О чём молчит Ласточка - Катерина Сильванова

До города добрались к половине двенадцатого. Всю дорогу не замолкали ни на минуту. Юра смеялся, рассказывая, как вчера его остановили гаишники и потребовали взятку.

— И, ты представляешь, — возмущался он, — пятьсот, говорят! А я, на минуточку, если никто не забыл, еврей! Ох, и трудно же было побороть то, что в крови!

Володя расхохотался. Несмотря на царящее в машине веселье, ему не удавалось расслабиться полностью — из-за по-прежнему нерешённого главного вопроса: «Что делать дальше?»

— Юр, у тебя есть электронная почта? — озвучил он свою мысль. — Нам надо как-то общаться.

— Почта есть, но это не очень удобно… — протянул Юра. — А как насчёт аськи? У тебя есть?

ICQ у Володи была, но он редко пользовался ею, потому что друзья и знакомые писали либо письма на почту, либо СМС. Исключение составлял только Игорь — он аськой пользовался активно.

— Ну да, конечно. Даже на телефоне есть.

Когда они миновали Красношкольную набережную, Володя попросил:

— Высади меня здесь. Я заберу машину и подхвачу тебя у гостиницы. Идёт?

Спустя полчаса Володя уже стоял на парковке перед гостиницей «Харьков» и через лобовое стекло наблюдал, как из дверей выходит Юра с чемоданом в руках. Володя посигналил ему.

— Интересно, — сказал он, закрывая багажник, — почему ты выбрал именно эту гостиницу? Это ж полный совок…

— А я почём знал? — Юра хохотнул и развёл руками. — Двадцать лет назад это была самая крутая гостиница города. Я посмотрел цену — средне, так почему бы и не пожить пару дней с видом на главную площадь города?

— Логично, — отметил Володя. Он взглянул на наручные часы и сказал: — У нас есть примерно полтора часа, чтобы пообедать. Есть какие-то конкретные пожелания?

Юра задумался, оглянулся на рощу высоких деревьев, что протянулась у края площади.

— В этом парке раньше была одна пиццерия, где готовили безумно вкусную пиццу. Я с родителями ходил туда пару раз. Но это же было почти двадцать лет назад, наверняка она закрылась…

Володя пожал плечами.

— Какая-то пиццерия есть возле университета. Вряд ли это она, я тоже там давно не был и не могу точно сказать…

— Да без разницы — пойдём.

Было бессмысленно ехать до парка на машине, поэтому пошли пешком. Пересекли площадь Свободы, миновали памятник Ленину.

— Помнишь эту глупую шутку о том, что Ленин указывает пальцем на туалет? — спросил Володя.

Юра задумчиво хмыкнул:

— Не-а, не помню о таком. А это что, правда?

— Да. Ты же мне сам об этом рассказывал!

— Когда это?

— Да ещё когда мы письма друг другу писали.

— Ты что-то путаешь. — Юра нахмурился, подозрительно посмотрел сперва на Ленина, потом на Володю. — Может, тебе кто-то другой рассказывал?

Володя задумался, вспомнил и, потупившись, ответил:

— Может, и так…

Ему рассказывала об этом Света. Как он мог забыть? Но тогда Володя только переехал в Харьков и всё, что узнавал об этом городе, так или иначе связывал с Юрой. Потому что это был его родной город. Неудивительно, что даже авторство глупых шуток про Ленина память Володи приписала Юре. Тем более такие шутки были вполне в его стиле.

Они шли по ровным асфальтированным тропинкам парка Шевченко, Юра вертел головой, то улыбался сам себе, то хмурился.

— Всё так изменилось, — сказал задумчиво, когда они проходили по мостику через овраг, внизу которого журчал тонкий ручеёк. — Каких-то баров понастроили, киосков. Раньше тут было пусто.

Несмотря на будний день, в парке шумел народ. Орала детвора, гуляющая перед занятиями в ДДюТ, спешили на пары студенты Каразинки. Гудели свистками продавцы игрушек и сувениров, шелестели пёстрые фольгированные шарики, парящие над прилавками.

— Ты хоть успел по городу погулять? — спросил Володя.

— Нет, когда мне? — Юра пожал плечами. — Я приехал всего на три дня — и то один, последний, специально выделил для «Ласточки». Перед концертом репетировал сутками напролёт. Нужно ведь было с оркестром сыграться, прогнать программу не по одному разу. Так что только ел, работал и спал.

Они дошли до здания пиццерии — большой стеклянной коробки, скрытой в тени деревьев. На веранде были расставлены столики, но небо с самого утра затягивало тучами — мог пойти дождь. Поэтому Володя предложил сесть внутри.

Когда они расположились возле окна, Юра хмыкнул, театрально принюхиваясь.

— Пахнет знакомо. Хотя как я могу помнить запах спустя столько лет? — он хохотнул. — Но, вообще, та пиццерия была совсем другой. Знаешь, я ещё такую классную летнюю площадку помню: там столики и стулья были высечены из срубов деревьев. Огромные круглые пни — столы, а пни поменьше, с вырубленными спинками, — стулья.

Володя кивнул.

— Я помню ту летнюю площадку… — Он не стал уточнять, что приходил туда тоже со Светой — воспоминания о ней были бы сейчас лишними. — Ну а в целом какие у тебя впечатления от города детства? Харьков на что-нибудь вдохновил?

Юра уставился на него, изогнув бровь, будто его удивил вопрос про творчество.

— Неопределённые, — размыто ответил он. — Когда жил в Харькове, нечасто бывал в центре, хотя мой дом в двух станциях метро отсюда. Помню, что город был пустой — не в плане людей, а… серый, как всё при Союзе. Рекламы не было вообще. А сейчас машин стало больше, яркие вывески повсюду. Но в целом, как по мне, современный Харьков мало чем отличается от любого другого города мира. У него, конечно, есть своя история, и её видно… — не закончив фразы, Юра замолк — им принесли заказ. Дождался, пока официант расставит тарелки и отойдёт, и продолжил: — Сложно сказать, вдохновился ли я. Это скорее воспоминания и размышления, которые могут вылиться во что-то позже… Этот город для меня — всё-таки часть жизни. И то, каким я его вижу, — лишь моё восприятие, след, который я оставил здесь, люди, которых я знал. А другие, вот, например, ты — видят его по-своему. Ты ведь тоже связываешь с ним что-то своё, личное… — он поймал внимательный взгляд Володи. — Что ты так смотришь? Думаешь: «Ой, ну ты и расфилософствовался,