Творческий отбор. Как создавались лучшие продукты Apple во времена Стива Джобса - Кен Косиенда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моя победа в дерби с клавиатурой Purple была как встреча с черным прямоугольником. Она определила направление для дальнейшей работы, и, как ни странно, клавиши на моей клавиатуре выглядели как маленькие инопланетные обелиски, опрокинутые на бок.
7. QWERTY
Если у вас когда-нибудь был iPhone, то вы знаете, что клавиатура, которую я представил на дерби, выглядит и работает совсем не так, как та, что оказалась в устройстве, попавшем в руки к клиентам. Как же это произошло?
Начнем с того, что, когда все вернулись к своим задачам по программированию, которыми они занимались до дерби, вся ответственность за разработку клавиатуры, на несколько недель разделенная между всеми членами команды Purple, целиком и полностью легла на мои плечи.
Как у человека, отвечающего за все, у меня было много вопросов, на которые хотелось найти ответы. Будет ли моя победившая в дерби клавиатура так же хороша, как мне кажется? Смогу ли я ее улучшить? Получится ли у меня разработать словарь, который всегда предлагал бы правильное слово? Понравится ли клавиатура людям или, по крайней мере, будут ли они пользоваться ею достаточно долго, чтобы решить, нравится ли она им?
Поиск ответов стал компромиссом между мастерством, вкусом и умением поставить себя на место другого: мне нужно было разработать эффективный, приятный и интуитивно понятный метод ввода текста на сенсорном экране. С самого начала я очень беспокоился о том, что моя клавиатура может уничтожить весь потенциал продукта. В самом деле, в истории Apple есть хорошо известный прецедент.
Однажды компания сделала продукт, который не имел успеха именно из-за плохого метода ввода текста. Это был Newton — карманный персональный компьютер, который Apple создала в 1990-е годы. Это изделие было прорывным с точки зрения идеи и формы, но его погубили проблемы с распознаванием рукописного текста{34}.
Хотя работа на Newton затруднялась невозможностью подключения к другим устройствам, небольшими возможностями применения и отсутствием ключевого приложения — программы, которая была бы так хороша, что люди купили бы этот КПК только для того, чтобы пользоваться ею, — все это не имело особого значения. Плохая скорость и точность введения текста с помощью стилуса затмила все другие воспоминания о продукте. Стилус от Newton мог бы встать в один ряд вместе с мышью Mac и колесом прокрутки iPod и войти в коллекцию легендарных методов компьютерного ввода, но этого не случилось.
Из тех, кто был в проекте Purple, нескольким людям — в том числе и Грегу Кристи — довелось работать над Newton, и все они прекрасно знали, почему карманный компьютер Apple «не взлетел». Для них моя клавиатура выглядела как нечто, из-за чего история может повториться. Каждый баг, который обнаруживался в моей работе по клавиатуре, заставлял кого-то вспоминать Newton. Так что я быстро привык, что в презентации о самом потенциально рискованном для Purple ПО, которую Анри регулярно делал для Скотта, клавиатура появлялась на первом слайде, выше всех.
Для того чтобы прийти к успеху там, где Newton не смог, мне нужно было сделать больше, чем решать каждую новую техническую проблему. Вопрос был даже не в мастерстве программирования. Клавиатура отличалась от всего, к чему мы привыкли.
Никто из нас не знал, как должна работать экранная клавиатура. Я постоянно задавался вопросом, а хороши ли те решения, которые кажутся хорошими мне. Я не знал.
Набор текста на маленьком куске стекла был совершенно новым опытом.
Примерно через неделю после того, как моя клавиатура была выбрана руководством, Скотт запланировал показ демоверсии Филу Шиллеру, главному специалисту в области маркетинга, человеку, который после Стива был первым лицом, отвечающим за связи с перспективными клиентами и объясняющим им, почему мы считаем наш продукт великолепным и почему следует его купить.
Скотт не посвящал меня в политические игры между ним и Филом и не говорил, почему назначил показ демоверсии. Я считал, что Скотт просто жаждет похвастаться результатами дерби с клавиатурой, которые должны были обсуждаться на уровне руководителей. В любом случае, моя работа заключалась в том, чтобы подготовить демоверсию так, чтобы она работала как во время дерби, и именно это я и сделал.
Когда Скотт привел Фила в конференц-зал, я уже их ждал. Это была моя первая встреча с мистером Шиллером, и я волновался. Я настроил все так, как было несколько дней назад, но к этому времени я уже сделал несколько изменений в пользовательском интерфейсе клавиатуры. Скотт представил меня. Фил кратко и вежливо поздоровался, — похоже, он хотел перейти сразу к делу.
Он взял Wallaby и нажал несколько раз. Я не видел, что он печатает. Фил спросил меня, почему на каждую клавишу я поместил по несколько букв. Он был доволен, но прямолинеен. Кажется, Шиллер решил, что моя клавиатура выглядит странно и что это требует объяснений.
Я попытался их ему дать. Я рассказал о нашем решении сделать крупные клавиши, чтобы по ним было легче попадать пальцами, и добавить к ним варианты слов, предоставляемые словарем.
Фил не был доволен и сказал об этом. На этом все и кончилось. Я был удивлен, что все произошло так быстро. Презентация завершилась буквально за две минуты.
Мне было грустно услышать точку зрения Фила. Конечно, я со своей клавиатурой уже «сроднился», а он — нет. В то время как я много работал над ней, для Шиллера она была совершенно новой. Он ожидал, что новое программное обеспечение покорит его, и этого явно не случилось. Это было важно по двум причинам. Во-первых, как я уже говорил, Фил играл ведущую роль в продвижении телефона Purple по всему миру после того, как мы закончим разработку. Во-вторых, и, пожалуй, в-главных, его реакция была такой же, как у предполагаемого покупателя, оценивающего продукт впервые. Моя клавиатура повлияет на общее впечатление, а Фил выглядел скорее запутавшимся, чем убежденным.
Пару дней спустя мы со Скоттом повторили показ демоверсии Тони Фаделлу, руководителю подразделения iPod. Раньше я никогда не встречался с Тони, но я и не должен был знать
