Хрен с Горы - Изяслав Кацман

Воины противника меж тем тоже строились довольно плотными, хотя и нестройными рядами – по мере того, как из деревни подходили новые отряды сторонников Ратикуи. От зрелища всё подтягивающихся и подтягивающихся на поле предстоящего боя воинов бонхойского таки становилось как-то неуютно – теперь мне казалось, их больше, чем нас, причём намного. От окончательного впадения в панику меня спасло только усилившееся шевеление во вражеских рядах и синхронное ему движение в наших порядках.

Крупнейшая за последние десятилетия битва на земле Бонхо началась: враждующие стороны ринулись навстречу друг другу (точнее, враг врагу), ускоряя шаг и переходя на бег. Всё это сопровождалось бешеными воплями, призванными обеспечить поддержку духов и просто деморализовать противника, а также яростным размахиванием оружием. Из-за чего боевые порядки с обеих сторон неизбежно растягивались, иначе первые жертвы в виде неосторожно подставившихся под топоры и дубинки соседей появились бы ещё до соприкосновения вражеских рядов.

Очень быстро отряд, который шёл слева и сзади «ипану макаки», вырвался вперёд, при обгоне слегка потеснив и сломав левый фланг нашей мини-фаланги. Мои бойцы едва не сцепились с союзниками, но Вахаку, командующий там, сумел удержать порядок и восстановить строй. После этого некоторое время двигались со скоростью, позволяющей хоть как-то поддерживать построение. Противник навстречу не попадался.

Первый вражеский боец появился совершенно неожиданно для меня. Но «ипану макаки» не подкачали: двое с боевыми топорами приняли на свои щиты его атаку, а чьё-то копьё пробило врага сбоку. Дальше пошли вперемешку отчаянно осыпающие друг друга ударами сторонники Ратикуи и наши союзники. Первых мы успокаивали в два-три копья, а вторых Вахаку отправлял бешеными криками, в которых я узнавал и русские маты, искажённые на туземный манер, на левый наш фланг. Так что вскоре мини-фаланга обросла солидной группой поддержки.

Сколько продолжалось «веселье», в котором мне тоже довелось несколько раз махнуть топором и получить в щит дубинкой, после чего какое-то время левая рука не слушалась, сказать затрудняюсь. Вроде не очень долго: солнце сдвинулось на небе совсем незначительно. А враги как-то неожиданно кончились. Вернее, кончились враги живые или, по крайней мере, проявляющие опасную активность – убитые и покалеченные лежали повсюду.

Наскоро провожу смотр своего отряда. Убитых не было, раненых насчитывалось четырнадцать, практически все с неопасными ранами и травмами рук и ног, кроме одного из Алкиных двоюродных братьев, получившего удар палицей по плечу – здесь, похоже, перелом. Не повезло моему несостоявшемуся родственнику – первое сражение оказалось для него явно и последним: с такими увечьями туземная медицина, возможно, и справится, только не факт, что впоследствии он не будет ходить скособочившись. Единственное, что должно утешать беднягу, – инвалидность он заработал в сражении, о котором будут слагать эпические былины.

Количество же выведенных нами из строя врагов, насколько я мог судить, было сопоставимо с численностью нашего отряда. Неплохой счёт. А незначительный вклад моих орлов в сегодняшнюю победу спишем на то, что это первый наш бой.

«Ипану макаки», обнаружив окончание сражения, утратили монолитность строя и принялись вертеть головой насчёт разжиться трофеями. Кое-кто даже порывался шарить среди трупов или вообще бежать в Хау-По. Пришлось призвать к порядку, употребив волшебные заклинания вроде «боевой дисциплины». Убедившись, что мои бойцы чуть успокоились, я распорядился: Такумалу со всеми ранеными и шестью не пострадавшими собирать добычу на поле боя, а сам с Вахаку и остальными направился в селение. Всё найденное, награбленное и уворованное я велел сносить в общую кучу, пообещав любого утаившего превратить в «мёрзнущую крысу».

Бо́льшая часть вождей нашего альянса нашлась на площади возле дома таки, ныне покойного: над телом Ратикуи хлопотали жёны и прочие родственницы. Рядом с ним лежали небрежно брошенные трупы его погибших регоев. Несколько уцелевших их товарищей потерянно торчали рядом. Победители на них особого внимания не обращали – ценного имущества побеждённых лишили ещё до нашего появления, по крайней мере, я заметил несколько ножей и топоров моей работы у воинов из сопровождения вождей союзников, а убивать выживших посчитали ненужным.

Наше появление вызвало некоторую перемену в поведении присутствующих: победители как-то затихли, прекратив довольно бурное обсуждение, остатки же свиты погибшего таки, наоборот, слегка оживились, увидев среди новоприбывших знакомые лица и даже пару своих бывших сослуживцев.

В итоге за вторую половину дня исторической битвы я успел кооптировать в ряды «ипану макаки» пятерых регоев, оставшихся без начальства, и получить информацию о ещё троих раненых, которых новички обещали привести, как только те оправятся от ран; поучаствовать в обсуждении кандидатуры нового таки (об этом как раз и спорили вожаки, замолкнув при нашем появлении) и похоронного пиршества по таки усопшему. Кроме того, я заглянул в брошенную мной мастерскую и навестил своих столичных знакомых, чтобы удостовериться, всё ли у них в порядке на фоне небольшой гражданской войнушки…

Состоявшийся вечером пир, в котором удачно совместили тризну по погибшему Самому Главному Боссу и обмывание победы, прошёл, в общем-то, мирно: даже споры о кандидатуре нового правителя Бонхо не перешли во всеобщую драку, как того опасались многие. Наверное, не в последнюю очередь благодаря тому, что «пану олени», то есть ваш покорный слуга, как я уже говорил, брезговал пить местное пойло из-за технологии его приготовления, а глядя на меня, к хмельному не стали прикладываться и остальные «макаки». А трёх десятков трезвых мужиков вполне хватало для растаскивания в разные стороны пьяных забияк.

В итоге все согласились со мной обсудить вопрос о власти в стране на трезвую голову и окончательно переключились на разговоры о сегодняшнем сражении. Здесь я с удивлением узнал о решающем вкладе нашего отряда в победу: оказывается, непобедимость строя моих «макак» вызвала панику среди тех, кто противостоял нашему правому флангу, и они обратились в бегство, попутно увлекая за собой центр своего построения, а бьющихся с нашим левым крылом уже задавили массой.

На место ночлега в пустующую медеплавильную мастерскую «ипану макаки» под моим руководством прошествовали строем – лишний раз произвести впечатление никогда не помешает.

И уже в нашем лагере мне пришлось выслушать от Такумала и Вахаку много чего в свой адрес. Получается, мы упустили прекрасную возможность кардинально изменить расстановку сил в Бонхо. Надо для этого было всего-навсего позволить подвыпившим союзничкам выяснять отношения вплоть до применения оружия, а потом вмешаться на нужной стороне. Сперва я хотел было признать правоту своих заместителей. Но из опасений за свой авторитет принялся закидывать их вопросами насчёт того, как повернулось бы всё, в случае предложенного Такумалом варианта.