Творческий отбор. Как создавались лучшие продукты Apple во времена Стива Джобса - Кен Косиенда

Он и понятия не имел, куда нажимать дальше. Скотт вляпался в проблему «А где я остановился?» Он сказал о том, как чувствовал себя, когда единственным способом, чтобы набрать слово, которое он хотел, было остановиться, все стереть и начать заново. Другие, конечно, его поддержали. Я уже слышал подобные отзывы. Теперь, когда мы собрались вместе, мы начали штурмовать эту проблему всей группой.

Я вышел к белой доске и нарисовал схемы, где было показано, как при наборе слова national могло получиться Mary и Mario. Я объяснил, почему это имеет смысл. Ранее я рассказывал о двух других главных проблемах, возникших в победившем в дерби дизайне. Я упоминал, что в то время, как Mary и Mario были досадными препятствиями на пути к тому, чтобы набрать national, написать менее распространенные имена, такие, как Теему, может вообще оказаться невозможным, поскольку их нет в словаре. Я изложил свои соображения: мы никогда не сможем добавить в словарь имена всех людей в мире. Также я упомянул о трудности с тем, чтобы набрать Arrrr! и о том, что мы никогда не сможем добавить в словарь всю важную околесицу, которую люди могут захотеть напечатать.

Описав эти проблемы, я вернулся к обзору четырех основных концепций, которые легли в основу работы моей клавиатуры.

1. Крупные клавиши, на которых расположено по несколько букв.

2. Раскладка QWERTY.

3. Все используемые жесты — это касание.

4. Словарь, обеспечивающий активное содействие.

В итоге я предположил, что в этих принципах есть что-то неверное. Мы довольно долго активно пользовались клавиатурой, основанной на этих принципах, и тестировали ее, но все равно продолжали спотыкаться, набирая текст. Победительница дерби хорошо годилась для того, чтобы печатать обычные слова. С именами собственными, необычными и длинными словами у нее были трудности. Нужно было что-то сделать, но я не знал что.

К этому моменту я простоял у белой доски десять или пятнадцать минут и полностью нарушил расписание показа демоверсий. Собрание не должно было быть посвящено погружению в проблемы клавиатуры, но так уж вышло. С маркером в руке я рисовал большие клавиши с несколькими буквами, приводил примеры наиболее вероятных слов, набираемых определенными комбинациями букв. Я действительно не знал, что еще можно сделать, поэтому рассказал все, что знал о проблемах с клавиатурой, настолько хорошо, насколько мог.

Грег Кристи прекратил этот «затор». Он решил, что увидел достаточно моих рисунков и услышал достаточно объяснений. Он хотел вернуться к другим программам, которые мы рассматривали. По его мнению, проектное решение было простым. Поэтому он рявкнул на меня, как ньюйоркец, пытающийся привлечь внимание продавца хот-догов на переполненном бейсбольном стадионе:

— Ооооо, да кончай же, Кен! Неужели ты не можешь просто разместить по одной букве на каждой клавише?

Грег правильно сделал, что привлек мое внимание, и дело было вовсе не в его грубой манере. Поскольку я сам вырос недалеко от Нью-Йорка, я относился к его прямолинейному общению в стиле Восточного побережья гораздо проще, чем некоторые из моих коллег. Грег никогда не подслащивал пилюлю. Если он считал, что функция плохая, он говорил об этом. Но когда Грег давал обратную связь, я всегда слышал некоторое раздражение, как будто то, что он говорил, было совершенно очевидным. Если у него в голосе появлялась эта злобная нотка, значит, он был полностью уверен. Я все еще стоял у белой доски с маркером в руках, когда заговорил Грег, и для меня его слова прозвучали так, как будто он нисколько не сомневается в том, что говорит.

Я быстро обдумал то, что он сказал. Он хотел так изменить дизайн клавиатуры, чтобы на одну клавишу приходилось по одной букве. Я оглянулся на свои наброски больших клавиш с несколькими буквами. Идею я уловил.

— Да, возможно, кое-что я смогу сделать, — ответил я Грегу.

После того как презентации закончились, я обдумал слова Грега, и его точка зрения стала мне понятной.

Слушая, как я описываю четыре основные идеи моей клавиатуры — крупные клавиши, на которых расположено по несколько букв, раскладка QWERTY, касания, словарь-помощник, Грег понял, что слабым звеном во всей этой цепи рассуждений было первое.

Он решил, что расположение нескольких букв на одной клавише — это проектное решение, которое отбрасывает нас назад. В нем и была главная проблема. Грег предложил вернуться к дизайну с маленькими клавишами с одной буквой на каждой из них. Конечно, Грегу легко было об этом говорить, поскольку он уловил суть проблемы, но сомневаюсь, что у него было хоть малейшее понимание того, как воплотить это в программном обеспечении.

Но, возможно, я мог это сделать, так как уже накопил опыт разработки клавиатуры. Через день или два у меня был план и какой-то код, чтобы подкрепить слова делом. Как и предлагал Грег, я вернулся к маленьким клавишам, на каждой из которых было по одной букве. Несколько месяцев я работал над раскладкой QWERTY, касаниями и словарем. Совместив все эти три технологии, я мог лучше рассчитать, как заставить более мелкие клавиши работать.

Еще одно отличие появилось благодаря идее, которая пришла мне в голову, когда я стоял у белой доски в конференц-зале. На концептуальном уровне она была связана с тем, чтобы создать клавиатуру как средство, с помощью которого люди будут сообщать устройству свои намерения, и сконструировать программное обеспечение так, чтобы оно могло понимать эти намерения. Это важный принцип для пользовательских интерфейсов сенсорных экранов, и я еще вернусь к обсуждению этой идеи в следующей главе. Чтобы извлечь выгоду из предложения Грега разместить по одной букве на каждой кнопке, у меня появилась идея: печатающий человек и код автоисправления не должны воспринимать клавиатуру одинаково. А на победившей в дерби клавиатуре было именно так: группировка букв на клавишах была одинаковой как для того, кто печатает, так и для программного обеспечения. Например, буквы QWE всегда были вместе. В новой раскладке, на которую вдохновил меня Грег, каждая буква располагалась на отдельной клавише, сама по себе, но если речь шла о коде автоисправления, то приобретала новый набор соседей. Скажем, буква F больше не была заперта в наборе DF. Для того, кто набирает текст, была точно определенная клавиша F, но для кода автоисправления F была частью настраиваемой группы FDGRTC, где F находится в центре, а соседи — справа и слева, вверху и внизу. С точки зрения автоисправления, клавиши на самом деле стали больше, хотя человеку, который набирает текст, они визуально казались меньше.

После того как я избавился от намертво