ПАУК. Смерть врагам! (СИ) - Егор Золотарев

в дом. Я метался у крыльца, негодуя, что он так медлит? Через пару минут, которые показались мне столетием, Отшельник вышел и протянул мне ключи от внедорожника и сумку, из которой выглядывала колбаса.

— Куда ты собираешься ехать? В Долину изобилия? — спокойно спросил он.

Я тяжело вздохнул и кивнул на лес, над которым пролетал, когда мчался по черной радуге.

— Когда Воронов нас усыпил, я видел, где он находится. Это база посреди леса. Не знаю, есть ли туда дорога, но направление я заполнил. Если не смогу проехать, пойду пешком.

— Хорошо, езжай. Но помни, что ты всегда можешь положиться на меня. Я в долгу перед тобой.

— В долгу? — опешил я. — Почему?

— Потому что не смог спасти твоего отца. Его крик до сих пор звенит в ушах и бередит душу. Может, хоть так мне станет легче… Примешь еще один совет?

— Конечно.

— Не ищи Воронова. Сначала освободи свою семью. Воронов всего лишь пешка в руках Палицкого и без его ведома ничего не делает.

— Я думал, что схвачу за гланды Воронова и все из него выбью. В том числе, где моя семья.

— И так понятно, куда их упекли.

— Да? И куда же?

— В Бутырку.

Этой тюрьме было не одно столетие. При нашем правлении в Бутырке сделали музей, а также аттракцион под названием «Почувствуй себя смертником». За большие деньги людей сажали в камеру на неделю и обращались с ними, как с настоящими уголовниками. Они терпели к себе такое отношение, а после выхода начинали ценить свою жизнь и свободу. Мне кажется, что именно такое развлечение остановило многих от опрометчивых шагов.

— Она работает?

— Еще как! Переполнена. В наше время всегда найдется, за что посадить. Например, сажают тех, чья квартира или жена приглянулась какому-нибудь вояке повыше рангом. Полное беззаконие в империи.

Я поблагодарил Отшельника за приют, за обучение и за помощь в уничтожении астральных монстров. Он взял с меня слово, что в решающей схватке мы будем биться плечом к плечу. Да, так и будет!

Глава 18

Внедорожник успели отмыть и даже некоторые царапины замазали, поэтому он выглядел почти также, как и при нашей первой встрече. Я бросил сумку на пассажирское сиденье, залез в машину и завел двигатель. Отшельник стоял неподалеку и с тревогой смотрел на меня. То ли сомневался, то ли беспокоился. Я кивнул и плавно выехал из гаража.

Подумав, решил последовать совету Отшельника, поэтому развернулся на трассу, ведущую в Москву, и нажал на газ. Дорога была плохая, но машина пролетала дыры с такой скоростью, что я почти не замечал их. Примерно через пять часов остановился, чтобы заправить машину и немного отдохнуть. От сумки, которую мне вручил Отшельник, вкусно пахло, поэтому я не удержался и заглянул в нее. Хлеб, колбаса, огурцы, термос и книга. Я мельком взглянул на книгу и обратно убрал в сумку. Сейчас мне точно было не до чтения. Пока ел в голове постоянно крутились слова ублюдка Воронова про Миху, Ваньку, Оксану и слабые кости стариков. Как же он смог найти их? Все-таки моя семья и Ваня — не обычные люди, а маги.

Не знаю, как быстро наполнялись их источники после побега, но им по-любому хватило сил, чтобы закрыть себя оберегами и оборвать магический след. Неужели Миха снова не послушался и вышел на улицу? С него станет. Я так и вижу, как он говорит маме, что просто хочет подышать свежим воздухом, а сам слоняется по улицам и ищет бар или кабак. Или администраторша что-то заподозрила и сдала? Хм… Вполне возможно. Как бы то ни было, теперь уже ничего не исправишь и надо их вызволять.

Между тем наступила ночь, и вдали свет города освещал небо. Я пока не знал, как буду действовать. Во-первых, Бутырка — огромная тюрьма, поэтому уйдет не один час, чтобы оббежать все корпусы и найти семью. Лучше найти «языка», который приведет меня к ним. Во-вторых, это была не просто тюрьма, а крепость. Просто так с улицы не зайдешь.

Чтобы не привлекать внимание, я вырулил с оживленной дороги и заехал в город окольными путями через промзону и гаражи. Внедорожник Отшельника слишком выбивался из потока однотипных машин, поэтому пришлось его оставить в темном дворе заброшенного дома и идти пешком. Правда, пешком я прошел лишь до ближайшего перекрестка, там я попросил о помощи пожилого дедка и тот согласился, приняв меня за деревенского простачка.

— Вы корову-то держите? Молоком торгуете?

— Держим-держим. Торгуем, — кивал я.

— Говорят, скоро вас погонят с Неделимых земель. Куда ж вы со своей коровой денетесь?

— Так, обещают квартиру дать, — я как мог изображал простака. — Туды мы с маменькой и переедем.

— А корову? Корову куда денете?

— Съедим, — ответил я, равнодушно пожав плечами, и отвернулся к окну.

— А к Бутырке тебе зачем? Батю навещаешь? — не унимался любопытный старик.

— Да, не-е-е. Друг неподалеку живет. В саму Бутырку, не дай Бог попасть! — я демонстративно перекрестился. — Говорят, там только душегубов держат.

— Неправильно говорят, — понизил голос старик. — Сколько в Бутырке честных и правильных людей сидят — не сосчитать. Я бы даже сказал, что лучших людей посадили, а всякая шваль живет вольготно.

— Да ты что! — охнул я, прижал руку к груди и покачал головой. — Как же так можно-то?

— Нет у нас власти. Нет! Был бы подлец Палицкий обычным человеком, умер бы давно, а так сидит уже тридцать лет и царствует.

— Так вы, я смотрю, неплохо живете. Вот и машина у вас какая хорошая.

— Машина мне досталась от сына. Он в охране Богословских был. Погиб на днях. Говорят, утопился, — старик горестно вздохнул, а мне стало стыдно. Ведь это я отправил его топиться. — Только врут они. Не мог он сам утопиться. Сослуживцы, наверное, и утопили. Не поделили что-то… Я ведь сам тоже в полиции служил. Как раз когда Алексей Благородный умер и Палицкий сел на трон. Вот тогда мы очень хорошо почувствовали разницу, — вздохнул он.

Я решил воспользоваться случаем и побольше узнать о внутренних делах полиции.

— Я сам не знаю, но говорят, что полиция только Палицкого защищает. Правда аль лгут?

— Правда. Все правда, — кивнул старик. — Простой человек никому не нужен. А банда Палицкого, вместе с охранниками и боевыми магами, бесчинствуют. Да я и сам такое делал, что стыдно до сих пор. Но не по своему желанию, а по приказу.

— Вы, я вижу, человек мудрый, много лет проживший. Не помните, что во