Первая красотка в городе - Чарльз Буковски

– Эй, мужик, работа нужна?

Заглянул я в ту дверь: целые ряды людей выстроились вдоль деревянных столов с молотками в руках, они разбивали какие-то штуки в раковинах, похожие на моллюски, они ломали эти раковины и что-то делали с мясом, и там стояла темень; казалось, эти люди лупят по самим себе молотками и выбрасывают то, что от них остается, поэтому я ответил человеку:

– Нет, мне не нужна работа.

Я шел, и солнце светило мне в лицо.

Оставалось 74 цента.

Нормальное такое солнышко.

КАКОЙ ПИЗДЫ НИ ПОЖЕЛАЕШЬ

Гарри и Дьюк. Пузырь примостился между ними в номере дешевого лос-анжелесского гадюшника. Субботний вечер в одном из самых жестоких городов мира. У Гарри лицо было довольно круглым и глупым, выглядывал только кончик носа, а глаза его вызывали только ненависть; фактически, ненависть с одного взгляда вызывал и сам Гарри, поэтому на него не глядели. Дьюк был помоложе, хороший слушатель, лишь слабенькая улыбочка мельтешила на лице, когда слушал. Слушать он любил; люди для него были самым грандиозным зрелищем, к тому же за вход денег не брали. Гарри был безработным, а Дьюк работал дворником. Оба они сидели и сядут снова. Оба это знали. Не имело значения.

Квинту опорожнили уже на треть, а на полу валялись пустые пивные банки. Мужики вертели самокрутки с естественным спокойствием людей, чья жизнь была трудна и невозможна до 35 лет, но они до сих пор живы. Они знали, что все вокруг – ведро навоза, но бросать не хотелось.

– Видишь, – сказал Гарри, отхлебывая, – я тебя выбрал, чувак. Я могу тебе доверять. У тебя очко не заиграет. Я думаю, машина у тебя потянет. Разделим ровно напополам.

– Рассказывай, – сказал Дьюк.

– Ты не поверишь.

– Рассказывай.

– Ну что – там лежит золото, прямо на земле, настоящее золото. Надо только выйти и подобрать. Я знаю, что похоже на бредятину, но оно там, я его видел.

– А в чем загвоздка?

– Ну, это армейский артиллерийский полигон. Бомбят весь день, а иногда – и ночью, вот в чем загвоздка. Надо не зассать. Но золото – там. Может, его снарядами из земли вывернуло, не знаю. Но по ночам обычно не пуляют.

– Значит, поедем ночью.

– Правильно. И просто подберем его с земли. Разбогатеем. Какой пизды ни пожелаешь – любая нашей будет. Подумай только – какой пизды ни пожелаешь.

– Неплохо.

– А если начнут пулять, прыгнем в первую же воронку. Туда они по-новой целиться не будут. Если собьют мишень, им этого хватит. А если нет – в следующий раз бахнут куда-нибудь еще.

– Логично.

Гарри нацедил немного виски.

– Но есть еще один прикол.

– Во как?

– Там змеи. Поэтому нужно ехать вдвоем. Я знаю, ты хорошо с оружием управляешься. Пока я буду золото собирать, ты постоишь на васаре, змеям головы поотшибаешь. Там гремучки водятся. Мне кажется, ты как раз подходишь.

– Чего не попробовать, к чертовой матери?

Они сидели, пили и курили, обдумывая.

– Все это золото, – промолвил Гарри, – любая пизда.

– Знаешь, – сказал Дьюк, – а может, этими пушками они старый клад разворотили.

– Что б там ни было, золото есть.

Они еще немного поразмышляли.

– А откуда ты знаешь, – спросил Дьюк, – что как только ты соберешь все золото, я тебя там не пришью?

– Что ж, придется рискнуть.

– Ты мне доверяешь?

– Я никому не доверяю.

Дьюк открыл еще пива, разлил еще выпивки.

– Бля, значит, на работу в понедельник нет смысла ходить, так?

– Уже нет.

– Я уже чувствую, как разбогател.

– Я как бы тоже.

– Человеку просто как-то оторваться нужно, – сказал Дьюк, – и тогда к нему начнут относиться как к джентльмену.

– Ну.

– А где это место? – спросил Дьюк.

– Увидишь, когда приедем.

– Делим напополам?

– Делим напополам.

– Ты уже не волнуешься, что я тебя пришью?

– Чего ты твердишь одно и то же, Дьюк? Ведь и я тебя пришить могу.

– Господи, я об этом не подумал. Но ты ж не будешь в кореша стрелять, правда?

– А мы кореша?

– Н-ну, да, я б так сказал, Гарри.

– Там хватит и золота, и пизды на обоих. На всю жизнь втаримся. Никаких тебе больше судебных приставов. Никакого мытья посуды за гроши, когда подопрет. Бляди с Беверли-Хиллз будут сами за нами гоняться. Всяким хлопотам конец.

– Ты в самом деле думаешь, мы этот шмат оторвем?

– Еще бы.

– А там в самом деле золото есть?

– Слушай, чувак, я же тебе уже сказал.

