– Стреляй, Князь! – прошептал я. – Только чтобы наших не задело!

Скорчер поражает бесшумно – сам убедился.

– Массаракш-и-массаракш, – прошипел Князь. – Он не хочет стрелять в человека…

Самый длинный день-2

Да, зря мы сравнили скорчер с «ведьминым мушкетом» из легенды. Над ним не ведьма колдовала, а какая-то добрая фея, ключик ей в глотку…

– Конечно, – сказал Князь. – Если он строго на охоту заточен, то всё правильно: чтобы напарника не подстрелить…

– Но валун-то я развалил, – сказал я. – Какая уж тут охота – чистое разрушение!

– Валун мог загораживать тропу… Какой джакч мы несём! – сказал Князь. – А я-то на него надеялся…

И поглядел на скорчер, как маршал на дезертира.

– Ты посмотри, как у них там, – сказал я. – Всё-таки польза от него есть…

– Ну как… – сказал Князь. – Стоят, разговаривают… Нет! Дядьку твоего и Паука на землю положили! Паликарлик им руки вяжет…

– А доктор?

– Джакч! Нету доктора! Слинял доктор!

– Наверное, Поля побежал спасать, – предположил я.

– Нет… Вон один архи побежал в сторону леса – значит, и док туда рванул… Сыночек! Пока они про нас ещё не знают, беги-ка ты к Полю в подвал. А то эта девочка Тана… Ещё вылезет на свет, чего доброго! И револьвер возьми!

– Не возьму, – сказал я. – Пусть у тебя хоть что-то стреляющее будет… Не прикладом же тебе отбиваться!

– Вернулся архи, – сказал Князь. – Не догнал или зарезал… Да! Тогда возьми нож и вот это… Рыба сама вручила…

Он отстегнул от пояса ножны, потом достал из нагрудного кармана манок.

– В случае чего – напугаешь… В любом случае – фактор неожиданности! И в городе услышат!

– Из подвала? – сказал я. – Пошли-ка вместе! Чего тут с бесполезным стволом валяться?

– Нет, – сказал Князь. – Я вот что думаю. Когда скорчер сообразит, что владельцу джакч приходит, он в маму свою родную пальнёт, не то что во врага… Я привлеку их внимание, а когда они пойдут в мою сторону…

– Что-то скорчер у тебя совсем разумный стал, – сказал я.

– Снова посадили наших на лавку, – доложил Князь. – Главный архи их вроде как допрашивает… Не через капрала – знает наш язык… А что они могут сказать – такие бухие? И что от них хотят узнать? Как пройти в мэрию?

– Да ты им нужен, – сказал я. – Твоё императорское заджаканное величество. Как принц Балино кидонцам триста лет назад. Претендент на престол. А не надо было с Паликарликом брататься. Пойдём лучше со мной. Не доставим врагам удовольствия…

Князь оторвался от прицела. Глаза у него были шальные.

– А если даже и так, – сказал он, – то государь твой повелевает тебе, простолюдин Чак Яррик, пойти в подвал и защитить беспомощного больного и безвинную девочку… Да смотри не напугай её!

Мы здесь, в «Горном озере», в прежние годы часто разыгрывали всякие исторические эпизоды, воображали себя то полководцами, то разбойниками, то ещё джакч знает кем… «Император повелевает…»

Доигрались.

– Слушаю и повинуюсь, – сказал я. – Проползу немножко вдоль берега, а там…

– Прости, прикрыть тебя не смогу, – сказал Князь. – Хотя, может быть, и получится – скорчер непредсказуем… Ступай, добрый юноша, исполни мою волю…

– Слово твоё – тяжёлый закон, – сказал я, продолжая игру. – Жизнь моя – дуновение ветра…

– Знаешь, как манок называется на языке Поля? – сказал Князь. – Натахорга. И, кстати, в рукояти ножа есть фонарик, очень сильный…

И показал, как включается фонарик.

– Спасибо, – сказал я. – Прощай на всякий случай…

Массаракш, как я боялся!

…Всё, что случилось потом, я помню обрывками какими-то, кусками – так сделалось страшно, что даже память леденела…

Проникнуть в здание санатория было нетрудно – мы же давно изучили здесь все ходы и выходы, явные и тайные.

Оказавшись внутри, я осторожно выглянул в ближайшее окно. Дядя Ори и Паук сидели на лавке спинами ко мне, руки у них были скручены сзади. Старший архи отдавал распоряжения, другой диверсант и капрал согласно кивали. Потом побежали – Паликар от меня, зато архи двинулся прямо в мою сторону…