Толковая Библия. Ветхий Завет. Книги пророческие - Александр Лопухин

4. В ст. 4-м дается объяснение символического действия пророка. Подобно Гомери, Израиль в плену лишится гражданского управления и служения Иегове. В то же время он с отвращением оставит идолов. Без жертвенника. Евр. mazzebah от nazab ставить, — означает собст. столб, статую, памятник из камней. Такие столбы употреблялись у язычников в честь Ваала (Исх ХXIII 24; 4 Цар III:2), а у Евреев посвящались Иегове (Быт ХХVIII:18, 22; XXXV:14). Законом Моисея mazzeboth, ввиду употребления их у хананеев, были запрещены (Исх ХХIII:24; XXXIV:18; Лев XXVI:1; Втор VII:5 и др.). Но тем не менее они были широко распространены как в Израильском народе, так и в Иудейском Царстве (3 Цар XIV:23; 4 Цар XVII:10, 18, 4 и др.). Ефода и терафима слав. «ни жречеству, ниже явлением»: ефод — первосвященническая верхняя одежда, на которую надевался наперстник с уримом и тумимом; терафимы — человекоподобные истуканы, изображавшие домашних богов. Терафимы считались богами-оракулами, в которым обращался народ за предсказанием будущего (Иез ХXI:26; Зах Х:2; ср. Суд XVII). LXX евр. терафимы поняли, как указание на урим и туммим и потому перевели сл. δήξοι, слав. «явления».

5. После того обратятся сыны Израилевы и взыщут Господа Бога своего и Давида, царя своего, и будут благоговеть пред Господом и благостью Его в последние дни.

5. Пророк говорит о последствиях наказания Израиля. Как отпадение от Иеговы сопровождалось отложение Израиля от дома Давидова, так и обращение к Иегове будет сопровождаться воссоединением с Давидом. Слова в последние дни, обозначающие в пророческих речах обыкновенно время мессианское (Ис II:2; Иез ХXXVIII:8; Иер ХXX:24 и др.), показывают, что и под Давидом пророк разумеет не царский род Давидов, а великого потомка Давида — Мессию. Слав.: почудятся о Γοсподе εκστήσονται, означает: будут благоговеть, трепетать пред Господом.

Гл. I–III содержат описание символического действия пророка Исполнено ли было это символическое действие? По этому вопросу в экзегетической литературе существует три мнения. Одни комментаторы принимают рассказ пророка как литературный прием, причту или аллегорию для выражения известной истины; другие считают гл. I–IIΙ описанием того, что прοροκ пережил только в духе, в духовном созерцании или видении; третьи, наконец, полагают, что пророк рассказывает о фактах внешней действительности, о символическом действии, которое было исполнено. Первое понимание (аллегорическое) из наиболее известных экзегетов защищают Розенмюллер, Гитциг, Вюнше, Гоонакер; из русских Смирнов; второе (визионерное) было высказано блаж. Иеронимом, затем разделялось всей оригеновской школой, иудейскими толкователями и в новое время отстаивалось Генгстенбергом и Кейлем; третье (реалистическое) понимание гл. I–III в древности имело своими защитниками св. Кирилла, блаж. Феодорита, а в новое время — Курца, Шегга, Новака, Чейна и др., русских комментаторов — еп. Палладия, Бродовича и Яворского. Визионерное понимание рассматриваемых глав кн. Осии в настоящее время не имеет защитников и может быть отвергнуто без колебаний. Для внутреннего переживания пророком своего приточного рассказа, нельзя указать никакой цели, и самый процесс этого переживания непонятен. Труднее сделать выбор из двух остальных пониманий гл. I–III аллегорического и реалистического, так как каждое из них может наводить для себя в кратком повествовании пророка более или менее твердые основания. В пользу реалистического толкования, принятого в нашей литературе (Бродович, Яворский) обыкновенно приводятся следующие главные основания: 1) пророк нигде не дает указаний, что он сообщает притчу, а не рассказ о действительных событиях; ст. 1, 2, 3, 6, 8; III:1–3 получают удовлетворительный смысл только при истолковании их в буквальном смысле. 2) Если допустить, что рассказ I–III гл. представляет притчу, а в действительности пророк или не был женат совсем, или же был счастлив в браке, то рассказ пророка о себе, не соответствуя действительности, хорошо известной слушателям, должен был производить на последних странное впечатление и вызывать только недоумение. 3) В пользу буквального толкования можно указывать и на то, что имя главного действующего лица — Гомери не может быть истолковано в аллегорическом смысле: если бы гл. I–III представляли притчу или вообще вымышленный рассказ, то, естественно, было бы ожидать, что главное действующее лицо носит имя характера символического — имя, явно соответствующее по своему значению цели рассказа. В свою очередь аллегористы не без достаточных оснований могут выставить следующее в пользу своего толкования: 1) Форма повествования сама по себе не говорит за то, что описанное в гл. I–III было действительно исполнено пророком, так как, несомненно, не вcе символические действия исполнялись (ср. Иер XXV:15; XIII). 2) Πри толковании гл. I в смысле повествования об историческом факте непонятно психологически исполнение пророком повеления Божия: странно допустить, что пророк при заключении брака должен был руководиться предведением, что именно известная женщина будет блудницей и будет иметь незаконных детей. 3) При аллегорическом понимании гл. I–III несоответствие некоторых черт действительной жизни не может побуждать недоумений, так как в притче или аллегории уклонения от действительности вполне возможны. 4) Если признать гл. I–III притчей, то проповедь пророка будет представлять нечто цельное; если же видеть в рассматриваемых главах указание на факт действительной жизни пророка, то проповедь его будет разбита на ряд отдельных моментов, разделенных значительным промежутком времени, т. е. лишится цельности и силы впечатления.

