Черный дневник - Александр Барр

class="p1">Сэлэмэ рывком оборачивается. От неожиданности я отскакиваю в сторону. Но шаман не смотрит на меня и кланяется деревянной статуе оленя.

Он достает какую-то коробочку.

Берет что-то и бережно опускает в костер. Вторую порцию он кладет себе в рот. Снова делится угощением с огнем и ест сам.

– Сэлэмэ, вот опять привел к тебе Боба, – говорит запыхавшийся Амай.

Он наконец нагнал меня.

Я только сейчас замечаю, что ни капельки не устал. Мой проводник стоит, сложившись пополам, пытается восстановить дыхание, а я даже не вспотел.

Чувствую необъяснимую силу. Мощь.

– Ему нужно с тобой поговорить.

Сэлэмэ не отвечает. Он занят своим обрядом и не обращает внимания на незваных гостей.

Проводник показывает мне, чтобы я подошел ближе к костру, а сам остается стоять поодаль.

Шаман собирает в руку сухие травинки, похожие на детский гербарий, и бросает в костер. Пламя проглатывает подношение и отвечает короткой и неожиданно яркой вспышкой.

– Нининмэ, вот ты и пришел за мной.

Шаман выглядит иначе, чем при первой встрече.

Его лицо скрывает маска.

Он одет в плащ с многочисленными подвесками. Кафтан, чем-то напоминающий тот, что надет на мне, но куда обильнее украшенный. Особый кафтан. Необычный нагрудник темно-коричневого цвета, увешанный какими-то ветками, костями. И странный головной убор. Обруч с двумя выгнутыми дугой и укрепленными крест-накрест железными полосами. Сверху торчат выкованные из металла оленьи рога.

В такой одежде шаман похож на какого-то зверя или птицу. На его ногах обувь, напоминающая по форме копыта.

На каждом плече у шамана пришит зубчатый железный рог.

– Я пришел не за тобой, а к тебе. Не знаю, почему ты решил, что я хочу твоей смерти.

– Нининмэ, в быстрой воде не задержится муть, а в молодости – горе.

– И что это значит?

– Это значит, что твое горе закончится.

Он говорит какими-то загадками.

– Ты можешь снять проклятие?

– Нет.

Шаман отворачивается от меня к костру.

– Тогда как? Ответь! Ты можешь помочь?

Шаман закрывает глаза и что-то мычит себе под нос.

– Ты сейчас же снимешь проклятие!

Я осекаю сам себя. Мне же нельзя злиться. Главное, сохранять спокойствие. Продолжаю другим тоном:

– Предупреждаю. Если не поможешь, тебе не поздоровится.

Шаман покачивается и мычит.

– Слышишь меня? – говорю громче, но все еще без каких-либо негативных эмоций. – Я не хочу тебе вредить. Просто помоги, и я уеду.

– Спокойно, возможно, даже с улыбкой расправишься с сумасшедшим Сэлэмэ, – говорит шаман. – Я все видел. И я не буду злиться.

Я сажусь рядом, ближе к костру. Не могу объяснить откуда, но у меня появляется ненависть к этому человеку.

– Усталому сон слаще теплого жира. Слишком долго я тебя ждал, Нининмэ. Духи много раз говорили, что ты придешь за мной. И заберешь мою жизнь, Нининмэ.

Да что он заладил? Я не хочу убивать его. Зачем? Мне же просто нужна его помощь.

– Помоги. Умоляю. Скажи, что мне делать. Помоги, ради моего сына. Если надо, убей меня. Отомсти, но оставь в покое ребенка.

– Нининмэ, без времени не упадет с веточки лист, а время придет – не устоит и утес.

– Пойдем. Вставай, Дим.

Вика больше не контролирует себя. Берет на руки брата.

– Сделаем тебе теплую водичку.

Девушка не контролирует себя. Она лишь подчиняется чему-то неизвестному. Делает то, что должна.

Несет Димку в ванну.

