Аляска золотая - Андрей Бондаренко

— Свен, расспросика этих деятелей на родном языке, — велел Егор. — Да не церемонься с ними, можешь и наорать от души — для пользы дела…

Вскоре охотник доложил, непонимающе моргая длинными, яркорыжими ресницами:

— Они рассказывают, что на отряд Йохансена напало неизвестное, очень злобное чудовище. Что за чудовище? Гренадёры не знают. Говорят, что совершенно чёрное, большое, с волчьими ушами. Мол, рычало страшно. Несколько человек сразу же смяло и порвало на мелкие кусочки. Крови, мол, было очень много…. Они здорово испугались, выстрелили по чудовищу из своих ружей и побежали — куда глядят глаза…. Врут, наверное. С испуга, скорее всего, палили не по чудищу, а в белый свет — как в копеечку. Ружей, кстати, у них при себе нет, бросили гдето со страха…

— Все побежали? — уточнил Егор.

— Говорят, что все. Хотя, возможно, капитан Йохансен остался на месте. Он, по их словам, бояться не умеет. Отвязанный такой, слегка ненормальный. В это, кстати, я готов поверить, потому как капитан, действительно, полностью отвязанный. Опять, ктото ведь метал ручные гранаты. Йохансен, больше некому…

На долгие раздумья времени не было, поэтому Егор тут же отдал однозначную команду:

— Следуем на выручку к капитану Йохансену! Всем взять в руки пистолеты и ружья, гранаты держать наготове, разбиться на пары. Первыми идём мы с сержантом Васильевым. Между парами держать расстояние примерно в десять метров…. Свен, а ты проводика гренадёр в лагерь: они совсем ошалели от страха, наверное, даже не понимают, в какой стороне находится океан …

Егор осторожно шёл вдоль кромки пропасти, дулом пистолета отводя от лица в стороны ветви деревьев. Неожиданно до его слуха долетели странные звуки: буквально в двадцатитридцати метрах — по ходу движения отряда — ктото увлечённо и беззаботно чтото напевал пошведски. Причём мелодия была до боли знакомой.

«Очень напоминает финскую польку из двадцать первого века!», — важно объявил внутренний голос, очень даже смутно представляющий, что такое оно есть — музыкальный слух и ноты. — «Помнишь, братец, там ещё есть — в русском переводе — такая замечательная фраза: — «По неведомым тропинкам я к любимому иду…». Помнишь?».

Мысленно произнеся несколько солёных русских фраз в адрес порядком уже надоевшего внутреннего голоса, Егор осторожно выглянул из ельника.

На почти идеальнополукруглой поляне, примыкающей к пропасти, находился обнажённый по пояс драгунский капитан Йохансен. Швед сидел верхом на гранитном валуне, вытянув ноги, облачённые в легендарные ядовитожёлтые ботфорты, в разные стороны, и, невозмутимо напевая под нос нехитрую песенку, усердно работал большим охотничьим ножом.

— Чем это вы так увлечены, капитан? — поинтересовался Егор на английском языке, выходя на поляну.

— О, сэр командор, приветствую вас! — оживился швед, весело и непринуждённо шевеля длинными чёрными усами («Вылитый капитан Крюк из детского мультфильма про Питера Пена!», — обрадовался необидчивый и компанейский внутренний голос). — И вам, сержант Дмитрий, долгие годы провести в славных боях и кровавых сраженьях! Спрашиваете, чем я тут занимаюсь? Да вот, вожусь с боевым трофеем. Полюбуйтеська, господа, на эту красоту!

Йохансен поднял вверх окровавленную по самый локоть правую руку и Димка Васильев выдохнул с непередаваемым ужасом:

— Господи Боже ты мой! Свят, свят, свят…, — принялся мелко и безостановочно креститься, приговаривая при этом: — Изыди, сатана, изыди! Свят, свят, свят…

— Да, бывает…, — уважительно протянул Егор.

Бравый драгунский капитан демонстрировал им на вытянутой руке, крепко ухватившись кистью за густую чёрную шерсть, отрезанную голову неизвестного чудовища.

Из оскаленной пасти монстра торчали широкие и длинные — сантиметров десятьдвенадцать — молочнобелые клыки, уши неизвестного животного были заострёнными и немного напоминали волчьи, только очень большие, вместе с тем в морде чудища угадывалось и нечто обезьянье.

«Помесь гигантского волка и клыкастого орангутанга!», — подсказал невозмутимый внутренний голос. — «Только эти большие, светлоголубые глаза слегка выбиваются из общего образа…».

