Луна над Бездной - Илья Гутман

«…развязать войну, — я продолжил чтение. — подстроив всё таким образом, чтобы они бы казались жертвами, а не агрессорами, а по результатам войны получить больше влияния и территорий среди владений Бездны и собрать урожай душ. К ним в качестве прихвостня присоединилась и мать-гидра Тиамат.

Хотя я и недолюбливала Ваагна (по, вероятно, известным тебе причинами), я вступила в коалицию с ними. Души не пахнут, голоса прихожан — тоже, доля от выигрыша мне не повредила бы. Но у меня были свои замыслы — планы внутри планов. После того, как Ваагн сделал своё дело или был раскрыт, как участник, он уже был не нужен, но был бы полезен как расходный материал. Я легко убедила вас в своей непричастности к заговору, выступив в качестве врага Ваагна.

Устранение же Фатагна поможет продвинуться по иерархии Бездны его наследнику, то есть тебе. Это я сделала ради тебя, Сардэк».

— Бездушная тварь, — сказал Арастиор. — Место в иерархии — важно, но отец — это отец. И не думаю, что она заботится о твоём статусе от материнской заботы. Ты ей нужен как наместник, инструмент для исполнения новых хитрых планов. Не всё, что идёт от Хаоса — зло, как и не всё от Абсолюта — добро.

«Далее я предусмотрела несколько вариантов развития событий. Как опытная богиня, поглотившая множество душ и усилившая способности, включая восприятие, я сразу поняла по частицам ауры, что мать Гидра — не Тиамат. Вспомнив, что мой братец дружен с Арастиором, у которого есть гидра, я сразу поняла, чьим засланцем она является. И предположила, что отныне наши разговоры прослушиваются, а значит, ты, Сардэк, побежишь спасать отца.

Я велела Аггот-Шурабу ликвидировать его, вручив новейшую модель камня душ. Для того, чтобы камень поглотил душу, держать его должен не убийца, а жертва. Далее были возможны два варианта: первый — ты, Сардэк, не узнал бы о покушении на отца или не успел бы его спасти. Тогда его душу поглотил бы Аггот-Шураб, а я убила бы уже его, поглотив усиленную душу. Другой вариант: ты бы спас Фатагна или он сам сумел бы себя защитить, оставив себе камешек. В таком случае я бы после победы над не подозревающим ничего Ваагном поглотила бы лично душу твоего отца.

Ты читаешь это письмо, Сардэк, а значит, один из этих планов осуществился. Гидра Арастиора раскрыта, Ваагн мёртв, как и твой отец вместе с Аггот-Шурабом. Урожай душ собран. Дабы успокоить моего братца с его дружком, пускай не забывают, что тоже получили прихожан и души богов. Война Ваагна с остальными должна закончиться в связи со смертью главнокомандующего. Среди властителей Бездны воцарился Хаос — но тебе это только на руку. Золотая Маска строит новые планы — но меня это уже не касается, так как всё, что было мне надо, я получила. Вполне вероятно, что Золотая Маска выступит против тебя как наследника Фатагна, но я уверена, что в этом случае ты справишься. Я доверяю тебе, Сардэк и верю в тебя и твои успехи.

— Вот тебе и раз, — сказал я. — Уверен, что моя роль в планах матери ещё не закончена.

Глава 13

В чертогах Апиона

После того, как моя мать убила отца, моё сознание помутилось. Поначалу я плакал, а затем впал в состояние бешенства и крушил дворец Апиона, где находился. Повезло, что Апион божественными силами успевал его восстанавливать.

Но с тех пор прошло несколько дней. Моё душевное здоровье более-менее восстановилось. Я слегка смирился с потерями и вновь стал контролировать свой поток эмоций. Апион же, будучи богом, одной лишь силой воли убрал причинённые мной разрушения и восстановил дворец полностью.

Я задумался: Фатагн был главный властителем Бездны в нашем мире в течение всего одного дня. Вероятно, он достиг рекорда, как самый коротко правящий Верховный. Ещё он обещал мне через несколько лет поделиться секретом, какое же предназначение он мне приготовил. Но он унёс этот секрет в могилу.

Я поселился в своём дворце, где теперь был единственным хозяином. Нире и Рамиру я тоже выделил собственные комнаты.

— Теперь, Сардэк, когда ты снова с нами, необходимо перераспределить расклад сил, — сказал Апион. — Пока Фатагн и Ваагн не отомщены, мы более не можем доверять никому из богов или Властителей Бездны. Надо создать совет приближённых — из своих.

— А Нира и Рамир войдут в него?

— Нет! Пока мы не доверяем им так сильно, как тебе.

Помимо меня, Арастиора, тебя и нашей Гидры, надо включить туда наиболее проверенных людей и нелюдей. Туда войдёт мой верховный жрец, отец Гирдэк, Дазхар, перешедший к нам, кто-то из людей Арастиора и ещё один мой старый знакомый.

— Кто?

— Маг Гуннад, последний из Раччи. Он был настолько могущественным чародеем, что обрёл бессмертие. Двести с лишним лет назад мы с ним познакомились. И я уверен, что он жив. Надо только найти башню и остров этого великого мага.

— Ты, бог, не смог запомнить местоположение острова?

— Дело в том, что его остров не стоит на месте. Он мигрирует! По правде говоря, это не совсем остров, а гигантская древняя черепаха, прирученная великим Гуннадом.

— Вот тебе и раз.

Апион ушёл искать последнего из Раччи. Я же заинтересовался другим вопросом: как могущественные существа становятся богами? Где кончается сверхсильный маг и начинается бог?

Апион рассказывал, что он входил в Совет Двенадцати на Ситтарасе и был одним из сильнейших магов Универсума. После того, как ситтарский маг-артефактор Ллендис Аран разработал лиловые камни душ, поглощающие души божественных созданий, Апион, уже уставший от охоты на демонов и богов Хаоса, с былым азартом вернулся к старому увлечению. Эти души слишком крепкие для простых магов, поглощать их может только сверхсильный маг.

Поглощая душу бога или демона, маг становится сильнее. При этом он не может присвоить себе абсолютно все силы побеждённого, так как камни пока ещё несовершенны. Лишь некая часть сил, называемая КПД (коэффициент полезности души) передаётся от одного к другому. Чем больше общего между силами богов, тем больше КПД, у богов одной стихии он составляет около пятидесяти процентов, то есть, грозовому магу надо убить двух богов-громовержцев, чтобы стать вровень с любым из них. Или трёх-четырёх огненных богов. После того, как Апион поглотил души пятерых тёмных богов, он ощутил себя начинающим богом, осел в Маргардте и обзавёлся прихожанами. Затем он продолжил охоту на богов в иных мирах и создал два новых народа, верных ему.

Я поинтересовался и у Арастиора, как он, единственный из маргардтских небожителей, не бывший ситтарским магом, обрёл свою божественность. И лучший друг моего дяди рассказал следующую историю: