ПАУК. Смерть врагам! (СИ) - Егор Золотарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что ты видишь?
— Всё. Только ты почему-то светишься.
— Открой глаза и поймешь, почему я бликую.
Первым делом я посмотрел на кресло, в котором сидел Отшельник, но кресло пустовало. Только что он был здесь! Куда делся? Я снова закрыл глаза и включил «другое» зрение. Ну вот же он! Сидит и зубоскалится. Но в реальности кресло опять оказалось пустым.
Щелк! Отшельник появился на кресле и улыбался.
— Понял?
— Да! — от восторга у меня даже щеки вспыхнули. — Давай еще?
На протяжении двух часов Отшельник что-то менял или прятал, а я без проблем все находил. Мне так понравилась эта игра, что, когда он предложил поужинать, я огорчился. За это время я научился не только «видеть» Наваждение, но и быстро переключаться на «другое зрение».
Кухарка и служанка быстро накрыли на стол. Я с наслаждением втянул носом и только сейчас почувствовал, как проголодался. В супнице был густой щавелевый суп, рядом лежало блюдо с большими кусками тушеного мяса, в глубокой деревянной миске квашенная капуста, рядом соленые огурцы, в глиняном горшке рассыпчатая гречка.
— Тебе надо научиться видеть Наваждение, не переходя на «другое зрение», — сказал Отшельник, когда мы уже сидели за столом и уплетали за обе щеки.
— Зачем? — спросил я с набитым ртом.
— В пылу драки или погони у тебя не будет времени, чтобы сосредоточиться, стоять с закрытыми глазами и искать Наваждение. Пусть даже это длится всего несколько секунд. Ты будешь уязвим.
— Понял. Согласен, — я отправил в рот хрустящий малосольный огурец. — Когда будем учиться?
— Прямо сейчас. Посмотри на стол и скажи, что здесь не так.
Я взял еще один кусок ржаного хлеба и внимательно рассмотрел все, что лежало на столе. Ничего не светилось и не бликовало, все лежало на своих местах, каждое блюдо я уже попробовал, поэтому знал, что они реальны.
— Ну так что? — поторопил Отшельник.
— Все на местах. Я видел, как кухарка принесла супницу. Видел, что лежало на подносе служанки. Здесь нет ничего лишнего и ничего не пропало.
— А самовар?
— Так вот же он…
Но самовара, действительно, на месте не оказалось. Может, его унесли чтобы подогреть, а я не заметил? С другой сторону, зачем Отшельник дал это задание? Я уже хотел включить «другое зрение» и проверить, не спрятал ли он самовар, но Отшельник остановил меня:
— Нет, не делай этого. Ты должен увидеть глазами: есть самовар на столе или нет?
Я щурился, смотрел боковым зрением, тер глаза, но ни свечения, ни самовара так и не увидел.
— Не смог увидеть бликов, — признался я. — Видимо, надо больше времени.
— То есть ты уверен, что самовар здесь, но он скрыт? — зачем-то уточнил Отшельник.
— Ну да. Иначе зачем ты спрашиваешь о нем?
Тут дверь открылась и показалась кухарка. В руках у нее был дымящийся самовар. Она гулко поставила тяжелый самовар на стол и удалилась. На мой возмущенный взгляд Отшельник улыбнулся и пояснил:
— Не надо пытаться увидеть то, чего нет.
Остаток вечера я пытался увидеть наваждение обычным зрением, но ничего не получалось. Раскрасневшийся и измотанный я вышел на улицу, вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух и подставил лицо лунному свету.
— Меня твой отец целую неделю гонял, прежде чем я научился, — послышался сзади голос Отшельник. — Это самое сложное.
— Почему это так сложно?
— Потому что твои глаза должны видеть одновременно с двух ракурсов или измерений, называй, как хочешь, — он прошел к плетенному креслу и грузно опустился. — То есть твой мозг должен обрабатывать в два раза больше информации. А он, лентяй такой, не хочет напрягаться. Ему чем легче, тем лучше. Только с помощью воли и усердия можно заставить его работать. Так что на сегодня — отбой, а завтра с новыми силами вернемся к занятиям.
— А когда ты научишь меня насылать Наваждение?
— Так ты же умеешь! — удивился он.
— Но мне далеко до твоих умений.
— Конечно, далеко, — самодовольным видом сказал он. — Я уже много лет практикуюсь, поэтому заклинание стало таким привычным, что даже не задумываюсь, когда его насылаю.
— Я тебя понимаю. Когда только стал Пауком, то на создание первой паутины у меня ушло три часа. Обычную паутину плел три часа, представляешь? — расхохотался я. — Теперь она у меня получается за доли секунд. Любая. Хоть огненная, хоть удушающая. Притом, что техники выполнения разные.
— Д-а-а. Вот, что значит — практика!
Мы еще немного поговорили, и я поднялся в комнату, которую выделил мне Отшельник. Обстановка была простая: одноместная кровать, стол, стул, шкаф. Но я был в восторге от того, что у меня была своя ванная с душем и туалетом.
— Никогда не думал, что буду радоваться унитазу, — горько усмехнулся я и забрался под одеяло.
Мягкая приятно пахнущая постель тут же убаюкала, и я в прямом смысле провалился в темноту. Светлого кружка не было, как и Воронова, поэтому я не мог понять — это сон такой или проделки сноходца.
— Здесь есть кто-нибудь? — крикнул я и для надежности бросил во тьму светящуюся огненную паутину. Где-то еле слышно ойкнули.
Глава 17
Я соткал еще одну огненную паутину и запустил на звук. Но, как только она расправилась и полетела, как вдруг очутился в лесу вместе с Ваней. Мы продолжали искать Отшельника. Ага, значит это снова Воронов за мной подглядывал и бессовестно вклинился в сон! Нужно быть начеку. В следующий раз сразу начну бросать огненную паутину. А может и смертельную… Или удушающую. Благо, выбор большой. Смерть на любой вкус, даже самый специфический! — слоган для моих врагов.
Утром я проснулся отдохнувшим и в хорошем расположении духа. Отшельник уже сидел в столовой за столом и чистил яйцо. Худая женщина выглядела заплаканной и радостной одновременно.
— Спасибо, Клава, на сегодня ты свободна. И остальным передай, что я даю вам три дня отдыха.
— Господин, — она рухнула на колени и зарыдала. — Нет предела вашей доброте. Пусть у вас будет лишь светлый путь в жизни. Я даже не представляю, как обрадуются мои дети от такой новости. Если вам что-нибудь от меня понадобится…
— Ничего не надо. Можешь идти, — с нажимом повторил он.
Женщина вытерла слезы радости и, шмыгнув, исчезла за дверью.
— Да ты тиран и деспот! — театрально воскликнул я.
— Почему это? — обиженно пробурчал он.
— Да где же это видано, чтобы за отпуск в три дня люди на коленях благодарили и слезами умывались. Совсем застращал своих слуг.
— А-а-а-а, — он засмеялся. — Клава благодарила за то,