— У этого гада очень широкие и покатые плечи, а также непропорциональнодлинные передние лапы, — пояснил Йохансен. — Живучая попалась сволочь, можно обзавидоваться! Моито ребята сразу — как завидели чудище — стали разбегаться кто куда. Но ято ему всадил в грудь из двух пистолетов?! А этой твари хоть бы что, прёт себе вперёд, зараза, и прёт! Двух моих бойцов подмял и разорвал, ублюдок…. Я тогда ручную гранату — с зажженным шнуром — под него и катнул. Этот дурачок огоньком заинтересовался, уставился — внимательно так…. Оно и рвануло…. Смотрю, подействовала моя граната, кончается монстр, хрипит, бьётся в агонии. Для окончательной правки я метнул и вторую ручную бомбу. Вот и вся история, собственно…. Голову у чудища я отрезал, чтобы в лагерь отнести и показать — разным трусам. А то знаю я людскую породу: начнут сомневаться, мол, это я выдумал всё, чтобы бесстрашного героя корчить из себя…. Кстати, господин командор, у Светлейшей княгини Александры — на борту фрегата «Александр» — имеются запасы спирта, которые она держит под замком и никому не даёт ни капли. Может, поговорите с супругой? Я эту голову заспиртовал бы в маленьком бочонке, раз под рукой нет подходящей стеклянной тары. А потом, когда уже вернёмся в Европу, продал бы эту редкость — за очень большие деньги — какомунибудь богатому и любопытному чудаку…. Посодействуйте, а? Вам княгиня не откажет…

Вскоре на полянке собрались и все остальные члены отряда, обступили тушу убитого зверя (реликтового чудовища?), восхищённо и чуть испуганно зацокали языками, живо обмениваясь между собой впечатлениями.

— Ньянг! — хладнокровно объявила Айна, осторожно трогая клыки монстра.

Егор подозвал к себе УховаБезухова и попросил:

— Иван, поспрашивайка у своей красавицыжены — насчёт этих ньянгов. Ну, какого они роста, про их повадки, численность, рацион питания, про прочее всякое…

Ванька и Айна отошли в сторонку и вступили в диалог, больше напоминавший классическую пантомиму, так как разных жестов и ужимок в нём было гораздо больше, чем слов. Но, судя по всему, с взаимопониманием у супругов Уховых никаких проблем не было, и уже минут через семьвосемь Иван докладывал:

— Ростом взрослые ньянги бывают с очень высокого человека, то есть — на полголовы выше меня. Но при этом очень широкоплечие и сильные. Питаются они всем подряд: любят мясную пищу, но орехами, ягодами, да и съедобными кореньями не брезгуют. На человека ньянги нападают только вблизи своего логова, где находится детёныш. Если взрослый ньянг вступит в схватку с взрослым же медведемгризли, то совершенно неизвестно, кто из них победит: шансы у соперников будут примерно равны. Ньянги на Аляске встречаются редко, их в десятки раз меньше, чем тех же гризли. Мясо у этих монстров совсем невкусное. Айна пробовала один раз, говорит, что гадость страшная. Зимой ньянги впадают в спячку….

Они добрались до океанского побережья уже на яркомалиновом закате, поэтому Егором было принято мудрое решение — перенести праздничные мероприятия на следующий день.

Ещё через пятнадцать минут в лагере появились индейские воины. Вежливо покивав черноволосыми головами, молодые атабаски молча и слаженно занялись — на указанных им местах — установкой вигвамов.

— Александр Данилович! — обратился Ухов. — Айна говорит, что у атабасков имеются приручённые волки. Если этих волков спарить с нашими лохматыми собаками, то можно получить очень интересное потомство…

— Хорошо, Ваня, разберёмся потом, — устало отмахнулся Егор. — Извини, но я пойду в палатку, спать очень хочется, устал чтото. Это ты у нас молоденький и выносливый, а я свой сороковник уже года два как разменял…

С самого утра на «Александр» и «Орёл» была отправлена шлюпка с приглашением — для всех желающих, кроме судовых вахт — прибыть на берег. Да и всё хмельное хранилось на кораблях. А какой может быть праздник — без глоткадругого русской духовитой медовухи или ямайского забористого рома?

Уже ближе к обеду на берег бухты высадился большой, шумный и весёлый десант, состоящий из всех пассажиров и половинок команд фрегатов. Санька, крепко ухватившись за руку Егора, ловко выпрыгнула из шлюпки на прибрежные камни, звонко чмокнула мужа в щёку, тщательно выбритую по поводу праздника, и возбуждённо зашептала, изнывая от любопытства и неотрывно всматриваясь в сторону семи высоких индейских вигвамов, расположившихся чуть в стороне от светлобежевых русских палаток:

— Саша, что случилось? Мы не воюем с атабасками? Заключён вечный мир? Они вернули нашего УховаБезухова?

— Нет, не воюем! — улыбнулся Егор. — Более того, атабаски теперь наши друзья и союзники, и даже — не побоюсь этого громкого термина — родственники. Видишь ли, душа моя, индейцы вернули нам Ивана, только — ни одного….