История античной культуры - Фаддей Францевич Зелинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этом новом делении были основаны три органа государственной жизни демократических Афин — совет, вече и магистратура.
Что касается, прежде всего, совета (bule), то он состоял из пятисот членов, по пятьдесят на каждую филу, избираемых на год по жребию из граждан первых трех классов старше тридцати лет с тем ограничением, чтобы никто не мог быть членом совета чаще, чем два раза в жизни. Компетенция этого совета состояла 1) в предварительном решении (probuleuma) тех законопредложений, которые затем вносились на окончательное решение веча, и 2) в самостоятельном управлении, на основании существующих законов, финансами, флотом и конницей. Полностью совет собирался лишь от времени до времени; постоянно заседала только десятая его часть, так называемая притания. Эта притания объединяла в себе пятьдесят членов одной и той же филы, причем каждая фила была «пританствующей» в течение 1/10 года. На каждый день притания избирала из своей среды особого председателя, так называемого эпистата, который должен был дежурить с 1/3 своей притании не только днем, но и ночью, чтобы к нему во всякое время можно было обратиться по государственной надобности, — так что неугасимая «лампада в притании» была настоящим символом бдительного ока афинского благозакония.
В афинском вече (ekklesia) могли участвовать все граждане старше двадцати лет; собиралось оно на скалистой террасе Пникса, под Акрополем (а с IV века до Р.Х. — в театре), вначалее по разу в пританию, потом несколько чаще, под председательством эпистата. Все вносимые предложения должны были раньше получить санкцию совета; но вече не было ею связано и могло не только принять и отвергнуть редакцию совета, но и внести существенные изменения по предложению народных ораторов. Таковым мог выступать любой гражданин; в глашатайской формуле «кто из граждан старше сорока лет имеет сказать нечто полезное для народа?» афиняне видели истинное выражение демократической свободы. Отсюда значение политического красноречия; отсюда и злоупотребление им так называемыми демагогами, которые стали такой же язвой в области политики, какой были сикофанты в области суда.
Наконец, в области магистратуры[14], обязательно годичной, нас поражает прежде всего ее коллегиальность: каждая должность представлена несколькими, обыкновенно десятью гражданами, по одному на филу. Затем — то, что за исключением военачальников, а также и тех магистратов, которые имели дело с государственными суммами и поэтому должны были принадлежать к числу зажиточных граждан, остальные избирались не поднятием рук (хиротонией), а жребием. В основе этого странного на наш взгляд порядка лежит, во-первых, религиозное представление: «Мы признаем счастье милостью бога и допускаем поэтому жеребьевку, считая вполне справедливым, чтобы вынувший счастливый жребий получил власть, а не вынувший не получил ее» (Плат. Зак. III, 690с), а затем и демократическая вера или иллюзия, что каждый гражданин должен быть настолько политически образованным, чтобы в случае надобности успешно справиться с порученной ему должностью. А впрочем, магистрат находится под постоянным контролем; этот контроль сказывается 1) в его «докимасии» после выборов, то есть исследовании, соответствует ли его личная порядочность той чести, которая выпала на его долю; его устраняли, если оказывалось, что он, например, не относится с требуемым уважением к своим родителям или их могилам; 2) в возможности его «апохиротонии» (то есть отрешения от должности) во время его магистратского года; 3) в предстоящей ему по окончании магистратского года «эвтине» (euthyna), то есть отчете, неудовлетворительность которого могла повести за собой более или менее крупный штраф.
Главными магистратскими коллегиями были следующие:
1. Коллегия архонтов; их было с давних пор девять, и Клисфен должен был прибавить к ним секретаря, чтобы привести их число в соответствие с числом фил; выбирались они по жребию. Эта возникшая из царской власти коллегия потеряла свое прежнее значение, сохранив главным образом инструкцию процессов и председательство при их разбирательстве в гелиэе, притом архонт-царь — в религиозных делах, архонт в тесном смысле, по имени которого назывался год, — в семейных, полемарх — в делах метеков, фесмофеты — в остальных.
2. Коллегия стратегов, числом десять, избиралась путем хиротонии. Она унаследовала то значение, которое потеряла архонтская. Из десяти стратегов часть отправлялась в поход, другие оставались в Афинах, чтобы здесь делать необходимые для успешного хода войны распоряжения. Так как это понятие было очень растяжимо, то компетенция стратегов была очень велика. Конечно, фактически наиболее способный в коллегии управлял всем делом; Перикл, например, пятнадцать лет подряд избирался стратегом, и в этой должности управлял всем государством, «и была это на словах демократия, на деле же единовластие лучшего гражданина» (Фук. II, 65). Таков был внешний облик той афинской демократии, которая, хотя и не без сотрясений, просуществовала в течение двух столетий.
Согласно сказанному выше (с.77), это была демократия плебисцитарная; таковая, как мы тоже уже убедились, была возможна только при известной ограниченности территории. Для Афин она была естественна, так как и сунийский, и марафонский поселянин мог легко устроить свои дела так, чтобы быть в Афинах в сравнительно редкие вечевые дни. Некоторое неудобство представляли уже клерухии, но не непреоборимое: обыкновенно гражданин их навещал только изредка, оставляя на прочее время вместо себя управляющего. Но что случилось бы с демократической идеей, если бы Афинам удалось политически объединить значительную часть Греции? Такую возможность им открывал только знаменитый морской союз, не столько второй, сколько первый (478-404 годы до Р.Х.), и поставленный вопрос переводит наше внимание с почвы государственного на почву междуэллинского быта.
§ 8. Междуэллинский быт. То новое, что принесла наша эпоха в области междуэллинских отношений, заключается, главным образом, в основании Делосского союза как единственной серьезной попытке объединить не только внешним, но и внутренним образом значительную часть эллинских общин под главенством одной передовой державы, каковой были Афины эпохи Фемистокла и Аристида. Первоначальной целью союза была оборона побережных и островных эллинов против возможного возобновления персидского погрома. Так как самым надежным средством такой обороны был сильный и единый флот, то первоначальные мероприятия творцов союза были направлены на создание такового из пропорциональных контингентов входящих в союз общин, причем деньги на оборудование и операции этого флота естественно составили
