Заложник - Кристина Ульсон

— Но нас интересует один человек, которого вы упомянули в прошлый раз в разговоре с моими коллегами.

— В самом деле? — В голосе старика слышалось подозрение.

— Я имею в виду сестру Захарии.

— У него много сестер.

— И сколько их живет в Швеции?

Дядя Келифи тяжело вздохнул:

— При чем здесь она?

— Собственно, ни при чем, — поспешила успокоить старика Фредрика. — Мы просто хотели знать, как ее зовут.

«А заодно и как нам на нее выйти».

Поскольку дядя Келифи не отвечал, Фредрика продолжила:

— Это ради Захарии. Мы полагаем, что она сможет ему помочь.

На этот раз Фредрика сказала правду. Разве не ради этого они хотели выйти на эту девушку?

— Помочь в чем?

— К сожалению, я не могу сейчас вдаваться в подробности. Однако уверяю, что ваши сведения пойдут вашему племяннику на пользу.

Большего Фредрика сказать не могла. Оставалось надеяться, что она его убедила.

— София, — послышался голос Келифи. — Ее зовут София Келифи.

— Спасибо, — оживилась Фредрика. — Большое спасибо. Не знаете ли вы, как с ней связаться?

— Нет. Когда она в Швеции, останавливается у разных друзей. А иногда, как я слышал, жила у Захарии или его девушки.

— «Когда она в Швеции»? — удивилась Фредрика. — Разве она не живет здесь постоянно?

Однако дядя Захарии, как видно, решил, что с него достаточно.

— Этого я не знаю, — проворчал он. — Я виделся с ней от силы несколько раз в году. Хотите узнать больше — спросите кого-нибудь другого. Я сказал вам все, что мог.

Под конец разговора Фредрика попросила у старика фотографию Софии.

— Вы получите ее, если приедете за ней сами, — ответил он.

Фредрика позаботилась о том, чтобы кто-нибудь забрал снимок.

«София Келифи». Она разглядывала запись в своем блокноте. Сестра, которая иногда наезжает в Швецию и непонятно где обитает остальное время.

Фредрика взяла блокнот и направилась к Себастьяну. Он разговаривал с кем-то из своих аналитиков.

— Сейчас проверю, — сказал он Фредрике. — Подождите.

Себастьян сел за компьютер, а Фредрика устроилась сзади, чтобы заглядывать ему через плечо. Поиски результатов не давали, Софии Келифи нигде не было. Фредрике это не нравилось. Трудно оставаться невидимой в такой стране, как Швеция.

— А может, она живет где-нибудь за границей?

— Не исключено, — согласился Себастьян. — Тем более дядя Келифи говорит, что она бывает в Швеции наездами. Если она поселилась где-нибудь в Шенгенской зоне, может пересекать границу совершенно незаметно.

— Объявим ее в розыск?

— Не уверен, что это возможно. Ведь мы ни в чем ее не подозреваем. Нам остается лишь навести справки у коллег. — Он сглотнул и снова уставился на монитор. — Правда, есть риск, что ответ придет слишком поздно.

Фредрика поплотнее запахнула куртку. Новая информация по этому делу поступала словно толчками, и каждый новый грозил вывести все из равновесия. Когда расследование не имеет четкого направления, а раскрывается подобно вееру, оно становится неуправляемым. И вот теперь еще эта София…

— Эден не вернулась?

— Нет.

Возможно, Алекс был прав, когда говорил, что они сосредоточили свои усилия не в том направлении. С другой стороны, не так уж бессмысленно в этой ситуации разобраться с причиной захвата самолета.

«Кстати, куда подевался Алекс? — вспомнила Фредрика. — Что-то о нем давно ничего не слышно».

Себастьян сидел, погруженный в свои мысли.

— Нам надо дождаться Эден, — сказал он.

За окнами стемнело. Фредрика оглядела оставшихся в офисе энтузиастов. Ей нравилось в отделе Себастьяна. Здесь не было ощущения суматохи, как в том зале, куда она попала, впервые появившись в СЭПО. Каждый знал свое место, каждый делал свое дело четко и профессионально, так, по крайней мере, казалось со стороны. Кроме того, здесь, как ни в каком другой отделе, чувствовалась дружеская атмосфера, даже если не в отношениях начальников и подчиненных, то, по крайней мере, между сотрудниками равного ранга. В СЭПО тоже, похоже, набирали людей с гражданским прошлым. Некоторые оставались здесь после стажировки. Фредрика видела объявления. Одно время она и сама думала записаться на собеседование, но так и не решилась. К той поре она уже несколько лет проработала в полиции и не могла представить себе, что придется все начинать сначала.

