Черный дневник - Александр Барр

видимо, вспоминает о сокровище и протягивает руки к сестре.

Вика прижимает к себе братика.

– Мне нужно уйти, – старается говорить весело. Пусть Димка запомнит ее жизнерадостной. – Посиди тихонько, папа скоро придет.

– Ладно.

Вика выходит во двор.

Шамп во всю прыть несется к хозяйке.

Вика, защищаясь, выставляет вперед руки, но пес не рычит и не бросается. Он смотрит преданными глазами, радостно скулит и путается в ногах любимой хозяйки. Затем Шамп встает на задние лапы и, словно кот, трется о живот.

«Вы пойдете вместе. Он присмотрит за тобой».

– Спасибо, – говорит Вика с полной искренностью.

«Отправляйтесь».

Голос шамана звучит у нее в голове и подсказывает. Вика знает, что этот голос поможет ей выжить.

* * *

«Дети не должны отвечать за проступки отцов. Здесь с тобой не поспоришь. Не должны. И хорошо бы, чтоб так оно и было. Но…»

Голос на мгновенье умолкает.

«Но бывают грехи, которые никак нельзя замолить. Которые не могут найти прощения. Никогда».

– Мы так много говорим, но я толком ничего не знаю о тебе. Расскажи мне, каким ты был при жизни.

Вика убирает топор, складывает дрова и несет их в дом. Общение с шаманом становится привычным делом. Она научилась с первых звуков различать, кто в данный момент с ней говорит.

«Это уже неважно. Прошлое мне не вернуть».

К дому выбегает Шамп. Держит в пасти кролика и виляет хвостом. Пес оставляет добычу у ног хозяйки, садится и ждет похвалы. Вика треплет за ухом питомца, поднимает кролика. Пес тоскливо провожает глазами еду, но не подает голос. Вика приготовит суп. Она, естественно, поделится с Шампом – и не только косточками.

– Что сейчас делают мои папа и Димка?

«У них все хорошо. Они здоровы и счастливы».

Вика не верит шаману. Он врет. Папа места себе не находит. Наверняка обзвонил всех знакомых, обратился в полицию, организовал поиски.

– Они ищут меня?

Голос, кажется, задумался, что ответить.

«Да».

Сердце забилось чаще. Вика улыбнулась. Приятно осознавать, что ты кому-то нужен в этом мире.

«Но не найдут. Я не позволю, уж прости».

– Понимаю, – говорит Вика и разводит огонь в печи.

В доме есть газовый баллон, но нет уверенности, в каком он состоянии и можно ли им пользоваться, поэтому готовить еду приходится в печи. Тем более ночью в доме холодно, все равно пришлось бы топить.

– А где твой второй? В смысле, который говорит мягким голосом.

Шаман смеется. Не притворно, хохочет по-настоящему, будто Вика рассказала смешной анекдот.

– Что с ним? Чего смеешься? Что я веселого спросила?

«Ты до сих пор еще не поняла?»

– Что не поняла?

«Он часть меня. Юнец бросил вызов судьбе. Хотел очистить черного шамана. Бросил вызов мне, идиот».

Мрачный смех сотрясает стены.

– Ты убил его?

«Что? Нет. Естественно, нет. Говорю же, он – это я. Невозможно убить себя, если ты уже мертв».

– Тогда где он? Почему со мной не говорит?

«Ему сейчас не до болтовни. Он ждет».

– Чего?

«Ждет перерождения. Дожидается, когда я наконец обрету тело и заберу себе то, что мое по праву».

* * *

– Тихо, – говорит шаман в накидке из перьев. – Он очнулся.

Наставник торопится к кровати. Наконец его ученик пришел в себя. Он несколько дней пролежал в бреду.

– Как ты, малыш? – шепчет наставник. – Вот, попей. – Старик подносит глиняную кружку к потрескавшимся губам ученика.

Парень жадно глотает холодную воду.

Бородатый шаман в черных одеждах стоит в углу. Он опирается на железный посох и наблюдает. Смотрит своим презрительным взглядом и ждет, что скажет малолетний выскочка.

– Не вставай, – останавливает учитель своего подопечного. – Полежи. Тебе нужно набраться сил.

– Я в порядке, – говорит ученик и приподнимается на локтях.

Он осматривает собравшихся.

Шаманы, затаив дыхание, ждут, что же скажет юнец, их возможный предводитель.

– Кажется, я одержал победу. Дух огня помог мне.

– Тьфу, – сплевывает бородатый.

Он разочарованно морщится. Ненависть сочится через кожу. Кажется, он сейчас развяжет войну, бросит вызов каждому из собравшихся.

– Светлый выкормыш. Бесполезное создание.

– Замолчи!

– Плясун ряженый.

– Кому сказано? Заткнись, – встревает шаман в накидке из перьев.

Кажется, он самый уважаемый из присутствующих. С ним никто не осмеливается спорить.

Бородатый умолкает и направляется к выходу.

– Моя победа, – продолжает ученик, – ознаменовала новую эру. Шаманы Севера не падут. – Парень поднимается с постели, встает во весь рост. – Грядет черный рассвет!

– А-ха-ха. А-ха-ха, – хлопает в ладони бородатый. – А я знал! А парень оказался непрост.

Он возвращается к кровати и встает у ног ученика на колено. Даже в таком положении бородатый выше на полголовы молодого ученика.

– Прошу принять меня в Железный совет. Я покорно ждал и преданно служил все эти годы.

Снаружи воет ветер.

Огонь подрагивает, роняет искры.

Похоже, он проиграл. Не сумел. Старик сидит, смотрит в сторону и говорит сам с собой: «Похоже, я не справился. Это моя вина. Не смог подготовить своего малыша». Старик отворачивается, ему стыдно смотреть в глаза остальным шаманам. Его ученик не смог, он всех подвел.

– Нужно еще немного подождать, – говорит ученик и выдергивает железный посох черного шамана из рук бородатого.

Шаманы грустно смотрят на своего нового вожака, один лишь бородатый чуть не поет от счастья.

– Ритуал не окончен. Пока нет. Ребенок еще не родился. – Ученик, опираясь на посох, идет в сторону костра. – Но скоро. Очень скоро черный рассвет опалит земли предков.

Ученик с телом подростка и душой старика возвращается к костру. Берет в руки бубен и шепчет заклинания, призывает стихии на помощь.

Его рот бормочет тайные слова. Снежный вихрь откликается, оживает, накрывает собой поляну. Гремит гром. Железный посох врезается в снег, и со всех сторон к нему устремляются стоны убитых душ. Мертвые поют свою леденящую песню.

Молодой шаман рычит.

А старый учитель наблюдает. Смотрит за движениями своего воспитанника и украдкой улыбается. Он знает, что означает этот призыв и все эти запрещенные заклинания.

Черный шаман слаб. Ищет помощи, ему в одиночку не справиться.

Это значит лишь одно.

Битва не окончена. Еще нет.

Его малыш борется. И он еще не проиграл.

Костер разгорается.

Тук-тук.

Шаман движется по кругу.

Тук-тук.

Удары бубна гремят.

Тук-тук.

А старый учитель следит за обрядом, щурит хитрые глаза и продолжает незаметно улыбаться.

* * *

– Влад, покорми Шампа.

Вика лежит.

Ей все труднее выполнять работу по дому. Живот увеличился, спина быстро устает. Теперь все обязанности, начиная от готовки и заканчивая уходом за растениями, легли на плечи Влада. Впрочем, он, как обычно, все воспринимает с улыбкой. Всегда рядом,