Тайны советской империи - Андрей Хорошевский

Шок, потрясение, крушение идеалов, непонимание того, как жить дальше, – такой была реакция рядовых коммунистов и членов низшего звена руководства на доклад Никиты Хрущева ХХ съезду КПСС. О репрессиях, беззаконии и странных обстоятельствах смертей некоторых высших руководителей, конечно, знали, догадывались и об их чудовищных масштабах. Но то, что об этом говорилось с трибуны съезда партии, казалось невероятным. И главное, человек, который еще недавно считался божеством, был фактически объявлен преступником…

Знаменитый доклад Никиты Хрущева ХХ съезду партии был, по сути, только началом процесса «десталинизации», но уже его одного было достаточно, чтобы страна вздрогнула. Одним из наибольших потрясений были очень прозрачные намеки на то, что убийство Сергея Кирова было совершено по приказу Сталина. Ведь долгие годы людям вдалбливали в голову, что существует «троцкистско-зиновьевско-бухаринская банда», вредившая везде и всюду и только о том и мечтавшая, как бы погубить Страну Советов. А ведь единственным реальным преступлением, совершенным этой бандой, было убийство Кирова. И вдруг новый первый секретарь говорит совершенно иное: «Следует сказать, что обстоятельства, связанные с убийством т. Кирова, до сих пор таят в себе много непонятного и загадочного и требуют самого тщательного расследования. Есть основания думать, что убийце Кирова – Николаеву кто-то помогал из людей, обязанных охранять Кирова. За полтора месяца до убийства Николаев был арестован за подозрительное поведение, но был выпущен и даже не обыскан. Крайне подозрительным является то обстоятельство, что когда прикрепленного к Кирову чекиста 2 декабря 1934 года везли на допрос, он оказался убитым при «аварии» автомашины, причем никто из сопровождающих его лиц при этом не пострадал.

После убийства Кирова руководящие работники Ленинградского НКВД были сняты с работы и подвергнуты очень мягким наказаниям, но в 1937 году были расстреляны. Можно думать, что их расстреляли затем, чтобы замести следы организаторов убийства Кирова…»

Киров был не менее харизматичной и прославленной фигурой, чем Фрунзе. Более того, популярность Михаила Васильевича все же ограничивалась партийными и армейскими кругами, тогда как Сергей Миронович был любим всем народом (впрочем, сейчас некоторые историки полагают, что размеры этой популярности преувеличены).

Удивительно, но при всем обилии материалов загадкой остается не только убийство Сергея Кирова, но и его биография. Сразу же после его гибели в стране началась «массовая кировизация» – именем Кирова назывались города, поселки, улицы, заводы, пароходы и т. д. и т. п. Усилия мощнейшей пропагандистской машины были направлены на создание образа кристально честного, доброго, отзывчивого большевика, «любимца партии», всегда ставившего интересы простого народа выше своих. И такая же тенденция сохранилась и при Хрущеве – при нем ставилась задача показать наличие в партии некоего «ленинского ядра», боровшегося против «сталинско-бериевских» репрессий. У некоторых же современных историков наблюдается иная крайность: Киров – жестокий и кровавый человек, преданный Сталину, что называется, «до мозга костей». А погиб он из-за того, что оказался в той самой банке, в которой выжить может только один, самый сильный паук…

Итак, кто же такой Сергей Миронович Киров? Он родился в городе Уржум Вятской губернии 27 марта (15 марта по старому стилю) 1886 года и тогда носил фамилию Костриков, о чем и свидетельствует запись в метрической книге Воскресенской церкви: «Мужеска пола запись 13, рождения Мартѣ 15 крещения 19, именем Сергей, родители: города Уржума Мещанин Миронъ Ивановъ Костриковъ и законная жена Екатерина Космина Казанцева, оба православные. Священникъ Павелъ Свечниковъ, диаконъ Иоанн Бердниковъ, псаломщикъ Петръ Галицкий».

Родители Сергея приехали в Вятскую губернию из Пермской незадолго до его рождения. В семье до него родилось пятеро детей, но в живых осталась только сестра Анна, в 1889 году на свет появилась еще одна сестра, Лиза. В 1894 году дети остались сиротами – отец, пристрастившийся к водке и картам, бросил семью и ушел искать легкого заработка, а мать умерла от чахотки. Девочек взяла на воспитание бабушка, Сергея же отдали в приют.

