Помоги другим умереть - Елена Арсеньева

Женя кивнула, подтверждая готовность играть вторую скрипку. Хотя «играть» – громко сказано. У нее даже оружия нет. Тут главное – не быть помехой Олегу. Но как же он – фактически в одиночку?

– Слушай, – спохватилась Женя, – Грушин, помнится, говорил, что ты работаешь в контакте с милицией. Но, как погляжу, ты еще больший солист, чем он. Не пора ли нам все-таки привлечь дополнительные силы? Сам говоришь, всякое может быть, а у нас один пистолет на двоих.

Олег, не ответив, лихо обошел на повороте «КамАЗ» и помахал озверевшему шоферу.

«Тойота» шла в гору.

– Как тебе сказать… – задумчиво проронил Олег. – Времени терять не хочется, говоря по правде. Думаешь, я только свистну: «Сарынь на кичку!», как тут же сбежится мне на подмогу вся милицейская рать? Ага, конечно! Пока их вразумишь, не только Корнюшина прибьют, но и нас с тобой заодно, и знать не будешь, свои или чужие. Это какая-то патологическая традиция: частный детектив избегает контакта с официальными органами. Чаще всего, конечно, в интересах клиента, иногда – и в своих шкурных. А еще чаще потому, что заранее уверен в безнадежности этого контакта. Или в его резиновости. Что же до меня… Заметь, мы с тобой бегаем по городу, как юные тимуровцы, из чисто спортивного интереса. Никому не обещано ни маломальского гонорара, я забросил все свои прочие дела. Саша Лю, к примеру, Христом богом просил вычислить нового «босса», который наложил лапу на «Джонку», а я…

– Но ведь этим «боссом» вполне может оказаться Корнюшин, так что еще неизвестно, где найдешь, где потеряешь.

– Резонно, – кивнул Олег. – Я и забыл. Про Корнюшина вообще думать долго неохота, у меня от этого мороз по коже бежит. Ну до того он похож на ожившего покойника, который явился мстить своим обидчикам, что просто не верится, будто это живой человек.

Женя нахмурилась. Не слова Олега поразили ее, нет… «вещий холод на голой руке», как сказал поэт. Только бы еще догадаться, что именно вещует эта дрожь! Так себе, мелькнуло озарение – и исчезло, не оформившись в мысль.

– У меня и впрямь были раньше не слабые отношения с родной милицией, – продолжал Олег. – Я ведь когда-то и сам в органах служил, да комиссовали по ранению. Давно это было, теперь я, условно говоря, здоров, но обратной дороги нет, да и не больно-то охота, если честно, дураков слушать. Добро еще, если дураков, а то и сволочей. Знаешь, как сказал на днях главный российский мент: «Нищий милиционер – это потенциальный преступник!» Вот же сука, и это по телевидению, на всю страну ахнул! Дерьму индульгенцию выдал, а всех честных замазал: на посту убитых, подранков молодых, каким и я был, и тех, которые сейчас насмерть стоят. Не только за деньги, смею тебя заверить! Этот жирненький, розовенький, этот авианосец непотопляемый, какого пороху он нюхал? Кто в него из-за угла стрелял? Над чьим трупом он клялся мстить? Ужас в том, что на стульях руководящих слишком много таких, как он, сидит. Их пример развращает, уродует. Не сержантам и лейтенантам, знаешь ли, не дает спать мысль о том, что в органах платят мало, а в криминальных структурах – больше. Мы – псы сыскные, сторожевые, натасканные так, что только пуля собьет на бегу, но если тебе каждый день начальство показывает, как надо брать на лапу, как сводить концы с концами, внушает, что нераскрытое преступление не потому трагедия, что убийца не найден, а потому, что «висяк» статистику портит… Нигде так, как в милиции и армии, не нужны герои, идеальные начальники, отцы-командиры! Я лет пять-шесть только и делал, что лечился, а когда заглянул опять на эту кухню… Нет, ребята, думаю, лучше не надо, лучше уж я сам. Единственное, чем богат, – это возможностью проверить или получить нужную информацию: остались все-таки друзья. Ну и некий генерал имеется, который меня прикрывает, когда уж совсем зарвусь. Профессионал, не трепло. Я сегодня утром попозванивал кое-куда, порасспрашивал насчет Корнюшина. Вроде бы чистой воды гробовщик, никаких посторонних контактов. Правда, говорят, в последнее время круг его интересов расширился, но след оказался настолько зыбок, что и говорить пока не о чем. Однозначно не рэкет, хотя, если вспомнить вчерашний вечер…

Женя так глянула на него, что Олег удивленно повернул голову:

– Что смотришь?

Она уставилась на дорогу.

– Понимаю, – усмехнулся Олег. – Как пишут в романах, со вчерашнего дня словно бы целая жизнь прошла. Да, товарищ Дима Грушин придал моей судьбе особое ускорение, попросив присмотреть за своей «сотрудницей особого назначения». В связи с этим вертятся у меня на языке некоторые вопросы, но пока не уверен, имею ли право их задавать.

