Искушение добродетели - Мэри Кэттон

— Вивьен уже не девушка, — лукаво заметила Арабелла. — Ваш сыночек позаботился об этом.

— Это… неслыханно! — Беатрис хлопнула ладонями по столу.

— Ну-ну, только не говорите мне, что вас это шокирует. Ведь когда-то и с вами произошло то же самое. Один-то раз уж точно.

— Как вы смеете говорить такие вещи в моем доме! — Беатрис вскочила на ноги и гневно выкрикнула: — Шлюха!

— Бывшая шлюха, — спокойно поправила ее Арабелла, тоже вставая. — Я оставила свою, как вы изволили выразиться, профессию.

На мгновение в столовой воцарилась полнейшая тишина. Смелое заявление матери так удивило Вивьен, что она с трудом выговорила:

— Мама, что ты такое говоришь?

— Детка, я собиралась сообщить тебе это в несколько другой обстановке, но леди Беатрис вынудила меня сказать сейчас. — Она выпрямилась и с вызовом посмотрела на графиню. — Я рассталась с герцогом Карлайлзом. Рассталась навсегда.

Вивьен не верила своим ушам. Как же так? Ее мать и герцог расстались? После двадцати лет Арабелла вдруг решила бросить любовника? Или это он ее бросил?

— Но почему?

Арабелла подошла к дочери и обняла ее за плечи:

— Потому что он подлец. К сожалению, я поняла это слишком поздно. Он низкий негодяй и лицемер. Вообрази, он пришел в ярость оттого, что я попыталась устроить твое будущее, не спросив у него разрешения. Он топал ногами и кричал, что ты его дочь, его плоть и кровь и тому подобное. Это герцог-то, который со дня твоего рождения едва вспоминал о тебе. Да ну его к черту с его запоздалым отцовством! — Она устало махнула рукой. — Ты думаешь, его действительно волнует твое будущее? Как бы не так! Он думает лишь о своей драгоценной репутации и чести семьи. Ну как же, имя Карлайлза — и вдруг замешано в скандальной истории. — Арабелла помолчала. — А потом он просто продал тебя Сэндборну. По мне так уж лучше проституция, чем брак без любви. — Понизив голос до доверительного шепота, она добавила: — Ты знаешь, он даже запретил мне появляться у тебя на свадьбе. Он, видите ли, стыдится меня. Подлец! Подумать только, и этому человеку я подарила двадцать лучших лет своей жизни…

Боль и гнев вылились в жгучие слезы. Арабелла раскачивалась на стуле и причитала:

— Что же это за любовь такая, если мужчина стыдится женщины, с которой спит, матери своего ребенка?

Преданный Барни неслышно вырос за спиной своей хозяйки. Она обернулась, улыбнулась ему, встала и медленно вышла из столовой.

Вивьен была поражена. Вся жизнь матери прошла под знаменем страсти и пламенной любви, и вот теперь все кончено. Бедная Арабелла. После стольких лет познать горечь разочарования… Странно, что она вообще еще держится.

Почувствовав на себе пристальный взгляд свекрови, Вивьен извинилась и тоже ушла к себе.

Беатрис тоскливо посмотрела ей вслед. Все случившееся потрясло ее не меньше, чем Вивьен. Она обернулась к Барни и вежливо попросила:

— У вас, кажется, был кларет? Не нальете ли мне рюмочку?

Глава 15

Несмотря на столь бурные события, война между женщинами продолжалась, изменилась только техника боя. Она стала более изысканной и утонченной…

Первой атаковала Беатрис. Зная, что Арабелла никогда не встает раньше полудня, она в один прекрасный день подняла всю прислугу с первыми лучами солнца якобы для ежегодной весенней уборки. Начали, разумеется, с комнаты Арабеллы. Надо ли говорить, в каком настроении она спустилась к завтраку?

Ответный удар не заставил себя ждать. В отместку Арабелла теперь разгуливала по дому перед обедом в огненно-красном пеньюаре, отчего лицо леди Беатрис становилось примерно такого же цвета. Они во всем старались досадить друг другу. Арабелла неизменно добавляла в чай бренди, и Беатрис стала приглашать на чай приходского священника. Добряк пастор добросовестно читал им проповеди и разъяснял непонятные места из библии, отчего Арабелла беззастенчиво зевала и принималась курить, пуская в потолок кольца едкого дыма.

В один из таких вечеров Вивьен не выдержала и выбежала из столовой. Мать поспешила за ней следом. Ни слова не говоря, она потащила упирающуюся дочь в библиотеку и плотно закрыла за собой дверь.

— Мама, ну как ты можешь так себя вести?! — воскликнула Вивьен. Ее душили боль и негодование.

— Глупышка, это всего лишь игра, — виновато оправдывалась Арабелла. — Ну не сердись, пожалуйста. — Она взглянула на сигару. — Мне давно хотелось попробовать, но Август был категорически против того, чтобы я курила.

— Думаю, тебе пора возвращаться домой, — холодно сказала Вивьен.

— Что? Вернуться домой и оставить тебя в лапах этой горгоны? Ни за что. Ты нуждаешься в поддержке.

— Ох, мама. — Вивьен с укоризной посмотрела на нее: — Неужели ты не понимаешь, что только усугубляешь мое положение?

Арабелла вгляделась в лицо дочери и увидела там печаль, которая в какой-то степени была результатом ее собственного поведения.

— Ты права, детка, кажется, я опять делаю глупости, а тебе предоставляю право отвечать за последствия. — Арабелла взяла Вивьен за руку и усадила на кожаную софу. Момент, ради которого она приехала и которого так страшилась, настал. — Я знаю, Виви, что не была тебе хорошей матерью, но, поверь, если бы время можно было повернуть вспять, все пошло бы по-другому. Тогда ты не смогла бы меня ни в чем упрекнуть. — Арабелла вздохнула. — Пойми, я была очень молода и так любила Августа, что совсем потеряла голову. Трудно объяснить, что я испытывала, мне просто хотелось быть рядом с ним. Я была счастлива, но не замечала ничего вокруг себя. Это было какое-то наваждение.

Вивьен смотрела на мать и чувствовала, что это признание дается ей нелегко. Впервые они говорили по душам, и впервые между ними возникло взаимопонимание. Да, Вивьен поняла, что мать хотела сказать. В брачную ночь она испытала то же самое: наваждение, страсть, туман в голове. И горько расплатилась за призрачное удовольствие.

Вивьен погладила мать по плечу и уткнулась носом ей в щеку. Недостающая частичка ее сердца встала на место. Презрение заменила любовь.

— Мне кажется, я поняла тебя, мама.

— Правда? О, Вив, я так надеялась на это. — Арабелла прижала ее к себе. — Знаешь, ты родилась чудо какой хорошенькой, и я сразу полюбила тебя, но он… Боже, как я боялась потерять его. Он был моей жизнью, смыслом моего существования, я буквально молилась на него. Если бы ты знала, на какие жертвы мне приходилось идти, чтобы удержать Августа. Я ела только то, что любил он, носила те платья, которые нравились ему, читала выбранные им книги и изучала интересующие его предметы. Верховая езда нагоняла на него скуку, и я никогда не каталась верхом. Я была идеальной любовницей, но… всего лишь любовницей.