История античной культуры - Фаддей Францевич Зелинский

Земледелие в нашу эпоху еще сохранило свое естественное передовое значение: реформа Солона именно теперь дала свои благодетельные результаты, обеспечив Афинам большое число представителей того крепкого телом и душой и привязанного к родной земле мелкопоместного крестьянства, которое было условием их здоровья и силы. Эта земля сама по себе была не очень плодородной; надо было прийти ей на помощь, с одной стороны, целой системой искусственного орошения (так река Кефис в своем нижнем течении была вся разобрана на каналы, так что лишь очень незначительные ее струйки достигали моря), с другой — устройством террас на косогорах в предупреждение смыва зимними дождями тонкого слоя плодородной почвы. В одном ряду с хлебопашеством стояли виноделие и уход за маслинами — занятия более прибыльные, но зато и гораздо более отдающие селянина в руки врага, так как опустошение нивы лишает собственника лишь урожая данного года, между тем как истребление виноградника или оливковой рощи разрушало источник его жизни на много лет. На склонах многочисленных гор процветало скотоводство в своих трех разновидностях, подавших повод к возникновению особой пастушеской иерархии: почтеннее всех были волопасы (bukoloi), за ними шли овчары (poimenes), между тем как козопасы (aipoloi) представляли собой третий, пролетарский элемент. Свиньи и домашняя птица были придатком каждого сельского хозяйства. Верным другом человека во всех этих областях его труда была собака — ср. характерную пословицу: «какова хозяйка, такова и собака»; напротив, кошка была еще неизвестна в греческом мире, и полезное занятие мышеистребления был поручено не ей, а ласке (gale), которая была очень популярна в нашу эпоху, между прочим, и как обычная домашняя воровка. Не забудем, наконец, и пчеловодства, очень важного и прибыльного в древнем хозяйстве вообще; поросшие тимьяном склоны Гиметта были богаты пасеками, прославившими «аттический мед» с его характерной приятной горечью.

Афинянин чувствовал естественную, здоровую тягу к своей родной Деметре, да и его правительство всячески старалось сохранить стране ее крестьянское население; но самые тщательные орошения и террасовки не могли увеличить площадь плодородной земли настолько, насколько это соответствовало бы приросту населения. Победоносные войны дали правительству возможность усилить крестьянский элемент путем особого рода переселенческой системы — так называемой клерухии. У побежденного государства отнималась часть земли, и таковая разбивалась на наделы (kleroi), которые и раздавались бедным гражданам. От колонии клерухия отличалась тем, что ее члены сохраняли свое афинское гражданство, голосовали в афинском вече и занимали афинские должности наравне с прочими гражданами, между тем как колония была самостоятельным политическим организмом с собственным вечем и магистратурой. Так были отведены под клерухии один за другим: Херсонес Фракийский, Лемнос, Имброс, добрая часть Эвбеи и т.д.

Вообще же постоянные войны были для афинского крестьянства настоящим бичом. Походы отвлекали хозяев от полевых работ; сверх того, набеги врагов разоряли аттические наделы, а поражения вели к потере клерухий. Крестьянство было поэтому в Афинах миролюбивым элементом; если, тем не менее, всегда побеждала воинственная политика, то это одно доказывает нам, что не ему принадлежал в вече решающий голос, а другим частям населения, а именно — представителям промышленности, торговли и государственной службы. Аттического хлеба (с прибавлением всех клерухий) на афинян не хватало; отсюда необходимость ввозить заграничный — главным образом, как мы видели, черноморский (выше, с.12). А ввоз предполагал вывоз и работу для вывоза, то есть промышленность, так как сырье потреблялось в самой стране. Главным афинским ремеслом, работавшим для вывоза, было гончарное; об обилии и красоте его изделий дают нам представление те многочисленные «краснофигурные» вазы, которые наполняют наши коллекции, а также и тот факт, что два самых людных квартала исторических Афин носили название Керамика (Kerameikos). Очень разветвлена была и прочая промышленность, но она удовлетворяла главным образом домашним потребностям.

Торговля была двух родов, заморская и внутренняя; насколько уважали купца-путешественника (emporos), рисковавшего жизнью для открытия новых рынков и способствовавшего распространению афинского кредита и афинской славы — его при случае даже освобождали от воинской повинности, — настолько малопочтенной казалась деятельность купца-домоседа (kapelos), весь смысл которой заключался в том, чтобы подороже продать потребителю подешевле купленное из первых рук. Но кроме этого неизбежного барышничества еще другое чужеродное растение присоседилось к смелой и широкой афинской торговле: это была деятельность банкиров (trapezitai, как они назывались по тому «столу», на котором они производили свои расчеты). Купец-путешественник нуждался в деньгах на снаряжение судна и скупку товаров; он брал их у банкира. Если он благополучно вернется домой, то его прибыль будет велика; но если его судно с товарами погибнет, то погибнет с ним и доверенная ему банкиром сумма; процент (tokos, собственно «приплод») был поэтому очень высок. При склонности афинян к риску и банкирство было, особенно в IV веке до Р.Х., заманчивой деятельностью.

Сказанное о значении для Афин промышленности и торговли объясняет нам экономический смысл пелопоннесской и других войн. Они были в значительной степени войнами за рынки, отбитые Афинами у пелопоннесской морской державы — Коринфа.

Совершенной новостью было в нашу эпоху экономическое значение платной государственной службы. Принцип этой платности был отчасти противоположен нашему; крупные и почетные должности по-прежнему оставались неоплачиваемыми, но зато была выставлена доктрина, что бедный гражданин, отрываемый исполнением своих гражданских обязанностей от своей работы, имеет право на известное вознаграждение со стороны государства. Началось применение доктрины с самого законного: с жалования матросам (таковыми были беднейшие граждане, так называемые феты, которые не могли служить в войске гоплитами за неимением вооружения). Затем, уже в эпоху пелопоннесской войны, Клеон ввел жалование судьям-присяжным (а таковых было шесть тысяч человек, преимущественно бедных и пожилых, для которых получаемое жалование в три обола за присутственный день было существенным подспорьем). Наконец, уже в IV веке до Р.Х. был сделан последний шаг введением жалования также и за участие в вече. Эта доктрина была развитием демократической идеи, но она же стала и одной из причин ее гибели: Афины вынесли на себе тяжесть этого урока и этим освободили позднейшее человечество от необходимости его повторения.

Переходя затем от частного хозяйства к государственному, мы должны поставить вопрос о доходах и расходах афинского государства, различая при этом Афины как таковые и Афины как главу морского союза.

Доходы Афин как самостоятельного государства слагались, главным образом, из следующих статей:

1. Прибыли, получаемой с государственных домен. То были, во-первых, Лаврийские серебряные рудники, а во-вторых, пентеликонские мраморные каменоломни. Эксплуатировались они с помощью государственных рабов, причем жизнь этих рабов в подземельях рудников была единственным мрачным пятном на рабстве тех времен. Доходы же были сравнительно очень крупные.

2. Пошлины,