Третий фронт - Владимир Поселягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вытащив ее на песок мы оба заширкали своими кремнями высекая снопы искр пока трава не затлела и не вспыхнула множеством мелких огоньков. Потом уже схватились хворостины вбрасывая воздух легкий дым. Когда корзина с содержимым разгорелась, мы стали подкидывать влажные листья и ветви что вызвало заметный дым.
Стоявший у борта катамарана Кевин крикнул:
— Все нормально они нас заметили, спускают паруса.
Мы вышли на открытое место, чтобы нас можно было видеть и замахали руками.
— Идем навстречу или дождемся лодки? — спросил я заметив, что с нашего борта начали спускать на воду одну из четырех лодок.
— Думаю лучше идти на встречу. Волны у берега высокие, а у корабельной шлюпки низкие борта. Нашему баркасу они нипочем, а на шлюпке пристать к берегу будет трудно.
— Тогда грузим вещи.
Из моих личных вещей были оба баула, куда были загружены и котелок с вещами, лишь топорик находился открыто в лодке, но я собирался его забрать когда мы окажемся на борту. Я не собирался разбрасываться ценными вещами.
— Точно наши, — пробормотал Роджер, когда мы стали сталкивать катамаран вводу. К этому времени мы успели поставить мачту, избавится от маскировки и натянуть парус, пока не поднимая его.
— С чего так решил?
— Вон красные мундиры в лодке. Это наша морская пехота, их из далека видно.
Привстав на цыпочки, я действительно рассмотрел в шлюпке, которая только что отвалила от борта шлюпа несколько человек в красных сюртуках с белыми наплечными ремнями и в треуголках. В руках у них были видны длинные ружья. Командовал ими и тремя матросами в выбеленной одежде, что управляли лодкой кто-то в синим сюртуке.
Наконец катамаран закачался на волнах, поддавшись нашим усилиям и, когда Кевин забрался в лодку, мы с Роджером развернули его носом к воде и стали толкать, пока дно не пропало, после чего взобравшись на борт, достали самодельные весла и начали грести. С шлюпкой мы встретились когда отошли от берега метров на четыреста, где волны были не так высоки и более пологими.
— Что за корабль? — крикнул Кевин при приближении.
— Его Британского Величества шлюп "Виктория", капитан Горацио Байер. Мичман Джексон, — представился хмурый рыжий паренек в синем сюртуке лет семнадцати на вид. — Кто такие?
— Выжившие с торгового судна "Колибри". Второй помощник Дансе, боцман и пассажир дворянин Алекс Фон Демин. На наше судно было совершено нападение пиратами, мы единственные кто смог спастись. Остальные или погибли или попали в рабство.
— Португальцы или голландцы?
— Мавры.
— Понятно. Они тут тоже бывают бесчинствуют, — в это время шлюпка наконец подошла в плотную и два морпеха перепрыгнули к нам на баркас. — Ладно, капитан разберётся. Следуйте за нами.
Мы начали устанавливать парус, после чего с небольшим креном, даже немного обогнав шлюпку, идущую под веслами, последовали к кораблю. Пока было время, мы оделись, так как чтобы сберечь одежду ходили в одном белье, я вообще был только в кепи да в кальсонах. Кстати, мои трофейные кепи были и у братьев. Свои треуголки они потеряли еще во время спасения с "Колибри".
Насчет того что я был пассажиром "Колибри" мы договорились с братьями особо. Не хотелось рассказывать о себе лишнего, а тут пассажир так пассажир и все. Братья только пожали плечами, согласившись, им было все равно.
Пока мои спутники под любопытными взглядами морпехов одевали свою одежду. Я натянул нижнюю рубаху, потом камуфляжные брюки, куртку, носки и берцы. После того как я застегнул ремень, начал завязывать шнурки на берцах. Поправив кепи, я подмигнул ближайшему пехотинцу, мужику лет под сорок с просоленной косичкой, и посмотрел на приближающийся борт шхуны.
Наконец мы подошли к борту, где свисала веревочная лестница с деревянными плашками на ступеньках. Так как у нас были поплавки, пришлось подходить носом.
Роджер ловко поймал брошенный конец, и привязал ее самодельным швартовам. Первым на борт с трудом поднялся Кевин, потом я и уж после того как Роджер подал мне мои баулы с личными вещами, топорик я забрать у него не забыл, поднялся и сам. На палубе нас ждал комитет по встрече из местных офицеров.
— Добрый день господа, — слегка кивнул довольно молодой мужчина в синем дорогом сюртуке с одним золотым эполетом на плече. — Я капитан Байер. Мои офицеры, лейтенанты Томсон и Грег.