Она знает, что ее братик слишком слаб, что сам он не справится с водными процедурами.

Он захлебнется.

Он умрет.

Он получит то, о чем так мечтает. Он получит освобождение. Истинную справедливость.

Вода набирается.

Пена с запахом абрикоса бурлит на поверхности.

Вика хочет помочь брату раздеться, но мальчик отказывается. Он хочет лечь в воду в одежде.

– Хорошо, малыш.

Вика помогает Димке забраться в ванну.

– Прощай.

Она задергивает шторку и уходит. Идет в свою комнату.

Она не собирается наблюдать, как захлебнется ее брат. Вика размышляет, продумывает сценарий, что скажет отцу, когда тот вернется.

Вика смотрит на себя в зеркало. Ее каменное лицо не выражает никаких эмоций. Лишь глаза предательски роняют слезы.

Сейчас нужно ждать.

Просто ждать.

Чуть позже девушка достанет и вытрет тело братика. Она вернет его на кровать, подключит приборы.

Просушит одежду, скроет все следы.

Вика будет сидеть в комнате брата и ждать возвращения папы. А когда он вернется, сделает вид, что удивлена смерти Димки.

Шамп лает во дворе. Лай проносится по дому.

– Что я натворила?! – кричит Вика и со всех ног бежит в ванну.

Она вытаскивает из воды обмякшее тело брата.

– Димка! Дим! Димочка!

Вика кричит, прижимает мокрое тело малыша, вытирает полотенцем.

Димка мертв.

Умер в ванной.

Утонул.

Она утопила его.

– Справедливость. Истинная, – произносит ее рот сквозь стоны.

Шамп лает, надрывается. Пес что-то учуял.

– Проклятый пес. Бестолковая дворняжка, – говорит Вика холодным тоном и небрежно роняет тело брата на пол.

Позже она вытрет. Заметет все следы. Уничтожит улики. Ее руки возьмут тряпку и уберут воду.

Сейчас нужно что-то сделать с дворняжкой.

Пес не унимается.

Вика берет с полки папину бритву. Ее все еще мокрые глаза рассматривают острое лезвие. Ее мозг уже принял решение. Она мысленно уже попрощалась со своим надоедливым питомцем.

Вика перешагивает через тело и выходит из ванны.

Она достает из тумбочки большой пакет. Она ненавидит целлофан, но сейчас целлюлозная пленка придется как нельзя кстати.

Собака как по команде прекращает лаять.

Девушка смотрит в окно.

– Поздно. Уже можешь не стараться.

Пес словно понимает, что происходит. Он смотрит на хозяйку, жалобно скулит и пятится.

– Шампи, иди ко мне, малыш.

Шамп рычит, дергается, срывается с привязи и, побрякивая цепью, удирает через открытую калитку.

– Как знаешь, – говорит рот, и Вика убирает пакет на место.

Теперь нужно заняться телом.

Мальчик сильно болел, никто не станет выяснять, что здесь произошло.

* * *

Сэлэмэ приглашает подвинуться ближе.

Я сажусь.

– Нам с тобой не договориться, Нининмэ, – говорит он вежливо, словно с приятелем.

Шаман начинает рассказывать мне их народную сказку о снегире. О птичке, что жила в тайге и подружилась с мышкой.

– Холодной зимой снегирь рассказал мышке свой план.

Предложил ей жить вместе. Предложил съесть ее еду, а после зимовки он поделится своей.

Но снегирь обманул.

Он воспользовался чужой доверчивостью. Весной отказался разделить свои припасы. За это мышка исцарапала обманщика. У снегиря пошла кровь. Грудка покраснела.

– Поэтому, Нининмэ, у снегирей грудка красная.

– К чему твой рассказ? Думаешь, что я поступлю как та глупая птичка? Воспользуюсь и обману?

Сэлэмэ мотает головой и хитро улыбается:

– Нет, Нининмэ. У тебя уже все тело