Глаза из серебра - Майкл Стэкпол

– Ремий прислал ответный ход. Занесите этот ход в журнал записи игр и поставьте соответствующую фигуру на должное место. – Кидд повернулся лицом к Урии. – Надеюсь, вы умеете играть?

– Моя мама родом из Крайины, сэр, – нахмурился Урия. – Конечно, умею.

– Отлично.

– У нас дома меня никто не мог обыграть, сэр.

– Я не о том спрашиваю, кадет. Меня не интересует уровень вашей игры. Вопрос в том, знаете ли вы значение шахматных фигур. – Уголки его глаз сжались. – Следовательно, с системой обозначений вы знакомы?

– Вы говорите об илбирийской или крайинской системе, сэр?

– Об илбирийской. У крайинцев метод экономнее, но менее описателен. – Кидд прижал к подбородку вытянутые пальцы. – Что пишет Ремий?

Урия сломал восковую печать и открыл конверт.

– «Императорская ладья на императорскую горизонтальную линию один». – Над следующей строчкой молодой человек сдвинул брови: – А вот этого мне не понять. Тут написано: «Выкупаю воздушный корабль императора за защитника полководца и пешку защитника полководца».

– Вы признаете, что все-таки ваши знания о шахматах не вполне совершенны?

– Ум – одно, образование – другое, полковник. Даже самый мощный паровой двигатель бесполезен при отсутствии угля.

– Ага, наш первый прорыв! – Слепой кивнул, и в мягком свете настольной лампы золотом блеснули его глаза. – В Рагузе гордятся своей системой шахматной игры; у них игроки могут выкупать фигуры, захваченные противником. В нашем случае он хочет получить свой воздушный императорский корабль, который ходит по диагонали по белым клеткам. За это он предлагает мне защитника и пешку. Фигуры вернутся на свои исходные квадраты, если я соглашусь. Он, конечно, дает мне преимущество, потому что воздушный корабль и защитник считаются равноценными, но зато он быстрее введет в игру воздушный корабль, чем я своего защитника.

– Откажетесь?

– Наверное. – Кидд постучал пальцем по зубу. – Подумаю после обеда, а потом еще почитаем.

– Еще по теологии, сэр?

– Нет, наверное, о войне. Вы принесли мне новый том Колистана?

Урия застонал. Книга эта весом чуть ли не в тонну напечатана очень плотным шрифтом.

– Да, сэр, он вот тут стоит.

– Отлично. – От серебряных глаз снова веяло холодом. – И не переедайте за обедом. При чтении Колистана вялость недопустима.

Весь остаток дня и вечер занимались тем, что читали, расставляли книги на полках и снова читали. По мнению Урии, Колистан довольно точно обрисовал войны будущего.

– Он все правильно понимает, сэр, говоря о том, что в будущем армия станет защищать национальные, а не местнические интересы. Соответственно, будут формироваться ее кадры. В изменяющемся мире остается незыблемым то, что уже сегодня функционирует разумно.

– И что же вы имеете в виду, кадет?

– То, как организована наша армия, сэр.

– Вы хотите сказать, – прищурился Кидд, – что видите аналогию между концепцией Колистана и организацией илбирийской армии?

– На мой взгляд, это очевидно, сэр, – Урия отметил закладкой нужную страницу и закрыл книгу. – Странно, что вы не согласны.

– Почему странно, кадет? Колистан доказывает, что война – логическое продолжение международной политики нации. Он рисует сильное, хорошо обученное войско, созданное для конкретной цели – быть правительственным орудием подавления или чистки.

– Наша армия и есть воплощение этой концепции, полковник.

– Отнюдь нет.

Кадета удивила такая категоричность. Если бы так высказался капитан Айронс, было бы ясно – говорит, что в голову пришло, не заботясь о разумных доводах.

– Но, полковник, наши войска тем и занимаются, что поддерживают национальные интересы Илбирии. Сто лет назад они пытались сохранить Бренданию в составе империи, тридцать лет назад воевали с гурами в Аране, двенадцать лет назад вели войну с Лескаром. То, что делают наши войска, – как раз это и входит в концепцию Колистана.

– Вы ошибаетесь, кадет, – глаза Кидда блеснули серебряным блеском. – Наши войска поднимаются на борьбу по указаниям Господа Бога, чтобы содействовать Его планам.

Урия откинулся на спинку стула, тяжелый том Колистана давил ему на колени:

– Сэр, но, может быть, это и есть моральная основа действий короля! Ведь Ладстон часто диктует акции, которым впоследствии находится подтверждение в Писании. Конечно, такое подтверждение – «после драки» – не всегда может оправдать все действия, многое вызвано светскими и политическими причинами.

– То, что вы сейчас сказали, кадет, – справедливо, особенно вне пределов Илбирии. Но требования Господа к нашим войскам вполне отчетливы, и глуп тот командир, который их игнорирует, когда этого нельзя делать. Вспомним Крестовые походы против атараксиан. Там было несчетное число случаев самоуправства местных командиров, действовавших вразрез с предписаниями из Ладстона, и нам известно, какие несчастья это повлекло.

– Да, но так было до изобретения парового двигателя! Прежние воздушные корабли полагались на ветер как на движитель и зависели от капризов погоды. Предсказать их появление было невозможно, так что в конкретной ситуации приказы из Ладстона были бесполезны. Сейчас приказы отдают на основе надежной информации, а не такой, как раньше. И приказы теперь приходят вовремя.

– Разве это «вовремя»? Приказы месячной давности, вытекающие из донесений двухмесячной давности! – Кидд покачал головой. – Вряд ли вашему другу, брату Друри, покажутся своевременными приказы, которые он будет получать в Аране.

– Может, и так, сэр, но возникает вопрос: то, чем он будет заниматься в Аране, – это в интересах Господа или в интересах Илбирии и ее экономики?

– Если Господу не по душе будет то, что происходит в Аране, не сомневаюсь, Он даст знать о своем недовольстве.

– Вы хотите сказать, что справедливый Бог покарает воинов, выполняющих приказы свыше, которые ему не по душе? – Урия поднял брови в недоумении. – Почему надо наказывать местного солдата за выполнение приказа? Господу известно, что солдат считает свои действия соответствующими Его, Господа, интересам.

– Любопытная позиция, кадет Смит. Придется нам завтра вернуться к ип-Харрилу. – Кидд повернулся лицом к Урии. – Достаточно сказать, что если воин в своих отношениях с Господом честен, он получит знак относительно отдаваемых ему приказов.

– А если воин не получил такого знака, но полагает, что получил?

Лицо Кидда сморщилось, как от боли.

– Это тоже может обернуться несчастьем, кадет. – Он потер лицо руками, встал с кресла. – Я устал. Мне пора спать.