В поисках неприятностей - Энн Грэнджер

Келли робко улыбнулась — наверное, ждала, что сейчас миссис Брайант пригласит ее поселиться у них на ферме.

Я решила, что мне пора тактично удалиться. Поблагодарила Пенни за кофе и сказала, что мне пора возвращаться.

— Приходите еще! — пригласила Пенни.

— В следующий раз я покажу вам все как следует, — вторил ей Ник.

Келли снова приуныла. День ее оказался испорчен по моей вине.

Однако на обратном пути мне нашлось о чем поразмыслить, кроме сложной личной жизни Келли.

Ариадна — богатая женщина. Все окружающие зависят от нее. Она уже не девочка, и здоровье у нее хрупкое. Детей у нее нет, а брат, с которым она близка, тоже в возрасте. Племянника Филипа она, похоже, недолюбливает. Кроме того, он, во всяком случае теоретически, человек вполне состоятельный, и ему вовсе не обязательно наследовать ее деньги и имущество. Джейми очень старается, но насчет него у Ариадны сомнения. Зато Терезу, если верить Пенни, тетка буквально обожала. Ариадна назначила Терри своей наследницей, и вот теперь Терри не стало. Кому теперь достанется конный завод? Выбора у Ариадны почти нет; наследников мало, а тех, кто остался, она не слишком одобряет. Но время работает против нее. Ей придется назначить кого-то своим преемником, причем быстро.

Сегодня к Ариадне приезжал адвокат Уоткинс. Я готова была поставить все, что у меня есть, что в его потертом портфеле лежит новое завещание. Скорее всего, сегодня Ариадна его подписала.

Но в чью пользу завещание? И не навлекла ли Ариадна на себя опасность, подписав его?

Глава 14

Мне нужно было поговорить с Ариадной, но я поняла, что нелегко будет получить ответ на вопрос, который волновал меня больше всего. Выяснить, что написано в ее новом завещании, было невозможно, хотя, по моему глубочайшему убеждению, ответ на этот вопрос проливал свет на все остальное.

Я направилась назад, на конный завод «Астар», а по пути все время проворачивала в голове предстоящую мне задачу. Как за нее взяться? Раньше я и не подозревала о том, что сыщикам все время приходится изворачиваться и ловчить! Мне не помешал бы курс по практической психиатрии, только я его не проходила. Знала только одно: мне предстоит иметь дело с пожилой дамой старой школы с железной волей. Ариадна тяжело больна и должна регулярно принимать лекарства. Ничего удивительного, что я преисполнилась дурными предчувствиями. Я мысленно перепробовала самые разные подходы, но все они показались мне неосуществимыми.

Я настолько погрузилась в свои мысли, что ничего вокруг себя не замечала, и слишком поздно поняла, что следом за мной по узкой, однорядной дороге едет машина. Я шла посреди дороги — пешеходных дорожек тут не было, а обочины с обеих сторон кишели ловушками в виде поросших травой колдобин и сточных канав. Вскоре до меня дошло, что машина меня не объедет, и услужливо подвинулась вбок.

Однако машина не стала меня обгонять. Казалось, шоферу приятно ползти с той же скоростью в нескольких шагах позади меня. Я оглянулась через плечо. За мной ехал какой-то старый фургон — настоящая развалюха. Водитель смотрел на меня в ветровое стекло, настолько пожелтевшее от времени и потрескавшееся в нескольких местах, что я лица водителя не видела. Фургон еле полз вперед, то и дело останавливаясь. Мне стало нехорошо. Оказывается, не я задерживаю его. Он следит за мной!

Я зашагала быстрее. Из-за того, что в голове крутились всевозможные мысли о семейных тайнах и зловещих заговорах, я здорово накрутила саму себя и перепугалась. В опасности не только Ариадна, но и я. Я, Фран Варади, великий детектив! Вообразила себя героиней «Великолепной пятерки»[11] и сунула нос в дела Джейми Монктона!

Переваливаясь, я побежала вперед. Двигаться быстрее мешали тесные резиновые сапоги, не предназначенные для спринта. Даже мои городские полусапожки сейчас пригодились бы лучше. Они хотя бы были моими и подходили по размеру!

Водитель фургона тоже прибавил газу. Я понимала, что долго обгонять машину, даже такую развалюху, у меня не получится. Меня прошиб пот. Ноги горели, мышцы сводило судорогой. Мне казалось, будто я барахтаюсь в густой грязи — как в страшном сне, где за мной кто-то гонится. Все труднее становилось отрывать ступни от земли.

Сердце колотилось гулко, как барабан; больше чем когда бы то ни было я сознавала, как одинока в этой глуши. Ну почему, почему я не осталась в Лондоне?! В Лондоне я нырнула бы в переулок, вошла в магазин, вскочила в автобус… да что угодно! Здесь, среди пустых полей, я как в ловушке. К тому же, чтобы попасть на поле, мне пришлось бы перелезть через живую изгородь или ограду. Мой преследователь успеет сто раз выйти из фургона и схватить меня, не дав пробежать и десяти шагов!

