Агатовый браслет - Екатерина Владимировна Овсянникова

обрел былую силу, но и вырос! – его уста коснулись моих в недолгом и мягком, словно пушинка, поцелуе. – Спасибо тебе!

По телу от его прикосновения вновь пронеслось знакомое тепло: легкое и приятное, пробуждающее желание не прекращать объятий. Даже низ живота после первой нашей ночи уже почти не сводило. Скорее наоборот, в нем вновь начало разгораться знакомое пламя, манящее и могущественное, вынуждающее забыть обо всем на свете.

После недолгих объятий, когда страсть поутихла, мы вернулись в дом, чтобы позавтракать и приготовиться к работе. Поскольку мне нужно было идти пораньше, то Генриху пришлось меня провожать до магазинчика, ведь я сама дорогу не помню.

– Ох, я теперь переживаю, – размышляла я, с волнением взирая на свою ладонь. – Что, если мы с Аделаидой снова поругаемся? Или что хуже – она заметит мой возможный дар?

Парень улыбнулся и спрятал мне за левое ухо русые пряди.

– Никто не сможет пренебрегать тобой, если ты сама не допустишь этого. Тебе не нужно скрывать прошлое, лучше живи настоящим! А если Аделаиде это не нравится, то пусть она попробует поискать работницу получше, но ей это вряд ли удастся.

– Почему это? – я удивленно наклонила вбок голову.

– Потому что ты самая лучшая! – игриво подметил Генрих, опалив поцелуем один из шрамиков на щеке. – Удачи на работе! Кстати, сегодня фестиваль, скорее всего начальница отпустит тебя пораньше, так что предлагаю после работы немного прогуляться, если ты не против.

– Ой, я буду только рада! – ответила я, смущенно улыбнувшись.

– Тогда договорились! Буду ждать тебя!

Проводив парня взглядом, я вздохнула для храбрости и вошла в магазинчик. Посреди зала, как и полагалось, хозяйничала и сама владелица лавки в теперь уже новом наряде. Даже не знаю, чего в ее образе больше – надменности или же бусин на платье…

– О, надо же, кто у нас тут вернулся, – съехидничала женщина, не отвлекаясь от самолюбования в зеркале. – Надеюсь, ты уже выздоровела? Только попробуй хотя бы кашлянуть со мной рядом, мигом домой отправлю!

– Добрый день, госпожа Аделаида, – ответила я не колеблясь. – Спасибо, чувствую себя гораздо лучше.

Почему-то в этот раз я почти не волновалась, начиная с ней разговор. Интересно, почему бы это? Неужели привыкла к ее выходкам? Конечно, гадкое чувство до сих пор еще сосало где-то под ложечкой от одной лишь мысли о начальнице, но на сей раз проявлялось оно не так сильно. Может, в тот день, когда мне не повезло простыть под дождем, в моем сердце поселился некий холод или равнодушие к этой женщине?

– Что ты, что паренек твой… Вы оба друг друга стоите, – шипела начальница, не переставая что-то записывать в тетрадь. – Заявился, рассказал о твоей болезни, а как от меня об увольнении услышал, так начал меня сквозь повязку взглядом жутким сверлить. Потом еще по столешнице ударил, да так сильно, что все чуть не попадало.

– Зато он помог мне обрести дом, когда даже вы от меня отвернулись, – спокойно произнесла я, не отвлекаясь от цветов. – И я благодарна ему за это.

Женщина отложила ручку и косо на меня посмотрела.

– Странная ты какая-то. Точно не больная? Пожалуй, держись-ка от стола подальше, не хватало меня заразить! Еще, я смотрю, лицо свое напоказ выставила. Уже забыла, какая красота на щеке скрывается?

Слова Аделаиды вновь неприятно кольнули в груди, но добрые мысли, навеянные недавней беседой с Генрихом, подарили мне успокоение.

– Нет, не забыла. Я пришла цветы продавать, а не лицом хвастаться.

На какой-то миг мне показалось, будто женщина покраснела. Неужели злится, что не удается довести меня до слез?

– Было бы еще, чем хвастаться, – процедила сквозь зубы женщина. – Работай усерднее, Эрика! Сегодня фестиваль, так что лавку закрыть понадобится гораздо раньше, а дел надо сделать много.

Пожав плечами, я продолжила выполнять свои обязанности, мысленно ловя себя на мысли, насколько изменилось поведение начальницы. Это под влиянием Генриха она так изменилась? Или же напутствие любимого внушило мне хоть какую-то уверенность?

Ближе к концу рабочего дня я также закупилась семенами цветов, и Аделаида, разумеется, не удержалась от колкостей.

– Кому-то на могилку веник выращивать собралась?

– Нет, – ответила я, отрицательно мотнув головой. – Хочу заняться обустройством сада в доме мужчины, что подарил мне крышу над головой.

Женщина закатила глаза и громко цокнула, после чего придвинула ко мне пакетики с семенами и маленький мешочек с несколькими монетами.

– Господи, вот чем бы дитя ни тешилось… Ладно, бери уже свои семена, оплату за смену и иди своей дорогой.

Так и завершился мой рабочий день. Сложив покупки и деньги в сумочку, я вышла на улицу, где вовсю уже веселились горожане. По дороге проезжал караван с музыкантами и артистами в костюмах, а в палатках продавали праздничные угощения и выпивку. Поначалу я даже растерялась и снова спрятала левую щеку за прядью волос. Это ж все опять будут надо мной насмехаться и злорадствовать!

Из толпы зевак, увлеченно наблюдающих за очередным выступлением, навстречу мне вышел Генрих, держа в руках уже знакомые палочки с карамельными яблоками, украшенными белой сладкой посыпкой.

– Вот мы, наконец-то и встретились, – без какого-либо смятения парень коснулся моих губ, будто поцеловал любимую жену, а потом протянул мне угощение. – Держи. В этот раз точно нужно попробовать!

– Спасибо, Генрих, – с улыбкой ответила я, приняв у него палочку и свободной рукой приоткрыв наплечную сумку. – Я тоже немного закупилась для дома.

– Это что? Семена? – полюбопытствовал парень, заглянув вовнутрь.

– Угу. Надо же с чего-то пробовать начинать создание чудесного сада, – я кивнула и зашептала ему на ухо. – Или же познавать сам знаешь что.

Генрих понимающе кивнул и прижал меня к себе за талию.

– Хорошо, тогда идем развлекаться, а о семенах подумаем дома вечером.

– А с тобой точно все хорошо? – вдруг остепенилась я, вспомнив об утреннем открытии. – Голова не болит? Ведь вокруг много людей и их мысли…

– Нет, ничего такого, – отмахнулся парень. – Оказывается, я могу почувствовать мысли лишь тогда, когда захочу. Сегодня в течение дня во время работы я тренировался и даже добился некоторых успехов, так что можешь за меня не беспокоиться.

После подобных слов мне стало гораздо легче. Приятно же осознавать, что с близким человеком все в порядке!

Пока мы гуляли, некоторое время с непривычки я поглядывала по сторонам в попытке выискать злорадные взгляды и смех горожан в свой адрес, но всем либо не было до меня дела, либо кто-то даже приветливо улыбался.

«Никто не сможет пренебрегать тобой, если ты сама не допустишь этого», – напутствие Генриха проскочило в голове и