(Не) Лишняя для дракона. Книга 2 - Дарина Ромм

живут долго. Но, все дети, родившиеся за последние пятьдесят лет, не смогли обрести вторую ипостась.

Когда случилась вся эта история с моим отцом, демоницей, циклопами и разбуженным проклятьем, отец умудрился еще и богиню Радэ оскорбить. А ведь она могла это самое проклятье развеять. Но не стала. Лишь дала нам пророчество, как мы сами можем это сделать.

«Райдэ» — это любовь и богиня хотела, чтобы проклятье развеяла именно любовь.

Пророчество Райдэ гласило, что от драконов с двух половинок разбитого континента должны родиться дети. Воплощенные драконы — мужчины из Иверии, и невоплощенные, со спящим драконом, девушки из вашего государства, должны вступить в брак и родить детей.

Только тогда баланс магических сил восстановится, Дессиния.

Оживет Мертвое море, жители континентов смогут общаться, влюбляться, жениться…

Разбитое станет целым, и тогда наши дети снова будут рождаться воплощенными, а драконы на твоей родине постепенно вернут себе вторую ипостась.

— Вот такая история с проклятьем, девочка. И кажется, у нас все получается. — король лукаво улыбался, глядя на Дессинию. — И мой первый внук и первый ребенок из пророчества уже появится совсем скоро.

Девушка смущенно покраснела и положила руку на свой, пока еще плоский живот. Санториан приобнял ее за плечи:

— Мы как раз хотели сообщить тебе, что скоро появится твой первый внук, отец.

— Внучка. — вставил Трой. — У вас девочка, Сант. А у герцога Керна мальчик — я встречался с ними три дня назад. Белинда ждет ребенка, и их сын родится чуть раньше, чем ваша дочь.

Король напряженно слушал Троя. Улыбнулся:

— Поверим лучшему менталисту королевства. Уже два ребенка — это хорошая новость.

И, как бы мимоходом, добавил:

— Скоро родится еще один ваш брат или маленькая сестричка. Леди Виола сегодня поделилась со мной радостной новостью.

Братья переглянулись и дружно уставились на отца.

— Что? — немного нервно спросил тот.

— Отец, вы с леди Виолой не собираетесь пройти обряд в храме? Двое детей вне брака — это перебор, прости за прямоту.

Эргениан вдруг смутился, отвел глаза, а затем решительно отогнул манжет своего бархатного камзола. На правом запястье короля вилась золотистая брачная вязь.

— Мы недавно были в храме. Виола просила пока никому не говорить.

Дессиния радостно заулыбалась, а принцы потрясенно молчали — никто из них не мог представить, что их расчетливый, хладнокровный и жесткий отец, король, твердой рукой управляющий огромным государством, совершит такую романтическую вещь, как тайная женитьба.

Санториан хлопнул по столу рукой:

— Отец, я приятно поражен второй раз за последние пять минут. Похоже, дела в нашем королевстве, действительно, пошли на лад.

Король поджал губы и недовольно ответил:

— Не совсем. Остается вопрос с сестрами Аль-Таундсен. Стефиана у Салеха и он не отдаст ее ни за какие блага мира. Если только, и правда, объявить войну и отбить девушку силой.

— Отец, Стефиана точно не часть пророчества — Драго поклялся в этом на своей чешуе.

— Хотя… Девушку увели у нас из-под носа, чем не повод объявить войну соседям? — Трой усмехнулся уголком губ.

После его слов король глубоко задумался.

— Тогда остается вопрос с леди Траттианой… — и твердо добавил. — Мы должны озаботиться, чтобы она своевременно вышла замуж, невзирая на свой юный возраст.

Тут в разговор вмешалась Дессиния:

— О, ваше величество, думаю о Тратти можно не беспокоиться… Мы регулярно переписываемся и сегодня я получила от нее новое письмо. У нее уже есть жених …

— Что?! — раздался рык Троя. Десси испуганно повернулась к нему:

— Да, старший сын лорда Беренского, Радриг. Он сделал Тратти предложение…

Воздушная волна смела со стола бутылку с вином, бокалы и тарелки. Во все стороны полетели стулья и легкая мебель. Зазвенели и осыпались выбитые стекла. Сидящих в креслах скрутило магическим вихрем и вместе с креслами отнесло в сторону. Санториан только успел подхватить жену на руки и крепко прижать, выставив силовой щит.

Вместо Троя на террасе стоял черный дракон. Он поднял голову и с ревом выпустил в небо струю пламени. Одну, вторую…

Взмахнул крыльями и полетел.

Глядя вслед удаляющемуся черному силуэту, король Эргениан довольно потер руки:

— Ну вот, а я ломал голову, кого назначить деканом боевого факультета Академии вместо уходящего на пенсию лорда Агивара.

Сант, когда Трой налетается, передай, что я жду его в своем кабинете.

ЭПИЛОГ

— А сейчас я приглашаю выпускников нашего самого сложного, во всех смыслах этого слова, боевого факультета! — ректор Сторвилл взмахнул рукой, вызывая нас на трибуну.

Загудели фанфары, раздались приветственные крики, свист и аплодисменты. Все-таки наш факультет всегда вызывал у всей академии особые чувства.

Девчонки с целительского замахали платочками, артефакторы выпустили в небо иллюзорных разноцветных птичек, тут же принявшихся какать иллюзорными блямбами. Стихийники объединенными усилиями запустили в небо огненную надпись «Мы вас лю….!», которая взорвалась на миллион противных капель, пролившихся нам на голову. Вот и понимай как хочешь, чего они нас лю…

Мы со смехом высушили заклинаниями одежду и решили, что вечером на празднике по поводу окончания академии отомстим за это купание с особой жестокостью и беспощадностью.

— Ну, где же вы, боевики? — смеясь повторил свой призыв ректор.

— Давайте, ребята. — скомандовал декан. — Адептка Аль-Таундсен, вперед. Остальные по двое следом.

Я поднималась по ступеням трибуны, чувствуя, как от волнения подгибаются колени. Я сделала это!

Прошла через эти пять лет изматывающих тренировок, жестких испытаний, диких перегрузок и травли за то, что я не того пола, какой должен быть у боевика…

Я первая девушка в истории академии, закончившая боевой факультет с высшими балами по всем дисциплинам, и видят небеса, каждая оценка была получена мной в настоящих боях с самой собой, с преподавателями, одногруппниками и нашим деканом.

Вот уж кто не давал мне ни грамма поблажек за все пять лет учебы, так это наш бог и властелин, ужас и кошмар всех студентов, декан боевого факультета принц Тройаниар Саворийский.

Я повернула голову и встретилась со взглядом непроницаемых темных глаз, упорно глядящих на меня.

Все пять лет адепты боевого факультета видели эти глаза только такими — всегда спокойными и невозмутимыми. И лишь я знала, какими нежными они могут быть в те редкие минуты, когда мы с моим мужем оставались наедине.

«Люблю тебя» — мои глаза всегда говорили ему лучше всяких слов. Твердые губы чуть дрогнули в улыбке.

«Сегодня ночью ты повторишь эти слова тысячу раз, малышка» — прилетел ответ и сердце в груди подпрыгнуло и сладко заныло.

— Итак, друзья, наши герои высохли, отметки любви от птичек артефакторов с себя убрали, а