Последнее испытание - Уоррен Мэрфи

– Жизнь. Жизнь несправедлива.

– Понимаю, – рассеянно кивнул врач и наполнил шприц перганоналом, мощным женским гормоном, от которого настроение у Роксаны колебалось, точно маятник. Нет, слабо сказано! Словно пятисотфунтовая горилла, раскачивающаяся на люстре.

– Я хочу, просто мечтаю забеременеть! Почему мне никак не удается?

– Но, дорогая, вам же лет десять как перевязали трубы! – напомнил врач.

– Значит, это все из-за труб?

– В общем, да.

– Господи, так в чем проблема? Надо развязать, и дело с концом!

– Я предупреждал вас, что явления, вызванные подобной операцией, необратимы.

– Но я же заплатила за нее чертову уйму денег! А теперь поглядите – у меня вся задница в морщинах! И все из-за того, что я проявила слабость и позволила какому-то мяснику и шарлатану копаться у себя в кишках!

– Так, сейчас второй укольчик…

– Проработайте вокруг татуировки.

– Какой именно?

– Ах, да любой! Не хочу, чтоб на татуировках появлялись морщины. В следующем месяце мне предстоит сниматься на обложку «Вэнити Фэр» note 32 .

– О Господи! – пробормотал врач.

– Что такое? Что случилось? – Роксана так и завертелась на месте, а потом звучно шлепнула себя по бедру. – Вам что, не нравится моя задница? Всем нравится, а вам, значит, нет?

– Э-э… Слишком уж пестрит. – Врач перевел взгляд на обнаженную спину пациентки. К сожалению, и спина являла собой не слишком привлекательное зрелище: вся в прыщиках и мелких гнойничках.

Тут настроение у Роксаны резко упало.

– Много вы понимаете! Ладно, хватит тянуть резину, давайте делайте укол. Мне не привыкать. Уколов я не боюсь. Давно сижу на героине.

Игла медленно вошла под кожу. Врач надавил на поршень, и содержимое шприца стало перетекать в тело Роксаны Роиг-Элефант, в то время как она, лежа на животе и поскрипывая вставными зубами, вдруг снова завела свою пластинку.

– Жизнь так несправедлива! Я хочу иметь детей. Хочу познать истинное счастье материнства!

– А как, между прочим, поживают дети от вашего первого брака? – ехидно осведомился врач.

– О, они уже давно выросли! И только и делают, что качают из меня деньги; Забыть бы о них! Они не в счет, потому что родились от полного придурка и ничтожества! Ведь тогда я еще не была знаменита. А теперь хочу маленького! По крайней мере он не будет огрызаться, разговаривая со мной.

Закрывая свой чемоданчик, врач заметил:

– Счет оставлю вашему личному секретарю.

– Валяйте. Но смотрите, если эти ваши гормоны не сработают, я вас по судам затаскаю!

– И вам тоже всего доброго, Роксана, – кивнул врач и вышел из фургона-гримерной, стоявшего на автостоянке «Омниверсел Студиос» в Северном Голливуде, штат Калифорния.

Роксана Роиг-Элефант коснулась яблочно-розовой щекой подушки и пробормотала:

– И все-таки жизнь чертовски несправедлива! Ведь я практически миллиардерша, а такая простая вещь для меня недоступна!

– А чего бы тебе хотелось, Роксана? – вырвался у нее изнутри чей-то незнакомый голос.

Взяв зеркальце, Роксана продолжила игру:

– Понятия не имею. Знаю одно: такого у меня еще не было. А тебе чего надобно, альтер эго?

– Секс. Много секса.

– И мне тоже. Но Стадли сейчас здесь нет.

– Скверно… – протянул голосок.

– Слушай, неужели разносторонняя личность может заниматься сексом сама с собой? – спросила вдруг Роксана.

– Но ведь я же с тобой сексом не занимаюсь.

– А почему бы и нет?

– Да потому, что я не какая-нибудь там лесбиянка!

– Говори за себя. Мне лично не стыдно признаться – нет на свете ничего такого, чего бы я уже не пробовала… или еще попробую. Если, конечно, сочту, что мне это понравится. Или же сделает несчастным того, кого я ненавижу.

– Нет уж, лучше держи свои лапки подальше!

– Не волнуйся. До тебя я и в резиновых перчатках не дотронусь! Даже щеткой для чистки клозета не коснусь! Ты ж никогда не моешься, черт бы тебя побрал!..

* * *

Заслышав голоса из фургона, на двери которого красовалась большая золотая звезда и имя «Роксана», Римо растерялся.

Он не рассчитывал, что к Роксане вдруг заявится гостья. Стоянка «Омниверсел Студиос» была забита автомобилями, тележками для гольфа и людьми в джинсах и с уоки-токи. Все они куда-то торопились и сновали так, что рябило в глазах.