– Ладно.

Они еще некоторое время пили и курили. Не разговаривали. Оба думали о будущем.

Стояла жаркая ночь. У некоторых постояльцев двери были распахнуты настежь. У большинства оставалось лишь по бутылке вина. Мужчины сидели в одних майках, расслабленные, разбитые, в непонятках. У некоторых даже имелись женщины – не сильно-то и леди, но вино в желудке держать умели.

– Давай-ка еще пузырь возьмем, – сказал Дьюк, – пока не закрылось.

– У меня денег нет.

– Я достану.

– Валяй.

Они поднялись и вышли за дверь. Свернули в коридор и направились к черной лестнице. Винная лавка стояла дальше по переулку, слева от выхода. На верхних ступеньках черного хода, загораживая путь, валялся мужик в перепачканной и мятой одежде.

– Эй, это ж мой старинный приятель Фрэнки Кэннон. Ну, он сегодня дал копоти…

Наверное, стоит его от дверей оттащить.

Гарри приподнял его за ноги и отодвинул в сторону. Потом наклонился над ним.

– Интересно, до него кто-нибудь уже добрался?

– Не знаю, – ответил Дьюк, – проверь.

Дьюк вывернул у Фрэнки все карманы. Прощупал рубашку. Расстегнул штаны, проверил пояс. Нашел только спичечный коробок, гласивший:

УЧИТЕСЬ РИСОВАТЬ ДОМА Вас ждут тысячи высокооплачиваемых заказов

– Наверное, кто-то его уже пощупал, – сказал Гарри.

Они спустились по черной лестнице и вышли в проулок.

– Ты уверен, что золото – там? – спросил Дьюк.

– Слушай, – ответил Гарри. – Ты меня просто бесишь! Ты что думаешь – - я совсем чокнулся?

– Нет.

– Так не спрашивай меня тогда больше!

Они зашли в винную лавку. Дьюк заказал квинту виски и полудюжину больших банок пива. Гарри спер пакет с разными орешками. Дьюк заплатил за свое, и они вышли.

Не успели они ступить в проулок, как к ним подошла молодая женщина; ну, для этого района молодая, около тридцатника, хорошая фигура, но волосы нерасчесаны и речь слегка невнятна.

– Что у вас, парни, в этом пакете?

– Кискины сиськи, – ответил Дьюк.

Она подвалила к Дьюку поближе и потерлась о пакет.

– Я вина не хочу. У вас там вискач есть?

– Конечно, малышка, пошли.

– Дай бутылку посмотреть.

Дьюку она показалась ничего. Стройная, платье узкое, жопку как надо обтягивает, черт побери. Он извлек пузырь.

– Ладно, – решила она, – пошли.

Он пошли по переулку, девка – посередине. Ляжкой она стукалась о Гарри. Тот облапал ее и поцеловал. Она вырвалась.

– Сукин ты сын! – заорала она. – Пусти сейчас же!

– Ты все испортишь, Гарри! – сказал Дьюк. – Еще раз так сделаешь, и я тебе вломлю!

– Не вломишь.

– Только попробуй!

Они дошли до черного входа, поднялись, открыли дверь. Девка посмотрела на распростертого Фрэнки Кэннона, но ничего не сказала. Вошли в комнату. Девка села и закинула ногу на ногу. Ноги у нее были хорошие.

– Меня зовут Джинни, – сказала она.

Дьюк разлил.

– Я Дьюк. Он Гарри.

Джинни улыбнулась и взяла стакан.

– Один засранец, с которым я сейчас живу, голой меня держал, всю одежду в чулане запер. Я там неделю просидела. Потом дождалась, пока он вырубится, сняла с него ключ, забрала вот это платье и сбежала.

– Красивое платье.

– Нормальное.

– Оно лучшее в тебе подчеркивает.

– Спасибо. Эй, слушайте, парни, а чем вы занимаетесь?

– Занимаемся? – переспросил Гарри.

– Ага, то есть, как вам жить удается?

– Мы золотопромышленники, – ответил Гарри.

– Ой, бросьте, не надо мне баки заколачивать.

– Все правильно, – подтвердил Дьюк. – Мы золотопромышленники.

– Мы наткнулись на жилу. Разбогатеем за неделю, – сказал Гарри.

Потом Гарри понадобилось отлить. Сортир располагался в конце коридора. Когда он вышел, Джинни сказала:

– Тебя я хочу выебать первым, Миленький. Тот меня не очень-то заводит.

– Это ничего, – ответил Дьюк.

Он разлил еще раз на троих. Когда Гарри вернулся, Дьюк сообщил ему:

– Она трахнет меня первым.

– Кто сказал?

– Мы сказали, – ответил Дьюк.

– Точно, – поддакнула Джинни.

– Я думаю, нам следует взять ее с собой, – сказал Дьюк.

– Сначала поглядим, как она трахается, – ответил Гарри.

– Я свожу мужчин с ума, – сказала Джинни. – Мужики от меня благим матом орут.

У меня самая тугая пизда во всем штате Калифорния!