Китай, Россия и Всечеловек - Татьяна Григорьева

Об идее Всеродства Н. Ф. Федорова напоминают авторы «Евразии»: «Ширь Русской Земли способствует образованию подобных характеров: наш простор служит переходом к простору небесного пространства, этого нового поприща для великого подвига». Подвига достижения всемирного братства людей и народов. На границе исчезновения становятся немыслимы войны и распри. Успокоившись, начнут понимать, что каждый народ, как и каждый человек, уникален и тем бесконечно интересен другому. В разнообразии – условие единства, единым не может быть подобное. Только нужно подняться над собой, чтобы видеть и слышать. Нельзя опустить ни одну ноту из Вселенской мелодии, чтобы не пострадал весь строй Жизни. В персонологии Н. С. Трубецкого «Евразия интерпретируется как многонародная личность в совокупности с ее физическим окружением». И обожествление Природы, свойственное русской поэзии: «Природа – это подлинная константа культуры, в ней признается наличие духовного начала и возможность прямого воздействия на него». [271]

Откуда-то берется столь глубинное видение того, что в прапамяти человеческой. То, что Лао-цзы назвал «Истинным Дао», от которого отстает, но к которому постоянно устремляется «Дао явленное» – меняющийся мир. Великое Дао сопоставимо со Святой Правдой, но одни восходят к Великому Дао постепенно, в естественном ритме. Другие, прорываясь из «ужаса истории», устроенной неразумными людьми. Это и есть уровень «Метафизики», где все поля сходятся – по закону Целого. Приходит осознание, что все неповторимо, имеет свой центр, свою душу, и в этом залог Преображения. Одно есть оборотная сторона другого. В одном месте тронешь – в другом отзовется, что обязывает человека думать, прежде чем действовать: не нанести вред себе и другим, не взять грех на душу.

Само «время евразийствует», позволяя избежать хаоса: «нарушения изначального единства Софии, смещения бытия с своего метафизического центра, следствием чего явилась болезнь бытия, его метафизическая децентрализованность», пишет С. Н. Булгаков в своей «Философии хозяйства». [272] «Время евразийствует», Время, укорененное в вечности, а не вибрирующее в такт с психикой человека, потерявшего себя; призывая к раскрытию творческого дара каждой личности, а не к подневольному труду. Вместо гонки, обезличивающей, сбивающей с заданного ритма народы, – спокойствие духа, располагающего к самостоянию сущего, что и делает евразийскую модель универсальной. Всё уже есть, заложено в природе вещей, в сердце человека. Нужно лишь достучаться до него, вернуть веру: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин., 8, 32). Может, пришло время исполниться завету Христа? Кто знает.

Лето 2008

P.S. Так бывает: идея, возникшая спонтанно, отражает какую-то сторону Истины. Отражая Истину, находит отклик. Старинный друг, Владислав Дунаев, прислал свою последнюю книгу, где публикует интервью с великой певицей Еленой Образцовой: политику культуры определяют «чиновные душой люди».

И та же боль в душе великой балерины Майи Плисецкой: «Я за то, чтобы ликвидировать Министерство культуры, потому что, кроме того, что мешают работать, его чиновники ничем не занимаются». [273] Но об этом уже шла речь.

О следствиях бескультурья говорили и на Круглом столе комитета Государственной Думы по культуре (30 мая 2006). Инициатива принадлежала одному из просвещенных людей нашего времени – Юрию Агешину. О серьезности его намерений свидетельствовала статья «Исцеление культурой» (опубликована в ЛГ в марте того же года). При наличии российских возможностей просто неприлично сохранять в стране такой разрыв между богатством и бедностью, это верх бескультурья. Там, где смертность превышает рождение, главной причиной служит не условия, а отсутствие Культуры духа. Государство, не думающее о Культуре духа народа, обречено на самовырождение. Чтобы выполнить высокую миссию духовного преображения народа, государство само должно быть подвержено существенным преобразованиям. (Но лучше прочесть эту статью целиком, там все по делу: или «исцеление культурой», или забвение.)

Что касается моего выступления, то оно опубликовано в журнале «Человек» (2006, № 6), что совершенно естественно, ибо речь идет именно о человеке, каким ему предназначено быть. Я ограничусь лишь эпиграфами к статье, отражающими, однако, ее суть. «Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего» (Ап. Павел. Рим., 12, 2). И Порфирия: «Душа, которая поворачивается к материи, страдает и нищенствует, лишается своей силы. Но, если она вернется к Разуму, она получит полноту и обретет вновь свою целостность» (Порфирий. Начала, 37, 32).

Начинаю с вопроса: почему в России с некоей неизбежностью благие намерения превращаются в свою противоположность, цель и средство меняются местами?.. Нет веры в человека, не может быть веры в закон, если человек – «мера вещей». По той же причине попранного человеческого достоинства – бесперспективность нашей бюрократии. Качество перешло в количество, количество же не знает моральных принципов. Оттого формальное ко всему отношение: «Царство мертвых слов вместо дел» – прямо по Гоголю. (Тема для русского ума. Даст Бог, разберемся: где приостановить Тройку, чтобы вышла на свой Путь.)

