Обреченный на скитания 2 - Сергей Мясищев

— Ты прав, — подумав, вздохнула Лиза, — хорошо, она успокоится, и я ей сама скажу!

— Мне нужно идти. Я не один приехал к вам.

— Я видела. Я уже с Флорой познакомилась. Они хотели костер развести, но Саймон сказал, что есть кухня, и они теперь все там. Пойдем, я покажу.

— Подожди. Ты беги, а мы с дядей Идаром сейчас придем.

— Я с вами, а то вы заблудитесь.

— Ну, тогда пошли…

Мы вышли на крыльцо. Варун, сидевший на телеге, увидев нас, соскочил на землю.

— Енай, распрягай, — крикнул я, — мы остаемся. Варун, займись телегой и поклажей.

Воины кивнули в знак того, что услышали меня.

— Ну, веди на кухню, — подтолкнул я Елизавету в спину. Пройдя совсем немного по длинному коридору, и открыв одну из дверей, мы очутились в огромной кухне. Очаг горел только один, а всего было их шесть штук. Детвора и Милёна сидели за столом около окна и кушали.

— А вот и мы! — воскликнула Лиза. Все обернулись на ее голос. Я подошел к столу, какая-то женщина дала стул. По сравнению со столом графа тут действительно был праздник живота. Либо я слишком долго сидел у графа, либо все, что должны были принести туда, попало на этот стол!!!

— Суп будешь? — засуетилась Милёна.

— Давай, а то там кроме вина ничего путного не было, — сказал я, устраиваясь на стуле.

— А можно я Марианну позову? — спросила Лиза, — мы такой вкуснятины так давно не ели!

— Нет! — строго ответил я. Милёна вопросительно посмотрела на меня.

— Ну почему? Тут же еще много! — удивилась девочка.

— Ты ей отнесешь в комнату. Хорошо? Она немного обиделась. Так что не к месту звать ее. Поняла?

— Да, — кивнула Лиза, уплетая котлеты. И когда только успели наготовить?

— Стрекоза, собери Марианне что-нибудь поесть. Мы немного повздорили с ней, — попросил я Милёну, — и Енаю с Варуном нужно поесть. Идар садись ужинать, нечего столбом стоять.

— Сейчас соберу, — девушка стала хлопотать около кухонного стола. "Нужно найти комнаты для ночлега", — подумал я.

— Вот вы где! — вошел барон. Несмотря на выпитое вино, он держался молодцом, — О! Да тут целое пиршество.

— Милёна, знакомься — барон Неркулов Федор. Господин барон, это Милёна, моя младшая жена, — представил я девушку.

— Недолго ей быть младшей, — хохотнул барон, Милёна в очередной раз очень внимательно посмотрела на меня. Я одними губами прошептал — "Потом". Девушка кивнула:

— Дед Федь, кушать будешь? — Как же у нее все просто. Никакого уважения к регалиям. Но барону это явно понравилось.

— Не откажусь, внучка. У меня уже скоро кишки в вине захлебнуться, — проговорил он, подходя к столу и потирая руки. Мы засмеялись. Пришлось мне опять сесть.

— Идар, ребятам поесть отнеси, — попросил я.

— Да, владыка, — поклонился Идар, как раз закончивший ужинать. Барон подавился супом. Я постучал его по спине, показывая кулак Идару, тот прятал улыбку в усах.

— Не обращайте внимания, — сказал я, — это у него шутки такие.

— Я уже ничему не удивляюсь, — откашливался барон, — вас не поймешь, когда шутите, а когда нет! Это пластуны? Я не ошибся?

— Не ошиблись, — кивнул я, — вы кушайте, вот лепешку берите.

— Ы-гы, — промычал барон.

— Они вдолбили в голову, что я Истинный, вот и носятся со мной!

— Видимо, это и есть та тайна, которую Саймон не стал мне рассказывать?

— Не знаю. У него и спросите. Я из этого тайну не делаю. Мало ли кто в чем ошибается! — философски заметил я. Поев, мы встали. Вошла полная женщина в замусоленной одежде с фартуком:

— Я приберусь, ты, касатка, иди, — проговорила она, выпроваживая Милёну, — и так тут понаготовила на целый пир.

— Теть Варь, я вон там собрала, Марианне отнесете? Только не говорите, что от нас. Она в обиде на Алекса, может отказаться есть. Хорошо?

— Ох, граф! Где же вы таких жен себе находите? — проговорила повариха. Я чуть не сел от неожиданности. Тут что все, всё слышат через стены? Я уже в графьях!

— Места нужно знать, — между тем ответил я под внимательным взглядом Милёны, — Спасибо вам. Выходим!

По дороге я на ходу добавил барону немного энергии, которой в замке было в избытке. Со знанием дела выбиралось место под замок. Барон что-то почувствовал, выйдя на улицу, проговорил:

— Я теперь понимаю, почему к вам женщины липнут! Я вон старый дед, а просто побыл с вами рядом и как будто заново родился. Легко так стало!

— Дед Федор, ну что ты городишь, — укорил я мужчину, незачем ему все про меня знать. Мужик-то наблюдательный! — просто наелся, вот сил и добавилось!

— Это да! Твоя Милёна просто прелесть!

— Да и Зула ничего! — пробурчал я, краем глаза увидев огромные уши Милёны, окружавшие нас.

— Огонь-баба! Моя Лукерья, да будет небесный путь ее короток, тоже такая была! — не обращая внимания на мою реплику, бодро проговорил барон. От девушки потянуло чем-то домашним, уютом очага. Похоже, купил барон её, с потрохами. — Не хочешь проехать ко мне? Тут недалеко, пару часов верхом?

— Спасибо, барон, но мы переночуем здесь. Зула должна сюда приехать. Завтра обязательно навестим вас.

— Наслышан, — кивнул старый барон, — ну что ж, рад знакомству. Жду завтра в гости.

С этими словами барон сел в седло, подведенной слугой, лошади. Махнул рукой и медленной рысью выехал из замка. Подошла Милёна:

— Саш, ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Да особенно нечего. Граф предложил свое графство за двести тысяч золотых, ну и Марианну в придачу.

— За сколько? — от девушки прошла волной возмущение, — я хочу посмотреть на эту… красотку… которая стоит двести тысяч…

— Стрекоза, успокойся. Думаю, Марианне сейчас тоже не сладко. Представь себе, её только что продал родной отец, как породистую лошадь на базаре…

— Ой, Саш. Что ты придумываешь? Обычное дело. Всегда платят за жену. Конечно, не такие деньги, но что это меняет? Кстати, где ты собираешься их брать? Я не знала, что ты до такой степени богат.

— Я тоже, — грустно усмехнулся я, вдыхая свежий, ночной воздух, — давай дождемся Зулу, и тогда всё решим. Хорошо? Смотри, какая красивая ночь!

— Конечно, — просто согласилась девушка, прижимаясь ко мне.

— Пошли, поищем комнаты, где можно переночевать, — предложил я, увлекая Милёну внутрь здания, к ожидавшим нас около дверей Флоре и Поляну.

Марианна сидела в своей комнате и тупо смотрела на стену. Слез, чтобы плакать уже не было. Тяжелые мысли давили на нее, как огромный валун. Отец был прав. Ей уже двадцать два. По всем меркам, она — старая дева. Еще год и на нее уже никто не глянет, даже будь у нее мешок денег и место у трона императора. Три года назад она ездила в столицу, в надежде найти себе хоть какую-нибудь пару. Но то, что она там увидела, повергло ее в глубокую депрессию.