Римо попал сюда на удивление просто. Конечно, у входа дежурил охранник, но ведь это Калифорния! Здесь никто никогда не ходил пешком. Все только и делали, что разъезжали на автомобилях.

И Римо просто прошел в ворота. Никто даже не обратил на него внимания, поскольку он не сидел за рулем автомобиля.

Найти Роксану тоже оказалось нетрудно. Огромные, напоминавшие складские помещения студии звукозаписи и съемочные павильоны были сплошь оклеены афишами с анонсами снимающихся телешоу. Афиши с именем Роксаны были раз в пять больше остальных. А все потому, что на них изображалась не только ее голова, но и тело, которым так гордилась женщина, сбросив свыше ста фунтов веса в результате диеты, рекламой которой она занималась. Когда какой-то злопыхатель – сотрудник телевидения вдруг проболтался, что Роксана ни разу не прикоснулась к рекламируемому питанию, производитель модных диетических продуктов потребовал вернуть ему денежки. В ответ Роксана, появившись в передаче «Развлекаемся сегодня!», заявила, что продукт напоминает по вкусу детскую присыпку, размешанную в прокисшем молоке. После чего спонсор тут же предложил ей сумму с пятью нулями – лишь бы только она заткнулась и никогда больше не упоминала о «Нутра-сладж».

С той же легкостью Римо отыскал и фургон Роксаны. На фоне огромной студии звукозаписи он казался крохотным, но на самом деле был очень вместительным.

Мимо прошел какой-то тип в наушниках. Похлопал по ним ладонями, сунул в плейер на поясе новую батарейку и, заметив Римо, жалобно проворчал:

– Похоже, радио мое гикнулось.

Римо с самым невинным видом проследовал дальше и чуть не наткнулся на некоего знаменитого режиссера в рваных джинсах. По сравнению с ним Римо, казалось, одет по последней моде.

Все это здорово смахивало на какой-то глупый розыгрыш, а уж никак не на испытание и тем более – деяние.

Взглянув еще раз на афишу с изображением Роксаны, Римо решил, что такая дамочка никак не может обходиться без пояса. Даже за вычетом ста фунтов веса она казалась огромной и толстой, точно кит.

А голоса внутри продолжали спор:

– Причина, по которой я не моюсь, заключается в том, что ты сама не больно-то чистоплотна! – произнес визгливый женский голосок.

– Неправда! Я принимаю душ! – ответил низкий голос с типично американским гнусавым акцентом, ласкающий слух чуть ли не каждого телезрителя США.

– Знаем, что это за душ! Суешь свою толстую морду под кран, мочишь жирные волосенки, потом откидываешь их назад и вода стекает у тебя по спине. Тоже мне, душ называется!

– В любом случае лучше, чем совсем не мыться!

Наконец Римо решился. И постучал в дверь.

– Войдите, – ответил гнусавый голос Роксаны.

– Но я голая! – взвизгнул второй голосок.

– Подумаешь! Я тоже голая. И лично мне плевать! Эй, кто там, заходите! Чего торчать под дверью? И потом, мне некогда!

– Может, я помешал? – деликатно осведомился Римо.

– Да ладно, заходи.

Второго голоса почему-то слышно не было. Впрочем, Римо решил довести дело до конца.

Однако, едва дверь распахнулась, он изменил свое мнение.

Роксана Роиг-Элефант лежала на громадной трехспальной кровати в чем мать родила и глядела на него довольно агрессивно.

– Кто ты такой, черт побери?

Римо указал пальцем куда-то за спину.

– Вас вызывают в студию. Срочно, – сказал он.

– Ну и что с того?

– Говорю же, очень срочно. Хотят снимать следующий эпизод.

– Можешь передать этим выродкам, пусть сядут верхом на кактус и покрутят задницей! Приду, когда приведу себя в порядок и буду как куколка. – Она многозначительно подмигнула.

В ответ Римо бесстрастно спросил:

– Что мне им передать? На сколько вы задерживаетесь?

Роксана критически оглядела его с головы до ног.

– Ой, ну откуда мне знать, на сколько вы сгодитесь?

– Сгожусь для чего?

– Вы все прекрасно поняли. Для постельки.

– В моем контракте есть пункт, категорически запрещающий мне вступать в подобного рода контакты с толстокожими, – торопливо проговорил Римо.

Роксана перекатилась набок и обнажила огромную, похожую на копченый окорок с крупным соском в центре грудь. И усмехнулась. Улыбка ее напоминала оскал акулы.

– А меня только что накачали такими заводными гормонами!..

– С чем вас и поздравляю.

Женщина кокетливо захлопала глазами с длинными накладными ресницами.

– А известно ли вам, что я очень богата?

– Вы стоите не больше миллиарда. А мне нужно два.