Второй шанс в Эдене - Питер Гамильтон

– И один шаг от ада. Я женат, Хой Инь.

– Я не нарушу твоего счастья. Обещаю, Харви.

– Ты впервые назвала меня по имени.

– Потому что только сейчас ты стал для меня Харви. Не уверена, что мне нравится шеф Парфитт. Он бывает очень суровым.

Ее губы прильнули к моему горлу.

– Ты ведь не любишь меня, да? – пробормотал я.

Я и сам не был уверен, чью надежду пытался выразить этим вопросом. Овладевшее моим разумом смущение затрудняло обычное мышление.

– Нет, Харви. Я наслаждаюсь тобой. Сейчас мы принадлежим друг другу. Вчера этого не было. Завтра? Кто знает? Но этот момент великолепен, и надо им наслаждаться. Это и есть волшебство Эдена, где сердца людей открыты друг другу. Здесь правит честность.

– Ага.

– Я нравлюсь тебе, Харви?

– Я мог бы быть твоим отцом.

– Очень молодым отцом. – Ее язычок озорно мелькнул в уголке рта. – Я подключалась к твоему файлу еще до того, как ты просматривал мой. Полномочия Винг-Цит-Чонга позволяют мне открыть любой файл ЮКЭК.

– Боже мой.

– Ответь, я тебе нравлюсь?

– Да.

– Хорошо.

Она перекинула ногу через мой живот и села верхом. Корона светлых распущенных волос поймала солнечный свет и нежно замерцала. Настоящий ангел соблазна.

– Я же на службе, – попытался протестовать я.

Она рассмеялась, затем неподвижно замерла. Ее мозг выдал всплеск желания, отчетливо выделив зоны, где ее тело жаждало моих прикосновений.

Мои руки стали ласкать ее словно по собственной воле.

Когда мы чувствуем себя виноватыми, лучше всего обратиться к священнику. Вот только я и думать не мог о том, чтобы рассказать отцу Куку обо мне и Хой Инь.

Господи, мы с Джоселин впервые за невероятно долгое время приятно и спокойно провели вечер, а на следующее утро я не придумал ничего лучшего, чем заняться любовью с самой красивой в мире женщиной. И не раз, и не два раза. Ее молодость и ненасытность стали для меня самым мощным возбуждающим средством.

Мы расстались без каких-либо обещаний и обязательств. Свободно и современно. В одном, говоря об Эдене или, по крайней мере, о сродственной связи, она была безусловно права: мы могли заглядывать в сердце друг друга. В тот момент, на берегу озера, наши чувства обрели гармонию. Она, доведенная до отчаяния и тоски, я в смятении, отягощенном ощущением одиночества, жаждущий утешения. Там и тогда мы поступили правильно.

Только в Эдене.

Где еще я мог заниматься любовью в густой траве, словно не умеющий сдерживать себя подросток? Где еще я мог заниматься любовью с физически совершенной женщиной?

Которая могла бы быть главным подозреваемым. Которая по просьбе полиции проводила экспертизу спустившего курок шимпа. Которая сделала вывод, что в памяти сервитора нет и быть не может визуального изображения убийцы.

Проклятье.

В главном приделе церкви никого не было, но Эден направил меня в небольшую квартирку в задней части здания, где жил отец Кук. Я обнаружил священника в гостиной, он наблюдал на голографическом экране за операцией снижения облачного сборщика.

– Сейчас я должен бы вести занятия по Библии в школе, – сказал он, неловко улыбнувшись. – Но дети, как и все остальные, следят за сборщиком. Это дает мне право последовать их примеру. – Он показал на стоящее рядом кресло, потом нахмурился. – Вы упали, шеф?

Я инстинктивно стряхнул подсохшую грязь с рукава форменной куртки. На брюках кое-где еще виднелись прилипшие травинки. А утром я надевал идеально вычищенную и отглаженную форму.

– Да. Но ничего не сломал. – Я поспешил сесть и кивнул на большой настенный экран: – Как там дела?

Базовый астероид двигался на фоне бурной облачной поверхности Юпитера. Из центра радиаторных панелей вырывалось тонкое ослепительно-белое копье плазмы. Казалось, что оно закручивается, но разрешение экрана не позволяло быть в этом уверенным. Кук приглушил звук, и голоса комментаторов превратились в монотонное жужжание.

– По общему мнению, все идет отлично, – сказал он. – Вы только посмотрите на единую группу ядерных двигателей с силой тяги в десять тысяч тонн. Надо же! Порой мне кажется, что такими действиями мы бросаем вызов самому всемогущему Господу. Перестраиваем космос в соответствии со своими желаниями. Какая смелость.

– Вы не одобряете?

– Напротив, сын мой. Мне потому и нравится служить здесь, что я оказался на переднем крае современной технологии. Меня всегда восхищали космические полеты и технические достижения. Это одна из причин, по которым Эден стал моим приходом. Епископ решил, что я проявляю нездоровый интерес, но мой энтузиазм служит на благо церкви.

– Но у вас нет нейронных симбионтов.

– Конечно. Однако я разговариваю с Эденом через портативный модуль. А когда мне нужна помощь сервиторов при работе вне дома, вполне достаточно устных приказов. Единственное, чего мне недостает, так это пресловутого мысленного телефона, чтобы общаться с кем-то на другом конце биотопа. С другой стороны, когда людям требуется со мной поговорить, я предпочитаю общение лицом к лицу. Некоторые традиции стоят того, чтобы их поддерживать.

Он выжидающе улыбнулся, отчего на добром лице появились тысячи мелких морщинок.

– Мы разговаривали с Джоселин вчера ночью, – с трудом выдавил я. – Такого у нас уже давно не было.

– Хорошая новость. Это вселяет надежду.

– Возможно. Видите ли, близнецы совершенно определенно заявили, что им нравится Эден. Они хотят здесь остаться.

– Что ж, это я мог сказать вам заранее, я наблюдал такие случаи сотни раз. Вы знаете, почему Бостон пользуется поддержкой большей части населения? Если Эден обретет независимость, все они станут его полноправными гражданами. Другими словами, им не придется возвращаться на Землю по окончании контракта с ЮКЭК.

О таком источнике популярности я и не подумал. Благодаря священнику я смог увидеть истинный фактор, скрываемый за громкими словами о судьбе и свободе.

– Дело в том, что близнецы хотят имплантировать нейронные симбионты. Они говорят, что без сродственной связи так и останутся здесь чужими.

– И они добьются этого, вы и сами все понимаете. Тем более это ваши дети, им нелегко