Себастьян извинился и вышел в туалет, а Фредрика снова вспомнила о дяде Захарии. Итак, у Келифи есть сестра, которую никто никогда не видел. Логично было предположить, что она не в ладах с братом и дистанцируется от него именно поэтому. Однако Фредрика чувствовала, что София скрывается от них по другой причине.

Вскоре вернулся Себастьян в сопровождении одного из своих аналитиков. Речь зашла о тех трех номерах, которые Фредрика дала ему с целью установления прежнего владельца мобильника Захарии.

— Один из звонков был сделан с незарегистрированной предоплаченной карты, поэтому установить владельца номера невозможно, — сообщил коллега Себастьяна. — По второму никто не отвечает. Функционирует только третий.

Фредрика посмотрела на аналитика с благодарностью. В той части расследования, которая касалась Захарии, самым важным оставалось установить прежнего владельца его телефона и разобраться с Софией Келифи. По крайней мере, здесь намечались хоть какие-то подвижки.

47

19:55

На этаже, где находился кабинет генерального директора СЭПО, царила совсем другая атмосфера. Интерьеры, скорее, напоминали частную клинику. Сотрудники не сидели в офисных залах, а занимали каждый свой кабинет. На пороге приемной Эден столкнулась с шефом контрразведки Хенриком. Завидев ее, он вздрогнул, но тут же взял себя в руки и вежливо улыбнулся.

— Горячий денек выдался? — осведомился он, поздоровавшись.

— Да уж, не скучаем, — ответила Эден и постучала в дверь.

То, что ГД приветствовал ее сухо, Эден списала на недавний визит скучного Хенрика.

— Полагаю, вы явились ко мне, чтобы обсудить информацию, которой нас огорошили в Розенбаде? — предположил шеф. И продолжил, не дав ей возможности ответить: — Теперь нам не остается ничего другого, кроме как связаться с Каримом Сасси и сообщить, что его грандиозный план провалился. Требования не будут выполнены. Врезаться в Капитолий ему, по-видимому, также не удастся. Не вижу смысла в дальнейшей игре в прятки.

Не дожидаясь приглашения, Эден уселась за стол напротив шефа.

— Интересная мысль, — похвалила она. — Но у меня есть другое предложение.

— Какое?

— Передать штурвал в руки штурмана Рехта, с тем чтобы он посадил самолет вместо Карима.

Эден долго размышляла, прежде чем высказать это Бустеру, и пришла к выводу, что другого выхода нет.

— А вы уверены, что Эрик Рехт на нашей стороне?

— Абсолютно.

— И что будет, если у него не получится? Карим поймет, что его замысел раскрыт. Впрочем, если мы с ним свяжемся, произойдет то же самое.

— Именно, — подтвердила Эден. — И я не думаю, что в последнем случае мы рискуем меньше.

ГД удовлетворенно хмыкнул, но Эден чувствовала: его беспокоит что-то еще. Нечто такое, чем он не хочет с ней делиться.

Эден тряхнула головой, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Был еще один вопрос, который она планировала обсудить с Бустером. Но он говорил только о самолете:

— Вы полагаете, на борту есть бомба?

— В самолете? Нет, — ответила Эден. — По крайней мере, я в это не верю. Если за штурвалом сидит сообщник террористов, в этом нет необходимости.

— Но что, если она находится там именно поэтому? — возразил Бустер. — Ведь злоумышленники могли предвидеть, что мы будем подозревать Карима. Или они просто не доверяют ему.

— Вы считаете, они оказывают на него давление таким образом?

— Я ничего не утверждаю, а лишь предполагаю, — поправил Бустер.

— Интересная мысль, — повторила Эден. — Но я думаю, что участие Карима в угоне — едва ли не единственная вещь, в которой мы можем быть уверены.

— Разумеется, — согласился Бустер. — Однако даже у самых закоренелых преступников нервы сделаны не из стали.

«То есть они протащили на борт бомбу, чтобы Карим не сбежал?» — переспросила про себя Эден. Этот вариант представлялся ей маловероятным. К тому же версия Бустера не объясняла отказ Карима запрашивать посадку в другой стране. Ведь террористы вряд ли узнали бы об изменении маршрута. Даже находясь на борту, трудно заметить что-нибудь, кроме того, сохраняет ли самолет высоту или идет на снижение.

— Но я пришла сюда вовсе не затем, чтобы обсуждать с вами намерения американцев, — объявила наконец Эден.