Мичманов коих было семеро, не считая того что нас встретил на шлюпке, капитан представить не посчитал нужным.
— Второй помощник с брига "Колибри" Кевин Дансе. Ост-Индийская компания, шли с грузом пряностей из порта Калькутты. Мой брат Роджер Дансе, исполнял обязанности боцмана. И наш пассажир дворянин Алекс Фон Демин, — за всех ответил Кевин. — На наш бриг было совершено пиратское нападение. Корабль погиб, груз, а так же часть пассажиров и экипажа попали в плен.
— Как это произошло?
— Мы вели бой вблизи берега и сели на скалы, — поморщился Кевин. — Однако это нас и спасло, мы с умели спрятаться среди прибрежных скал и пираты нас не заметили. Потом они разграбили судно и ушли, а мы выбрались на берег. Это все произошло примерно два месяца назад.
— Хорошо. Давайте вы подробно расскажите нам все о своих приключениях за обедом в кают-компании, — предложил капитан.
— Было бы не плохо.
— Томсон. Поднять шлюпку на борт, баркас привязать сзади, возьмем его с собой. Курс прежний.
Почти сразу засвистели свистки и окружавшие нас любопытные матросы разбежались по постам, а мы следом за капитаном и вторым лейтенантом спустились по узкой лестнице внутрь корабля в кормовые помещения.
Я не бросил баулы и вместе с ними проследовал за моряками. Когда мы спустились вниз и прошли по короткому узкому коридору в кают-компанию, судя по двум не убранным гамакам, ее использовали еще как спальню, я уложил баулы в угол чтобы они ни кому не мешали, а после приглашающего жеста капитан сел за общий длинный стол.
Было видно, что кают-компанию используют по разном назначению, не только для трапезы но и в других случаях. На моих глазах лейтенант Грег убрал морские карты, со стола скатав их в один общий рулон и убрал в отдельный сундучок морские приборы, включая большую подзорную трубу. А тихо скользнувшись за нами молодой мичман, лет пятнадцати на вид, быстро и как-то незаметно убрал гамаки. Видимо тут спали те кто стоял на ночной вахте но наше появление их разбудило.
Само помещение было не особо большим, как и сам корабль, где-то три на пять метров. По середине был длинный, но узкий стол, метр двадцать не больше, у стен стояло множество личных рундуков, наверняка мичманов, и две двери. Одна вела в коридор через который мы попали в кают-компанию, другая не известно куда. Окон к моему удивлению не было, видимо они были в личных каютах старших офицеров.
Свет давали три масляных светильника за мутным стеклом и шесть свечей на подсвечнике жестко закрепленного на столе. В принципе нам хватало.
Стульев не было, для этого использовались те самые рундуки про которых я уже говорил. Меня даже позабавила подобная многофункциональность этих предметов. Было видно что все на тесном кораблей имело двойственное значение. Видимо поговорка: в тесноте да не в обиде — тут имела наибольший успех.
Как только мы сели на пододвинутые тем же расторопным мичманом рундуки, мичман Джонсон как раз доложился на ухо капитану о нашей встрече, тот сказал:
— Пока готовиться обед и доставляются блюда, нам бы хотелось послушать о том, что с вами произошло.
Кроме самого капитана, лейтенанта Грега и старшего штурмана, были все мичманы и штурманские помощники свободные от вахты. Они оккупировали все свободные места и с любопытством слушали рассказ Кевина. Под конец, когда он закончил капитан спросил у меня:
— Так вы из России? Дворянин?
— Помещик, — утвердительно кивнул я. — По вашему дворянин невысокого звания. Простите, я плохо говорю по-английски.
— Ничего, нам понятно. Вон, я даже могу сказать что лейтенант Грег ранее служивший на фрегате "Резвый" был в Московии и даже знает ваш язык… Ну Фридрих, скажи что-нибудь.
Я понял, что меня проверяют на правдивость. Поэтому внимательно слушал, что говорит занервничавший лейтенант. По мере произнесенных слов мое лицо все краснело и краснело, пока я не выдержал и натуральным образом не заржал.
— Простите мою бестактность, — вытирая платком слезы, попросил я. — Разрешите задать вашему лейтенанту вопрос?
— Да, конечно.
— Вы слышали эти слова в каком-нибудь припортовом кабаке?
— Да, а как вы догадались? — удивился тот.
— Я с младых лет живу в России но таких ругательств даже не слышал. Наверное вы разговаривали с моряком?
— С купцом из Новгорода, он называл себя "кормчим".
— Ну тогда все понятно. В следующей раз если будете у нас в России не говорите в высшем обществе эти слова, не так поймут.