Мутанты - Сергей Алексеев

Тем часом из люка показалась голова Совы:

- Ну-ка, помоги!

Вдвоем они кое-как вытащили из подпола станковый пулемет, аккуратно замотанный тряпками, с которых еще сыпался легкий, пыльный грунт, и крутобокую макитру из-под сметаны.

- Мое приданое, - с любовью и грустью сказала бабка. - Собирала, собирала, а все прахом…

- Как это - приданое?

Бабка заботливо отряхнула землю и принялась разматывать промасленные женские чулки - с бережностью, как если бы распеленывала ребенка.

- Так я в войну замуж собиралась, вот и копила. Винтовка тоже из приданого. Думала, сыновьям будущим сгодится. Или внуку… Да ведь Кур так и не взял меня.

- И меня, бабушка, не берут, - пожаловалась Оксана. - Тоже приданого целый сундук накопила…

- А этот, кобель заокеанский? - между делом спросила Сова. - Чего он там бормотал?

- Понравилась я ему. Комплименты вроде говорил…

- Вот агрессор, а? Все время у них наступательная политика!

- Мне так нравится…

- Кто это тебе нравится? Политика или «Максим»?

- Нет, американец… Симпатичный, между прочим. Даже обаятельный…

- Я тоже заметила. - Сова протерла казенную часть и открыла приемник. - Что он делал… И как на тебя глядел!

- Как?

Сова достала из макитры свернутую в рулон ленту с патронами, заправила в пулемет и передернула затвор.

- Да как? Известно! Одичали они там, что ли, в своих Соединенных Штатах? Муданты хреновы…

- Вроде, нормально смотрел, бабушка!

- Где там нормально? На тебя глядит, а переводчика по заднице гладит. А тот, стервец, в это время оладьи трескает.

- Не заметила…

Бабка, развернув пулемет в сторону дверей, оставила его возле отворенного люка, как возле окопа, - чтоб стрелять из укрытия, и набросила на него цветастую шаль.

- Глаз у тебя еще не навострен… А я затылком их вижу. Ей-богу, кастрировала бы, чтоб породу не портили!

Только она закончила все приготовления, как в дверь постучали. Женщины переглянулись, и на лицах вмиг вызрела мука - неужели возвращаются?

Стук повторился, и в тот час послышался голос Курова:

- Отворяйте, вы чего там? В кургыттару вас!

Сова откинула задвижку - на пороге нарисовался распаренный, веселый и помолодевший дед. Однако на него и внимания не обратили, мало того, бабка отпихнула его и выглянула на улицу:

- Где Юрко?

- Как где? - отчего-то ухмыльнулся тот. - На службу пошел!

- На какую еще службу?

- На шаманскую! У него ведь с потемками работа начинается. И до третьих петухов.

- Почто же ты его отпустил? - взвинтилась Сова. - Мы тут пластались, стол собирали. Чтоб встретить как полагается! А он отпустил!

- Насильно держать не имею права. - Куров сунул ей сверток с бельем. - Это велел тебе вернуть. За ненадобностью.

Сам взял плошку с малосольными огурцами и одним духом выпил весь рассол.

- Вы хоть попарились?

- Как же! И попарились мы вволю, и намылись… В ки-риккитте ее мать! Лет двадцать скинул. Так что сегодня держись, бабка! Тыала хотун!

- Ой, болтун! - заворчала та. - Вот язык-то без костей!

- Хоть немного-то похорошел Юрко? - с надеждой спросила Оксана.

- Еще бы! Молодец стал красный! Увидишь, так не насмотришься.

- Язык-то не вспомнил?

- Мы уже друг друга понимаем. Бабка развернула сверток:

- А это что?

- Он свое опять надел, - пояснил дед и потянулся за четвертью. - Ему положено в форме быть, когда камлает.

- Да ведь он же в лохмотьях! В дырявых шкурах!

- Между прочим, это священная малица, а не шкуры. - Налил рюмку. - Обладает магической защитой тела от нечисти. Там на ней специальные знаки. Броня, одним словом… А что это вы, стол накрыли и не приглашаете?

- На него же охотиться пошли! - спохватилась Сова. - Американца ведут! Все с ружьями!

- И пускай потешатся. - Куров выпил и крякнул. - С легким паром, Степан Макарыч!

Сова поняла, что опростоволосилась, не поздравила деда с легким паром - в прежние годы это было обязательной традицией, - но сейчас ей было не до того:

- Как это пускай? А поймают? Усыпят уколом и в Америку свезут?

- Его совсем не усыпят, - уверенно сказал дед. - Он же трехглазый.

- Ты вот такой спокойный сидишь! А мне до третьих петухов не спать! Покуда не вернется!

- Ты что, тоже злой дух? На промысел выйдешь?

- Ох, и бессовестный же ты! - обиделась Сова. - А ну, поставь четверть! Одну за одной наливает!

- Вы бы это… Вы бы с Оксанкой сходили в баню, - невозмутимо посоветовал он. - Там еще пару много. Тоже, может, помолодели бы… Эдак лет на сорок!

- Не смейтесь над бабушкой, Степан Макарыч! - вступилась Оксана. - Что вы ее все время подкалываете?

Сове того и надо было:

- Он всю жизнь так издевается! Для него потеха! Родного внука под пули послал! И хоть бы что!

- Долгунуну сохнут! - вдруг с отчаянием сказал Куров. - В кургыттару вас так! Тундара беспросветная! Айба-сы вы, а не бабы, честное слово. Чтоб вас Арсан Дуолайя побрал.

Женщины слегка остепенились, присели с разных сторон стола, с пытливым интересом взирая на деда.

- Раз молодеть не хотите, выпьем, что ли? - озабоченно предложил дед. - За возвращение внука. Как ни говори, а праздник, столько лет ждали…

Они чокнулись рюмками без радости и точно так же выпили, словно горький йод. Сова услужливо подложила деду оливье, шмат жареной свинины с луком и щедро залила хреном со сметаной:

- Ты поешь, поешь, Степан… Однако он к пище даже не прикоснулся.

- Нам думать надо сейчас, как помочь внуку, - сказал напряженно. - Не справиться ему в одиночку со злыми духами.

- А что не помочь? - оживилась бабка. - У меня трехлинейку отняли сегодня, так я вон пулемет откопала. Скоро все приданое разбазарю.

- Не взять их из пулемета…

- Говори, чем взять? Может, мин наставить, направленного действия? У меня еще штук пятнадцать в запасе есть.

Куров выразительно на нее посмотрел и тем самым словно радио выключил:

- Юрко с юности замыслил хоть какое-нибудь большое дело сделать, - объяснил он. - Батур тыала хотун, если на шаманском… Вон сколь годов в кимберлитовой трубке алмазы ковырял, хотел ударником стать, орден получить или вовсе Героя труда. А только горб себе нажил.

- Да уж упертый, весь в тебя, - то ли укорила, то ли похвалила старуха.

- Он и в шаманскую школу пошел, - невозмутимо продолжал Куров, - чтоб со злом бороться. Когда тыала хотун, тогда все нипочем. Вон даже лоб у него треснул и третий глаз открылся…

- Ой, лихо мне, - вякнула было Сова и умолкла.

- Теперь хочет известным шаманом стать. Тайны всякие изучил, пляски магические. Это что-то навроде гопака… Пришел сюда и сразу узрел - Арсан Дуолайя вселился в людей. Что в москалей, что в хохлов. И бульбаши недалеко ушли. Айбасы стену построили, а все рады, особенно контрабандисты. Покуда есть забор, они живут и процветают…