При краткости повествования пророка Осии и при спорности многих отдельных выражений гл. I–III, трудно с решительностью отдать, предпочтение какому-либо из приведенных толкований. Но будем ли мы изъяснять гл. I–III в аллегорическом смысле, или считать их описанием действительных фактов из жизни пророка, общий смысл обличений и предсказаний пророка ясен, и он остается неизменным при обоих толкованиях.

Глава IV

1–4. Развращенность Израиля. 5–10. Предстоящий суд над народам. 11–14. Блудодеяние народа плотское (разврат) и духовное (служение идолам). 15–19. Увещание Иуде и предстоящая погибель Израиля.

1. Слушайте слово Господне, сыны Израилевы; ибо суд у Господа с жителями сей земли, потому что нет ни истины, ни милосердия, ни Богопознания на земле.

1. Речь пророка обращена к «сынам Израилевым», или к жителям десятиколенного царства. Пророк возвещает о суде у Господа с жителями этого царства («сей земли»). Суд вызывается тем, что в земле нет ни истины (emeth), т. е. искренности в словах и действиях, ни милосердия (chesed) к бедным и несчастным, ни Богопознания (daath Bohim, слав. ведения Божия). Богопознание пророк Осия понимает не в смысле только теоретического знания о существе Бога и Его свойствах (потому что такое богопознание было), а в смысле постижения Бога и внутреннего единения с Ним в любви. Отсутствие такого богопознания является причиной отсутствия истины и милосердия и распространения тех преступлений, которые далее обличает пророк.

2. Клятва и обман, убийство и воровство, и прелюбодейство крайне распространились, и кровопролитие следует за кровопролитием.

2. Ср. IV:18; VI:9; VII:1–2. Клятва, т. е. ложная клятва.

3. За то восплачет земля сия, и изнемогут все, живущие на ней, со зверями полевыми и птицами небесными, даже и рыбы морские погибнут.

3. Пророк возвещает предстоящее народу наказание. Этому наказанию подвергнутся не только люди, но и животные. Изнемогут, т. е. погибнут. Наказание будет состоять в том, что земля Израиля подвергнется опустошению, причем погибнут и люди, и животные. Причиной этого опустошения, очевидно, будет нашествие неприятелей и именно ассириян, разрушивших впоследствии Израильское царство. Слова слав. текста: и с гады земными не имеют для себя соответствий ни в подлиннике, ни в древних переводах. Вероятно, это дополнение, возникшее первоначально на полях (ср. Ос II:18) и потом внесенное в текст.

4. Но никто не спорь, никто не обличай другого; и твой народ — как спорящие со священником.

4. Смысл стиха не ясен и толкуется различно. По-видимому в ст. 4 пророк запрещает Израилю прекословить возвещенному выше приговору. Так как израильтяне склонны были оправдывать себя и считать кару незаслуженной, то прοрοκ и предостерегает их, говоря: «никто не спорь». И твой народ — как спорящие со священником. Твой народ — народ десятиколенный Израиля, мыслимого как личность. Священник, по закону Моисееву, был судьею народа, постановляющим окончательные решения. Не подчиняющийся решению суда священника по закону, подергается смертной казни (Втор XVII:8–13). И Израиль, восставая против определений Божиих, уподобляется тем дерзким людям, которые спорят против решений священника, и заслуживают назначенного им наказания. Выражение слав. текста aки прорекаемый жрец, не дающее точного смысла, представляет перевод с греческого. В греч. тексте., вероятно, вместо теперешнего ώς αντιλεγόμενος ιερεύς читалось прежде ώς άντ. ιερεύσι, со священниками.