Ранняя философия Эдмунда Гуссерля (Галле, 1887–1901) - Неля Васильевна Мотрошилова

этой работе и к перспективам рождения феноменологии, ее метода). Это тематика актов сознания, их содержания и синтетического характера, которую Гуссерль обсуждает, опираясь на Канта, Ланге, но ссылаясь также на «Психологию звука» Штумпфа. «Синтетические акты» – вот что интересует раннего Гуссерля и что станет также и проблемой более поздней феноменологии. И конечно же, это стержневые именно для «Философии арифметики» понятия Relationen (отношений), Vielheit (множества), Mehrheit (большинства), Gleicheit (равенства) и т. д. А о них постоянно говорится и в книге Штумпфа.

Не будучи специалистом в конкретных проблемах современной психологии, не могу судить, насколько в специальной теме психологии звука, звуковых восприятий и т. д. исследование Штумпфа превзойдено работами нынешних авторов, имеющих возможность опереться на новейшие технические средства наблюдения и эксперимента. Но сильно сомневаюсь, что с точки зрения философской фундированности работа Штумпфа превзойдена современной психологией, что теоретический фундамент психологии и философии, на который опирается Штумпф, устарел и заменен в психологии более прочным, надежным основанием. (А ведь именно фундаментальные предпосылки психологии в первую очередь интересовали Гуссерля.)

Судите сами: в I томе с его общей темой «Суждения о звуке» (Tonurteile) сначала разбираются более общие темы: ощущение и суждение (исследуется отличие суждений от просто ощущений); надежность суждений, касающихся чувств (Sinnesurteilen); анализ и сравнение (среди них: как мы замечаем и сравниваем одно, многое, равное, подобное и т. д.). Затем Штумпф переходит непосредственно к тематике психологии звука и исследует то, как мы судим о следующих друг за другом звуках, о высоте и глубине звука, как устанавливаем подобие или равновеликость звуков, а также их индивидуальность, как воспринимаем интенсивность звука.

Во втором томе разбирается общий вопрос об «одновременных (gleichzeitiger) звуках». Он дробится тематически – на разделы, посвященные проблемам единства, множества и критике их освещения в предшествующих и современных Штумпфу учениях. Эти разделы должны были привлечь особое внимание Гуссерля. Другая тема, последнего весьма интересовавшая и разобранная Штумпфом в «Психологии звука» – это «сплетение», «спаянность» (Verschmelzung) ощущений и впечатлений, в частности, звуковых, которая была задана еще в концепции Гербарта и обсуждалась другими психологами XIX века.

Одним словом, в разбираемом фундаментальном сочинении Штумпфа психология звука была многосторонне вплетена в разбор концепций и методов психологии как таковой – в ее облике, сложившемся к 1883/1890 годам, т. е. ко времени выхода в свет I и II томов «Психологии звука». Как раз такое сочинение и требовалось Гуссерлю для, так сказать, вхождения во врата психологии, которое он хотел использовать во имя осуществления философско-психологического исследования понятия числа.

Уже проведенное Штумпфом в первом разделе первого тома различение между ощущением (Empfindung) и суждением (Urteil) релевантно гуссерлевским занятиям – и не только тогда, когда он писал ФА, но и позже, когда он создал феноменологию и занимался ею. Дело в том, что при характеристике актов сознания Гуссерль всегда специально выделяет акт суждения и постоянно отличает ощущения от других актов сознания (которые позже будут названы интенциональными, т. е. предметно направленными). Полагаю, что такого рода различения и определения потому так просто, без особых разъяснений и доказательств входят в философию раннего Гуссерля, а потом и в его феноменологию, что они стали своего рода каноническими в предшествующей и современной ему философии и психологии. Определение «Sinnesurteile», т. е. суждения о каких-либо чувственных впечатлениях, которое дается у Штумпфа, должно было казаться Гуссерлю вполне приемлемым. Оно, как я думаю, приемлемо и сегодня. «Если мы обозначаем какое-либо ощущение как звук “a” или как терцию “f”, – пишет Штумпф, – то мы высказываем суждение о чувстве, т. е. суждение, относящееся к чувственным ощущениям и ими вызванное. Чувственные явления могут быть даны, помимо ощущения, также и в представлениях просто (фантазия, воспоминания) и затем равным образом подвергнуты суждению».[99]

Далее Штумпф поясняет, что большинство суждений, так сказать, обрабатывают не одно, а много представлений, которые в языковых выражениях суждения разделяются на субъект и предикат. Заметим, что начальная стадия и исходный материал феноменологического анализа в I томе «Логических исследований» Гуссерля – это тоже языковые выражения, от которых феноменология отталкивается, уходит, направляя свое внимание к феноменам.

Штумпф упоминает о связи суждения с множеством представлений именно для того, чтобы выдвинуть следующую идею: было бы ошибкой считать суждение простым, как бы механическим объединением представлений или просто установлением определенного отношения (Relation) между представлениями. Это замечание, как и последующие размышления Штумпфа, направлены против так называемого учения об отношениях (Relativitätslehre – не путать с теорией относительности!), основателем которого считался Т. Гоббс, а продолжателями в XIX веке Фехнер, Ал. Бен, В. Вундт и другие. Подчеркиваю значение данного аспекта еще и потому, что как раз он привлек особое внимание Гуссерля в «Философии арифметики». Он по существу опирается на критику Штумпфа (и ссылается на соответствующие страницы «Психологии звука» – о них далее еще будет упомянуто). В общем и целом Гуссерлю особенно важно то, что Штумпф, с одной стороны, возражает против упрощенного характера «учения об отношениях», которое сводит процесс суждения к некоторому как бы механическому соотнесению представлений, а с другой стороны, не учитывает синтезирующей силы чисто интуитивных процессов, которые снабжают сами представления объединяющей силой. «Вынесение суждения [некоторая оценка – Beurteilung], как мы его понимаем, не всегда проистекает из размышления, также не всегда фиксируется в языке и никогда – во внутренней речи. Оно при некоторых обстоятельствах сразу же и непосредственно увязывается с чувственными ощущениями, будучи прямо вызванным последними как психическим возбудителем, и равным образом подобно ощущению не приводя к языковому озвучиванию. И это – даже решающий пункт в психическом развитии» (I, 4–5). Например, мы можем размышлять о том, равны или различны два звука по своей высоте, но делаем это тогда, когда мы сомневаемся, отвечаем на вопрос и т. д. Тогда в дело включается процесс Auffassung – осмысления, понимания, толкования (кстати, этот термин будет достаточно широко задействован в Лекциях Гуссерля по проблемам вещи и ее восприятия – см. Husserliana, B. XVI). Но несомненно, отмечает Штумпф, что в глубинах сознания – мы без особых размышлений и анализа языковых выражений, проговариваний, озвучиваний – замечаем, высокий ли звук или низкий и т. д. Здесь большую роль играет уже накопленный опыт, привычка, благодаря которой как бы возникают нерефлексивные суждения (reflexionslose Urteile); их Штумпф называет «gewohntheitsaussagen», т. е. сообразованными высказываниями, опирающимися на привычку. «Когда-то возникшее понимание (Auffassung) без всякого, просто возникает вновь, когда создаются сходные условия» (I, 5).

К. Штумпф очень подробно и обстоятельно, как он всегда делает, разбирает конкретные тезисы сторонников критикуемой теории, но для нас здесь невозможно, да и излишне входить в столь тонкие детали размежевания