Черный дневник - Александр Барр

но как это сделать и почему я звучу как черный шаман, ума не приложу».

– Так, все. Выпусти меня отсюда!

Вика сердится, кричит, размахивает руками.

Хочет подбросить стул, но предметы проскальзывают сквозь ее тело, словно она призрак. Вика разбегается, хочет выброситься в окно, но невидимая рука останавливает и не дает подойти ближе чем на метр к подоконнику.

– Теперь ты не можешь навредить себе. Ты дала согласие, теперь он будет защищать тебя и беречь.

– Выпусти, прошу! Скотина! Выпусти! Я хочу домой! – Вика садится на пол и плачет.

«Дотронься до него. Это единственный выход отсюда».

Вика мотает головой.

Она не собирается прикасаться к проклятому Борису.

«Дотронься до него».

– Нет. Не надо. Умоляю.

Вика поднимается. Она пытается отойти. Хочет сделать шаг назад, но тело, ее непослушное тело приближается к столу.

«Не бойся. Клянусь, здесь тебе ничего не угрожает».

– Я не хочу. Не хочу, – шепчут ее губы.

Грудь часто вздымается, а рука предательски тянется к плечу Бориса.

Ее пальцы скользят по руке мужчины.

В комнате мерцает свет.

«Не волнуйся. Ничего с тобой не случится. Что бы сейчас ни произошло, помни, ты в безопасности. К сожалению, это единственный путь из этой параллели. Открой глаза».

Вика подчиняется.

Она сидит за столом перед синей тетрадью. Она смотрит на маленького Влада, она – Борис.

В одной руке у нее ручка, в другой пистолет.

Она взводит курок.

Она не отрываясь смотрит на ребенка, и ее губы улыбаются. Ее счастливую улыбку портит лишь ужас в ее глазах и дуло пистолета во рту.

Пальцы двигают курок.

– Ты же клялся. Обещал, – заикаясь, шепелявит Вика ртом Бориса с дулом пистолета внутри.

«В этой параллели смерть – единственный выход. Но ты не пострадаешь».

Пальцы сжимаются.

Курок щелкает.

Оглушительный выстрел гремит. Вика чувствует вкус металла во рту. В ушах звенит.

Вика вскакивает на ноги. Втягивает воздух.

Она цела.

Смотрит по сторонам.

Темно.

Но она узнает очертания собственной спальни.

Вика тяжело дышит. Все тело покрыто потом. Она поднимает с тумбочки часы и смотрит на время. Полночь. Берет стакан, пьет воду.

Вика пошатываясь подходит к окну и выглядывает во двор.

На лужайке, скрутившись калачиком, мирно спит Шамп.

– Что случилось, доченька? – В комнату врывается отец. – Я услышал шум. У тебя все хорошо?

Вика бросается на шею папе и плачет.

– Тише-тише, ты чего? Димку разбудишь.

Вика заливается слезами. Если это очередной сон, пусть он длится бесконечно. Она не станет щипать себя, чтобы проверить.

– Прости, прости, папочка.

На шум приходит Димка. Братик сжимает в руках плюшевого зайца и заспанными глазами смотрит на удивительную картину: сестра обсыпает папу поцелуями.

Вика плачет навзрыд, машет рукой, приглашает Димку обняться вместе. Братик крутит пальцем у виска и мотает головой.

Вика обнимает папу и борется с подступающим сном. Нет, она не отключится. Нет, она не уйдет отсюда.

– Тише, маленькая, задушишь, – смеется отец, и Вика снова проваливается в сон.

* * *

– Доброе утро, солнышко.

Папины руки гладят ее волосы. В комнате пахнет омлетом и чаем.

– Вставай. Мы с Димкой приготовили тебе завтрак.

Вика боится открыть глаза.

Что, если это галлюцинации?

– Давай, сладкая, просыпайся. Мне нужно отвезти заказ, а Димку одного оставлять нельзя. Нашкодит.

Вика осторожно открывает веки.