Первые два года сиротских детей не отпускали домой даже по воскресеньям, и естественно, что приютская жизнь была мальчику не в радость. Впрочем, он проявлял тягу к знаниям, много читал, посещал церковь, пел в церковном хоре. В 1898 году Сережа Костриков поступил в городское училище Уржума. Своих способностей и желания учиться он не растерял, наоборот, после каждого учебного года награждался похвальной грамотой и книгами.

В 1901 году воспитатели приюта и учителя городского училища ходатайствуют перед начальством, чтобы способного ученика Сергея Кострикова перевести в Казанское низшее механико-техническое училище. Просьба была удовлетворена, причем учится Сергей за счет земства и Попечительского фонда училища. Через три года он завершил образование, был удостоен грамоты первой степени, оказавшись в пятерке лучших выпускников того года.

В 1904 году Сергей переехал из Казани в Томск, где стал учиться на инженера-механика. Больше в Уржум он не вернулся. Интересно, что в главном городе родной губернии – Вятке, которая впоследствии была названа его именем, Киров вообще ни разу не был, так как в Казань из Уржума в то время обычно добирались на пароходе. Более того, после отъезда в Томск Сергей ни разу не встречался со своими сестрами, последнее письмо-открытку он послал им в 1909 году.

Два главных героя этого очерка – Михаил Фрунзе и Сергей Киров – были практически одногодками, и неудивительно, что свой путь в революцию, а затем и во власть они начали практически одинаково – с событий Первой русской революции 1905 года. Правда, если Фрунзе до 1917 года большую часть времени провел в тюрьмах и ссылках, то жизнь Сергея Кострикова-Кирова была более насыщенной.

«По окончании училища стал достаточно определенным революционером с уклоном к социал-демократии», – писал Сергей Миронович в своих воспоминаниях. Действительно, в 1904 году в Томске он вступил в ряды РСДРП. Забегая немного вперед, отметим, что большевистская пропаганда изображала Кирова верным ленинцем, что называется, «с младых ногтей». Однако на самом деле он долго не мог определиться со своими политическими убеждениями, значительное время был близок к меньшевикам, после февраля 1917 года открыто поддерживал Временное правительство, и только после Октябрьской революции окончательно примкнул к большевикам.

В начале 1905 года Костриков впервые участвует в демонстрации и впервые попадает в полицию. Пока все ограничивается лишь кратковременным задержанием. В июле 1905 года на Томской городской конференции РСДРП Сергей был избран членом томского комитета партии. В октябре того же года он организовал забастовку на крупной железнодорожной станции Тайга, после чего уже всерьез попадает в поле зрения полиции. В 1906 году его снова арестовывают, и на этот раз арест заканчивается полуторагодичной отсидкой в томской тюрьме.

После выхода из тюрьмы Сергей Костриков некоторое время пребывает в Иркутске, где участвует в работе местной организации меньшевиков, в 1909 году перебирается на Кавказ. Там он устраивается на работу в контролируемую партией кадетов газету «Терек», в которой пишет под псевдонимом «Сергей Миронов». А в 1912 году появился псевдоним «С. Киров», по версии некоторых исследователей – от имени Кир, которое Сергей Миронович увидел в своем настольном календаре.

Надо сказать, что литературный и журналистский талант Сергея Мироновича – это не пропагандистские изыски. Особенно ему удавались рецензии на спектакли местного городского театра и гастролирующих трупп, а также литературно-критические статьи, посвященные В. Г. Белинскому, А. И. Герцену, Т. Г. Шевченко, Л. Н. Толстому, М. Е. Салтыкову-Щедрину, Ф. М. Достоевскому, А. П. Чехову, А. М. Горькому и др. Вообще же (мы снова немного забегаем вперед) Кирова от других членов сталинского политбюро отличал необычайно широкий кругозор, он живо интересовался всем и разбирался в совершенно различных областях, начиная с философии и заканчивая геологией и альпинизмом. Он, как и в детстве, много читал, его личная библиотека насчитывала тысячи книг. Кроме того, Киров был, пожалуй, единственным среди своих коллег по политбюро настоящим оратором, для которого никогда не было проблемой произнести «с ходу» речь практически на любую тему.

Во время Первой мировой войны Сергей Киров некоторое время руководил партийной организацией Владикавказа, в 1917 году стал членом исполкома Владикавказского совета, затем переехал в Петроград. Участвовал в Октябрьской революции, сразу же после которой был командирован на Северный Кавказ, где занимался созданием Терской и Северо-Кавказской республик.