Единственная надежда — что я успею добраться до поворота на конный завод. Неужели он поедет за мной в частные владения? Его непременно заметит кто-нибудь из обитателей дома. Впереди показались поворот и деревянный указатель, сулившие спасение. Я рванула к указателю, чувствуя себя средневековой беглянкой, ищущей спасения в монастыре от разъяренной толпы. Но бежать пришлось в гору, и подъем оказался очень крутым. В боку мучительно закололо. Я согнулась пополам. Ничего не выйдет… Придется остановиться!

Фургон поравнялся со мной и остановился. Хлопнула дверца. По гравию захрустели шаги — мой преследователь приближался.

— Попалась, Франческа! — сказала я себе между двумя спазмами боли.

Я попыталась выпрямиться, застонав от новой колики. Чья-то рука схватила меня за плечо. Я не собиралась сдаваться без боя, даже в таком состоянии. Если бы Терри дралась, возможно, она бы не очутилась висящей на проводах! Не глядя, я двинула локтем назад и услышала крик боли. Вот и хорошо! Я попала ему в больное место. Я еще раз саданула преследователя локтем и снова услышала крик:

— Фран! Прекрати сейчас же! Что ты творишь?

Услышав свое имя, я узнала голос. Извернулась, по-прежнему не разгибаясь, посмотрела снизу вверх. Вид у меня был еще тот: согнулась пополам, тяжело дышу, вся мокрая…

— Ты что, совсем спятила? — еле переводя дух, спросил Ганеш. — Я тебя звал, окликал, но ты рванула вперед, как ракета! Ты что, собралась выступать на Олимпиаде? Потом ты использовала меня вместо боксерской груши. Видно, деревенская жизнь размягчила тебе мозги — вернее, то, что от них осталось!

— Я думала, ты — наемный убийца, — призналась я.

Мы вместе доковыляли до фургона и поехали по дороге, миновав дом, спустились с холма и остановились в лощине. Спустя какое-то время мы оба отдышались. Моя колика наконец прошла.

Ганеш развалился на водительском сиденье, прислонившись к дверце спиной, опираясь одной рукой о сиденье, а другой — о руль. Его длинные черные волосы падали на лицо, и он мрачно хмурился на меня из-под спутанных прядей. Наверное, ему было еще больно после тех ударов, что я ему нанесла, и мои слова вовсе не обрадовали его. На самом деле я была очень рада его видеть, просто сначала так оторопела, что таращилась на него разинув рот.

Потом он наставительно переспросил — он всегда так говорит со мной, когда хочет остудить мой пыл:

— Ты приняла меня за наемного убийцу?

— Ну да… — Я постаралась говорить как можно увереннее, хотя собственное предположение показалось мне совершенно идиотским. — Ты ведь мог им оказаться — теоретически.

— Наемный убийца — на такой развалюхе? Тебе не кажется, что на моем фургоне особенно не погоняешься за жертвой? Я с трудом добрался сюда из Лондона! Кстати, почему ты не узнала мой фургон? Ведь у нас всего одна машина, и ты сто раз в ней ездила.

Я повела носом. В кабине пахло капустой, землей из-под картошки и переспелыми бананами. У моих ног валялась рваная пластиковая сетка с ярлыком «Флоридские розовые грейпфруты».

— Теперь-то я, конечно, его узнаю! — обиженно отрезала я. — Но ведь я привыкла видеть его в Лондоне, а не здесь! Ты не сказал, что приедешь! Что ты, кстати, здесь делаешь?

— Тебя спасаю! — буркнул Ганеш. — Приехал отвезти тебя назад, в город.

— Только не сейчас! Мне кажется, я наконец-то напала на след!

Я принялась с жаром рассказывать Гану о том, что мне удалось разузнать.

— Терри должна была унаследовать целое состояние. И несколько человек остались бы с носом. Во-первых, Филип, ее отец. Все уверяют, что он никогда не интересовался лошадьми, и потом, у него свое вполне успешное дело. Правда, не думаю, чтобы Филип убил родную дочь. А вот насчет Джейми не знаю. В тот день он был в Лондоне, я почти не сомневаюсь. Ты видел именно его, и Эдна тоже. Я нашла в его машине кусочек мелка Фитиля, и он пользуется тем самым лосьоном после бритья. Он часто появляется в том самом уинчестерском баре. Курит «Бенсон энд Хэджис». Он изо всех сил старается спасти конный завод от разорения, до которого его чуть не довел Аластер. Возможно, Джейми кажется, что уж если Ариадне и следует кому-то оставить конный завод, то только ему. В конце концов, он тоже ее родственник. Возможно, ему не понравилось, что Ариадна решила все оставить Терри…