Женя молчала. Ждала, что Олег еще раз спросит: «Так как, имею?» – и тогда она позволит ему эти вопросы задать, но он ничего не сказал. Может, ждал от нее поощрения? Но отчего-то стало страшновато. Конечно, насчет Грушина скрывать нечего, да и о чем говорить! А вот если Олег захочет окинуть окрестности ее жизни более пристальным взглядом… Молчать о Льве или нет? А если нет, что открыть? Вчера рыдала в самолете над своей разбитой любовью, а сегодня вся дрожишь от нежности к другому. Или, учитывая разницу во времени, рыдала она все-таки позавчера? Ну, это в корне меняет дело!

«Тойота» пожирала шоссе, словно гоночный автомобиль. Стоило глянуть в окно, как ощутимо ощущался свист, с которым проносились мимо темно-зеленые заросли. Там уже довольно часто мелькали желто-красные, а то и фиолетовые пятна. Да, осень подступила в этом году рано.

– Это место, где мы едем, как называется? – нарушила молчание Женя.

– Хехцир. Тайга тут уже довольно серьезная. Хорошо, пожары сюда не дошли. У нас этим летом горело довольно крепко. Конечно, пожары каждый год вспыхивают, но таких крутых с семьдесят шестого не было. Тогда вообще повыжгло… – Он махнул рукой. – Рассказывают, огонь шел по тайге вместе с ветром, а ветер был штормовой. Рыба варилась в речках, можешь себе представить? Несколько поселков дотла сгорело. Потом долго еще было жутко в тайгу заезжать. Но сейчас старые раны затянулись. А вот Маньчжурку ни разу не жгло.

Темнело с каждой минутой. Стены леса вдоль дороги смыкались неразличимо, небо еще светлело, но сумеречно, блекло, а когда свернули с шоссе на грунтовую дорогу, и вовсе почудилось – ночь.

Олег резко сбавил скорость.

– Помнишь, у Гоголя, что ли, сказано, будто дороги расползлись в темноте, как раки? Вот уж воистину! – И умолк, тихо зашипев от боли, потому что прикусил язык на предательской выбоине.

Минут через пятнадцать впереди в свете фар что-то блеснуло.

– Ага, приехали! – Олег всмотрелся. – Ворота, конечно, закрыты. Стоило бы оставить машину и пойти налегке, но неизвестно, вдруг срочно потребуются колеса. К тому же нас уже заметили.

У ворот замаячила невысокая тщедушная фигура – снимала цепь замка, растягивала в стороны тяжелые створки, махала рукой: проезжайте, мол. Рядом скакал, разевая пасть, пес: мощная, убойная смесь кого-то с кем-то.

– Ого, сторож, – сказала Женя. – Серьезные порядки. В случае чего быстро в ворота не проскочим.

– В случае чего – это если будем за кем-нибудь гнаться? – глянул на нее Олег. – Это да… Но, с другой стороны, тот, кого будем преследовать, тоже с налету не проскочит – тут и встретимся.

Женя не ответила. Она-то имела в виду совсем другую ситуацию. Если их будут преследовать.

Даже странно: откуда вдруг такие пораженческие настроения, почему подступила дрожь? Но нельзя, невозможно даже намекнуть на свой страх Олегу. Стыдно, глупо – после того, как камнем на нем висела, лишь бы остаться. И если сойти с дистанции, он окажется один перед встречей вообще неизвестно с кем только потому, что его «деловым партнером» вдруг овладел нестерпимый дамский страх.

Да это и не страх даже. Просто твердая уверенность, что они прямиком следуют в лапы к опасности.

«Ну да, а ты надеялась, что это и в самом деле будет одно удовольствие – на дачку съездить, свежим воздухом подышать, цветочки понюхать…» – попыталась Женя найти спасение в ехидстве.

Сторож опять махнул – Олег послушно притормозил около. Опустил стекло и, не дожидаясь вопроса, обезоруживающе улыбнулся:

– Добрый вечер. Не подскажете, как до Корнюшина доехать?

Настороженное лицо бесцеремонно заглянуло внутрь:

– А чего от него надо? В кои-то веки человек отдохнуть приехал, так мало, что с ним какой-то притащился, – вы еще!

– Все очень просто, – не моргнув, пояснил Олег. – Он заготовил образцы древесины для гробов, а в город не везет: тяжело, говорит, и муторно. Вот его партнеры и съезжаются, чтоб на месте посмотреть, что кому может понадобиться. Так что вы лучше ворота не закрывайте, еще должны люди подъехать.

Сторож дико глянул на него, даже пес неодобрительно тявкнул.

– Нет уж, голубок, я лучше лишний раз встану да открою, а то время лютое, не знаешь, кто набредет. Вон, проезжайте до конца дороги, а там увидите теремок – это и есть его дачка!