Декабрь 2008

Сингулярное Ли и монады Лейбница

В индивидуальности заключена вся тайна бытия.

Вильгельм фон Гумбольдт

В Тайцзи, где «обе Формы коренятся», два должны иметь единый центр, чтобы не отпасть друг от друга, не превратиться в две половины. Роль центра, соединившего небесное и земное, выполняет вездесущее Ли, которое переводится не соответствующим ему словом «принцип». Для нашего сознания непривычно видеть в единичном Единое, но для китайцев, признающих двойную природу сущего, Ли – внутренняя форма, душа вещей, индивидуально и всеобще; потенция целого. Без Ли вещь не может состояться, это ее изначальная программа, которая со временем должна осуществиться. Ли позволяет каждому человеку стать самим собой – оно то, что в нем неизменно и неповторимо. Именно потому, что никакое Ли на себе не замкнуто, отражает Ли извечное, то есть единичное не может осуществиться вне Единого. В Учении о Середине сказано: «Изначальная Природа (Син) и есть Ли». Нельзя быть свободным при несвободе другого. Если Ли есть внутренняя сущность, «божья искра», душа каждого, то человеку предстоит заглянуть в себя, чтобы узнать себя, не принять за другого, такого, как все. Поэтому следующий Пути очищается от вторичной, эгоцентрической природы ради выявления своего Ли, чувства всепричастности.

Энергия-Ци – это Металл, Дерево, Вода, Огонь, по определению Чжу Си, а Ли – это Человечность, Справедливость, Благожелательность, Мудрость. [274] (Он не упоминает Искренность как само собой разумеющееся – тот самый Центр, без которого не реализуются остальные Постоянства.) Вторичная же природа бывает более и менее светлой, но далекой от совершенства. По учению Чжу Си, весь одушевленный мир обусловлен Ли, которое у каждого свое и у всех одно: в Тайцзи заложены Ли всех вещей. От Ли зависят не только природные явления и отношения людей, но и саморазвитие каждой сущности, устремленной к реализации изначального прообраза. [275] А в III веке Хан Фэй-цзы говорил: «Дао – это то, благодаря чему все вещи Таковы, благодаря которому все Ли согласуются. Ли – это образ целостной вещи. Благодаря Дао все целостно, потому что содержит в себе Ли. Благодаря Ли каждая вещь не похожа на другую, но Дао приводит все Ли к согласию». [276] А век спустя чаньский мастер Дао-шэн уточнил: «Будда – это Дао, Закон-Ли, изначальная Природа».

Итак, Ли пребывает внутри, человеку дана возможность реализовать его, настроив свое сердце в лад с небесной волей, с ритмом Дао. Известно, что к китайским учениям проявлял большой интерес немецкий мыслитель Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716). Если его «Монадология» (1714) и не написана под влиянием Ли, то имеет с ним немало общего. Не потому, что один мыслитель испытал влияние другого, а потому, что таков Закон: сознание самоорганизуется в движении к Истине. То, что открылось Лейбницу, до сих пор не утратило значения как причастное Истине. «Монадология» – явление знаковое: преодолеваются архетипы, унаследованные от греков, в частности понимание части-целого, изначального Хаоса. (Похоже, Лейбниц заложил основы того мышления, которое в наше время называют «голографическим», предваряющим квантовую теорию.)

Итак, попробуем разобраться, что объединяет Ли и монаду и что различает. Монада, согласно Лейбницу, « простая субстанция, которая входит в состав сложных ; простая, значит, не имеющая частей». [277] Монады можно назвать энтелехиями, ибо они имеют в себе известное совершенство, которое делает их источником их внутренних действий. Но «в Боге эти атрибуты безусловно бесконечны или совершенны, а в монадах сотворенных, или в энтелехиях… это лишь подражания в той мере, в какой монады имеют совершенства» (48). (Ли не сотворены, извечны, присутствуют в неявленной форме в Дао, в Тайцзи.) Вместе с тем каждая монада представляет Вселенную, устроенную в совершенном порядке. «Таким образом, во Вселенной нет ничего невозделанного, или бесплодного: нет смерти, нет хаоса, нет беспорядочного смешения» (69). Поэтому нет ни полного рождения, ни смерти: «то, что мы называем рождениями, представляет собой развития и увеличения, а то, что мы зовем смертями, есть свертывания и уменьшения» (73). (И это напоминает не только Эмпедокла, но и Перемены И цзина.) Потому не только неразрушима душа (зеркало неразрушимой Вселенной), но и само живое существо. «Душа следует своим… законам, тело – также своим, и они сообразуются в силу гармонии, предустановленной между всеми субстанциями, так как они все суть выражения одного и того же Универсума» (78). По закону гармонии «вещи ведутся к благодати собственными путями природы» (88).