Готика белого отребья III - Эдвард Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Это решает нашу проблему, - сказал Писатель.
- Черт, - выговорила Сноуи.
Теперь они оба стояли в отсеке около пяти футов в длину, пяти футов в ширину и неопределенной высоты.
- Ч-что теперь? - встревожилась Сноуи.
- Я думаю... мы подождем, пока они вернут Чарити...
Сноуи схватила его.
- А что, если они не вернут её!
Писатель моргнул.
- Тогда... мы влипли. Мы во власти враждебно настроенных инопланетян... - Он был удивлен тем, как спокойно он пришел к этому предположению.
- Черт. Они повели ее в лабораторию! Они, наверно, ставят на ней опыты! И когда они закончат, они проведут эксперименты на нас!
Писатель обдумал такую возможность. Они могут делать с нами все, что захотят, понял он. Они, наверно, играют с нами. Они, наверно, убьют нас...
Судя по выражению глаз Сноуи, она поняла то же самое. Затем она немного поерзала на месте и сказала:
- И, черт! Я возбуждена, как сука – э-э, я имею в виду, что я всегда возбуждена, как сука, но я имею в виду, черт возьми! Я вдруг стала еще более возбужденной, чем когда-либо!
- Я тоже, - признался он, чувствуя, как его эрекция агонизирует в штанах. - Чарити сказала, что чувствует то же самое. Что-то есть в этом месте, что-то в атмосфере этого корабля или чего-то еще. Это вызывает наши сексуальные реакции, вызывая чрезмерную либидозную стимуляцию.
- Да, и это заставляет нас хотеть трахаться!
- У меня сложилось впечатление, что это преднамеренный симптом этого судна. Другими словами, эти инопланетяне постоянно возбуждены...
- Ты хочешь сказать, что они хотят, чтобы мы выебали друг друга? - Спросила Сноуи.
- Подозреваю, что да.
- Но почему? Ты хочешь сказать, что они извращенцы и любят смотреть, как трахаются люди?
- Возможно, но, скорее всего, это часть их замысла – изучать репродуктивные функции других видов, - признал он, - что, должно быть, преследует какую-то дьявольскую цель.
- А почему дьявольскую?
Он смотрел прямо на нее с мертвой серьезностью.
- Потому что эти пришельцы – сатанисты.
К тому времени, как будто вы еще не догадались, эта насыщенная, пьянящая атмосфера возбуждения начала выбрасывать больше половых гормонов в их мозг, а затем и в пах. Все мониторы вежливости Писателя перестали работать. В следующее мгновение Сноуи завизжала, когда Писатель примитивно задрал её футболку.
«Сиськи! Сиськи!» Его руки были повсюду, без всякой прелюдии. Каждый горячий выпуклый шар пульсировал в его руках, как массивная пара сердец.
Именно в этот момент его психика, казалось, воспламенилась. Как алмазная пуля, выпущенная прямо в его мозг (откуда она взялась? Апокалипсис сегодня?), ему пришла в голову самая точная и острая мысль, и эта мысль была такова: сиськи были самыми великолепными вещами в мире. Что бы там ни было в них – просто мешки жира, покрытые кожей и увенчанные сосками, - что катализировало такую глубокую реакцию у мужчин... что ж, Писатель это очень одобрил.
Не прилагая сознательных усилий, он оказался прижатым прямо к Сноуи, придавив ее своим телом, в то время как его руки продолжали ласкать ее грудь. Она с широкой глуповатой улыбкой на лице, не теряя времени, потянулась к его промежности, даже когда оторвала одну из его рук от своей груди и засунула ее в это цветущее гнездо желто-белых лобковых волос. Без серьезных затрат времени его палец скользнул в горячую, промокшую канавку, чтобы покрутить его в свое удовольствие. Как и в случае с рукой на ее груди, его палец мог чувствовать ее пульс, который казался бешеным.
Затем она бесцеремонно прильнула ртом к его губам и начала сосать его язык. Одно только это ощущение (с которым он не был особенно хорошо знаком) едва не заставило его выбросить очередную порцию спермы в штаны (событие, с которым он был хорошо знаком в последнее время), и прежде чем он понял, что она расстегнула его штаны, оставив его член без выбора, кроме как пульсировать в муках у ее живота.
- Черт, Сноуи, - простонал он. - Мы должны что-то с этим сделать. Это противоречит моему здравому смыслу, но...
- Черт бы тебя побрал! - взвыла она в ответ. - Мы, наверно, умрем на этом дурацком космическом корабле, так что давай трахнемся, прежде чем это случится!
Для разнообразия автор не нашел никаких изъянов в ее точке зрения; на самом деле, это казалось постулированием чистой логики.
- Но... но ты же можешь забеременеть, - с трудом выдавил он из себя.
Она более осторожно сжала его промежность.
- Нет, я не могу залететь, потому что получаю ежеквартальный Депо из округа! Это бесплатно!
Это дало Писателю возможность поразмыслить. Депо-Провера – противозачаточное средство на основе прогестина, высокоэффективное...
Так пришел конец его «размышлениям». Она была права. Какая разница? Из всего, что могло случиться с ними в этом затруднительном положении, смерть должна была быть самой высокой статистической вероятностью.
- Ладно, - сказал он. - Ну вот...
Он спустил штаны. Конечно, ему не пришлось стягивать с нее брюки, потому что она была уже без них. Внезапно ему пришло в голову, что они стоят в гробу дыбом – точно так же, как поднимались передние и задние стенки, когда забирали Чарити.
Писатель почувствовал, как рука Сноуи исследует его недавно освободившийся член, и, словно удивившись, заметила:
- Не думала, что он такой большой!
Писатель откинулся назад, посмотрел вниз и тоже удивился. Черт возьми! Откуда взялся этот зубец? Потому что эрекция, которую сейчас демонстрировал его пах, была больше – намного больше – чем та, к которой он привык за всю свою взрослую жизнь. Чертова штука выглядит почти в фут длиной! Не то чтобы он жаловался, заметьте, но у его органического миража должна была быть причина. Ну конечно! Какой бы там ни был стимулятор либидо, я, должно быть, галлюцинирую. Это заставляет меня думать, что мой член намного больше, чем он есть на самом деле!
Да. Должно быть, так оно и было.
Но... если это так, то у Сноуи, должно быть, такая же галлюцинация, и она радостно дергает ее, как рычаг переключения передач.
- Это как инструмент, понимаешь? Большой гребаный инструмент! Его место в ящике для инструментов!
Хватит этих глупостей. Писатель протянул руку и приподнял ее чуть ниже бедер, так что отверстие ее вагинального входа (он же ее Южный рот, он же ее Мясной рукав) зависло прямо над пульсирующим кончиком его недавно увеличенного члена (он же его Колбаса на молнии,
