Неверная - Аля Алая

это прекращать, – ставлю так и не выпитый расплескивающийся в руках стакан воды обратно на столик, – я больше так не могу.

– О чем ты?

– Ты знаешь, – отчаянно смотрю на него, – о тебе, обо мне. Я так устала, Тим. Каждый раз, когда ты рядом, я схожу с ума. Чувство вины разрывает, потому что я не могу тебе ответить, – отворачиваюсь, не могу выдержать его взгляд, ту обиду, которая живет там годами, –  я устала быть виноватой перед всеми. Эти годы я живу только для дочки, для себя не могу прожить и дня.

Ни одного свидания, ни одной попытки сближения с мужчиной. Я порвала с Ренатом, но Тимофей всегда держал намертво, так и его брат. Ренат держал любовью, Тимофей виной. Выбор был всегда только один, я должна была выбрать кого-то из них. И даже когда я не выбирала никого, это была не жизнь. Они меня не отпускали, как я не могла отпустить.

– Соня, любимая, – Тимофей поднимается и подходит совсем близко. Его руки ложатся на мои плечи, и я ощущаю тяжесть. Не тепло и любовь, а опять эту ужасную вину и злость.

Злость тоже появилась последние годы. Тимофей мучает меня, он же видит.  И я все понимаю, ему больно и он хочет, чтобы больно было мне.

Я старалась видеться реже, но Мали так его любит, льнет к нему. Ведь отца у нее нет. А Тим готов подарить ей всего себя. Так же как и мне. Только я неблагодарная все никак не могу этого понять и принять.

Все какой-то порочный круг из вины. Я хожу по нему и протаптываю эту проклятую дорожку, с которой свернуть уже не получается.

Или сейчас, или никогда.

– Хватит, Тим. Не надо. Уходи, – кладу дрожащие от напряжения ладони его на грудь и тихонько отталкиваю.

– Соня, – в его взгляде и голосе столько мольбы, что впору лезть в петлю. Слезы застилают глаза и рыдания прорываются из груди.

– Я не выйду за тебя замуж никогда. Я не лишу отца дочери.

Мали заслуживает любви настоящего папы. Ренат так смотрел на нее. Я обязана хотя бы попробовать исправить свои ошибки, насколько это возможно.

– Ты делаешь мне больно, – ладони на моих плечах сжимаются почти до хруста.

– А ты делаешь больно мне. Мы оба мучаем друг друга, Тим. Так больше нельзя.

– Ты опять выбираешь его, опять меня предаешь, а я столько сделал для тебя, жил тобой, – Тим начинает злиться, и я вижу, как на щеках начинают ходить желваки, как ноздри расширяются, как взгляд становится совсем больным.

– Я не просила тебя об этом и надежды не давала никогда, ты сам так хотел, – отвечаю ему тихо и печально. Больше мне сказать нечего. Я устала чувствовать себя ответственной за его чувства, за его любовь и боль. Хватит уже.

– Ненавижу тебя, – руки Тимофея разжимаются, и я чувствую облегчение.

– Лучше так, Тим. Уходи.

За ним закрывается дверь, и я оседаю на диван. Опять вина, опять боль. Опять этот замкнутый круг. Но только пусть уже ненавидит. Только не эта отравляющая любовь, от которой я не могла спрятаться последние годы.

Медленно поднимаюсь на ноги и иду в сторону ванной, сбрасываю с себя платье и белье. Смотрю, как набирается в ванную вода. Каким будет следующий шаг Рената? Чего он захочет от меня? От нас с Мали?

Если его характер остался таким же непримиримым, как был раньше – сложно придется нам всем.

Забираюсь в горячую ванную и откидываю голову на бортик. В голову опять лезут воспоминания, они часто крутятся, когда я думаю о бывшем муже. Наш последний день вместе. Мы были такими настоящими, отчаянно влюбленными и свободными. Там, в тропическом оазисе. Один день свободы от всех установок и сидящих в голове страхов.

Если бы я осталась тогда, был бы наш брак похож на тот день? Или мы с Ренатом вернулись бы на исходную? Мали была зачата именно тогда, и останься я с мужем, узнала бы о беременности тоже там. Как бы я поступила? Хотела бы я ребенка так же отчаянно, как это было вдали от Рената? Или моя злость пересилила бы любовь?

И что будет сейчас? Ренат точно захочет видеться с Мали, и я не смогу ему запретить. Он имеет право на дочь, так же как и дочь имеет право быть рядом с ним. Узнать своего папу. Называть его именно так.

Мы с Ренатом уже никогда не будем вместе, слишком много всего стоит между нами. Но дать им с Мали шанс я обязана.

Глава 27

Они в гостинице.

Понимаю, что не поехать я не могу. Нам с Соней нужно поговорить. Я должен увидеть дочку. Главное, держаться и не наломать дров. В прошлом было слишком много ошибок, и цена их была непомерно высока.

Проезжая мимо детского магазина, не удерживаюсь и покупаю для Малики игрушку. Дети ведь любят, и мне отчаянно хочется, чтобы у нее было что-то мое. Кручу в руках белого единорога с блестящими крылышками и мишку Тедди. Оставляю единорога. Мали, как и Соня, наверняка выбрала бы его.

– Привет, – встречаю их на выходе из гостиницы.

Соня в белом летнем платье, Малика опять в фиолетовом. Похоже, это ее любимый цвет.

– Привет, я тебя помню, – Мали морщит носик, – ты брат Тимы.

– Да, – аккуратно присаживаюсь перед ней на корточки, – это тебе, если мама не против.

Бросаю на Соню осторожный взгляд. Она выглядит встревоженной, но не враждебной.

Уже хорошо.

– Можешь взять.

– Спасибо, – Мали обнимает игрушку, – обожаю единорогов, смотри, – она оборачивается и показывает мне свой рюкзачок, который тоже оказался в виде единорога.

– Очень красиво, – поднимаюсь на ноги и отступаю на шаг, – вы куда-то уходите?

– На детскую площадку и в кафе, – Мали обнимает Соню за руку и льнет к матери. Очень тактильная девочка.

– А можно я с вами? – с надеждой смотрю на Соню, – хотя бы ненадолго?