На краю кровати сидит папа, рядом стоит табуретка. На подносе дымится завтрак.

– Пап. – Вика сдерживается, чтобы опять не разрыдаться. – Папочка, ты… дома?

– А где ж еще мне быть? – Отец наклоняется и целует дочь в щеку. – Что тебе приснилось? Расскажешь? Перепугала нас всех.

Вика мотает головой, прикусывает дрожащие губы.

– Ладно. Кошмары, бывает, всем снятся. Не бери в голову. Позавтракай, мы старались.

– Вместе? И Димка?

– Да. Он сам лично следил, чтобы я не пережарил омлет.

– Спасибо, – улыбается Вика.

Снизу доносится веселый щебет Димки. Он бегает по дому и, судя по звукам, играет в водителя.

– А как же его болезнь?

– Что? Ну ты вспомнила. Три года уже как ни одного рецидива. Выздоровел. Ты точно хорошо себя чувствуешь?

– Да-да, – растерянно говорит Вика. – Просто сон… – ее передергивает, – сон дурацкий приснился. Теперь все хорошо.

– Ладно. Присмотри за братиком. Нужно бежать. Не скучайте, вернусь через час.

Отец поправляет Вике прическу и спускается вниз.

Вика падает на колени и смотрит под кровать. Пусто. Конверт с документами исчез. Она проверяет в столе, под столом, в сумке. Чертового дневника нигде нет.

Вика берет себя в руки. Переодевается и спускается к брату.

– Дим.

– А?

Брат отвечает, не отрываясь от игры.

– Как себя чувствуешь?

– Что? Нормально.

Димка недовольно морщит лоб. Чего это глупая сестра пристает к нему и отвлекает от важных дел?

– Хочешь, сходим купим тебе пирожное?

– А? Да. Да-да-да.

Димка с еще большим удивлением смотрит на сестру. Одной рукой натягивает ботинок, другой крепко вцепился в руку Вики, чтобы она, не дай бог, не передумала.

«Нет. Тебе нужно уйти».

– Что? – спрашивает Вика дрожащим голосом.

Она смотрит по сторонам.

Этот голос.

Неужели опять все началось?

– Ничего. Я ничего не говорил, – бормочет Димка и пытается одной рукой зашнуроваться.

«Иначе никак. Ты сделала свой выбор. Теперь ты должна уйти».

– Но куда?

– Куда-куда. Куд-куда. Сама попробуй одной рукой завяжи. Посмотрю тогда на тебя.

«Твоя семья будет долго жить. Уходи. Рядом с тобой, ты видела, их ждет мучительная смерть».

Вика вырывает руку из пальцев братика.

– Прости, Димочка. Мы не сможем пойти.

– Ну вот, – разочарованно протягивает Димка. – Так и знал. Не успел.

– Не грусти. Я дам тебе деньги, купишь себе игрушку.

– Да? Круто! А сколько?

Вика достает оставшиеся купюры и протягивает брату.

– Офигеть! – вырывается запрещенное в доме слово, и Димка тут же поправляется: – Обалдеть! Спасибо!

Братик убегает прятать подальше сокровища, а Вика решает, что же ей теперь делать.

«Беги. Это не я, дух приказывает».

– Но куда?

Голос не отвечает, но Вика и так уже знает куда. Она наспех собирает вещи. Только самое необходимое. Она поселится в заброшенном доме, она видела его. Полуразваленный, на окраине города.

Вика пишет записку отцу. Она пишет, что очень любит его и Димку. Просит не искать ее.

Ничего. Главное, они будут живы и здоровы, утешает себя Вика и подрисовывает на листочке сердечки. Она не первая, кто убегает из дома, чтобы спасти родных. И, вероятно, не последняя.

Вика проверяет, чем занят брат. Смотрит на часы, папа вот-вот вернется.

– Дим.

– Что? – На этот раз братик отзывается охотно. Он бросает свои дела и бежит к сестре.

– Давай обнимемся?

– Фе. Ты серьезно? – кривится брат, но,