Тебя никто не найдет - Туве Альстердаль

давно, после развода с женой, причем ГГ утверждал, что расставание произошло по обоюдному согласию. В тот раз он сел на финский паром, а все мы знаем, чем мужики занимаются на финских паромах.

– Надираются, – кивнула Эйра, – играют в одноруких бандитов. – Будучи подростком, она сама не раз напивалась в стельку на паромах, но это было давно.

– Да, он только и делал, что торчал в баре, даже ни разу не заглянул в тамошний буфет с его деликатесами.

Эйра подумала о том вечере в Хэрнёсанде. ГГ взял бокал вина, потому что планировал заночевать в городе, но вдруг все было наоборот и он остался на ночь, чтобы можно было напиться? Еще один случай всплыл у нее в голове: утро, когда он выглядел заметно потрепанным, и ей даже показалось, что она учуяла исходящий от него характерный запах, но не придала этому значения. Время от времени все выпивают, особенно когда находятся в другом городе – чем еще занять себя по вечерам?

– Несколько суток он мотался туда-сюда по Ботническому заливу, – продолжала Силье, – несколько ночей провел в отеле по ту сторону пролива Норра-Кваркен. Якобы ему захотелось увидеть горизонт, как объяснял он впоследствии, когда наконец вернулся домой и взял себя в руки. Это он так оправдывался за то, что упился в стельку и растерял последние мозги.

Она смотрела мимо Эйры в сторону моря, которое начиналось сразу за каменными домами, что высились по обеим сторонам городского бульвара.

– Я не хочу сказать, что он алкоголик. Во всяком случае, мне ничего об этом не известно, и я в это не верю, но когда ГГ срывается, то бог его знает, куда это может привести. Но пока он справлялся со своей работой, я предпочитала закрывать на это глаза.

Голос напарницы звучал сердито, да и сам вид у нее был сердитый, и все же она взяла на себя труд раздобыть ключи – зачем? Чтобы уберечь шефа от позора? Чтобы больше никто не видел его таким, в невменяемом состоянии?

– Мы больше не сможем проникать ни в чьи квартиры под предлогом помощи родственникам, – заметила Эйра.

– Тут ты права.

– Тогда я по дороге позвоню прокурору.

Они сели каждая в свою машину. Эйра врубила на полную катушку радио, по которому гнали поток рекламы – сладкоречивые песенки о быстрых выигрышах в казино и строительном торговом центре в Бирста, где есть все, что только душе угодно.

Коробки торговых центров на окраине города проплыли мимо, на трассе Е4 движение стало свободнее. Эйра следила за дорогой. Не в широком и само собой разумеющемся смысле, обращая внимание на скоростной режим и остальных участников движения, а пристально глядя на сам асфальт, ныряющий серой лентой под колеса, километр за километром твердой, чуть зернистой поверхности.

Разумеется, могли существовать вполне естественные причины, почему ГГ не берет трубку. Не менее трех-четырех навскидку. Он мог познакомиться с женщиной, валяться где-нибудь в пьяном угаре, отправиться на море и даже просто выключить звук мобильного телефона.

Поэтому Эйра больше склонялась к тому, что случилось что-то еще. Ей не хотелось верить, что ГГ способен вот так просто все взять и бросить, но она его почти не знала. Картинка рассыпалась на кусочки. Эйра видела умного делового следователя, которым она восхищалась и которому хотела нравиться.

«Он – полицейский, – твердила она себе, – и задействован не только в нынешнем расследовании, но и еще во множестве других, текущих и уже закрытых дел, где преступники уже схвачены или до сих пор разгуливают на свободе».

Самым вероятным казалось, что над ним нависла угроза или даже несколько угроз.

Потому что он действительно был обязан взять трубку.

Над гаванью в порту Хэрнёсанда кричали чайки. Эйра вышла из машины глотнуть свежего воздуха, пока ждала на стоянке полицейского участка. Когда появилась Силье, в руках у нее были ключи.

– Официально я сняла эту квартиру на ночь, – сообщила она.

Прокурор решил пока подождать с формальностями. Квартира для ночевок являлась собственностью полиции, и, подписав договор, Силье тем самым юридически становилась на одну ночь ее полноправной хозяйкой. Это освобождало их от бумажной волокиты и риска, что вся эта история получит огласку.

Следователь убойного отдела, который по неизвестной причине исчезает в самый разгар расследования. Никому не хотелось думать о том, во что это выльется, если станет достоянием СМИ.

– Мне выдали запасной ключ, поскольку ГГ не вернул свой. Женщина, с которой я разговаривала, была, мягко говоря, не в духе. Она много раз посылала ему сообщения с напоминаниями, но ответа так и не получила.

Они пешком преодолели короткий участок пути. Так было быстрее, чем кружить на машине по улицам с односторонним движением, выискивая место для стоянки. Между зданиями задувал ветер с моря.

Перед нужным домом Силье остановилась и натянула резиновые перчатки.

– Никогда не помешают, – заметила она.

Эйра покопалась в карманах в поисках перчаток, которые всегда там лежали, будь на ней униформа или гражданская одежда, как сейчас – это было частью повседневной рутины, о которой она редко задумывалась. И тут же почувствовала, как вспотели под плотным пластиком руки.

Они ни слова не сказали друг другу, когда Силье отперла квартиру.

Никакой почты внутри не было. Только несколько рекламных листовок, которые плевать хотели на табличку с предупреждением о том, что здесь это добро не нужно.

Внутри ничем не пахло. Действительно, почти ничем.

Слабое жужжание холодильника. Шорох их мягких подошв по покрытому линолеумом полу. Это была безликая однушка со спальным альковом и крошечной кухонькой – ни одного укромного уголка, все на виду. Силье наклонилась над упаковкой с едой на журнальном столике, в ней еще оставалось немного лапши.

– Явно не вчерашняя.

Занавеска перед кроватью была поднята. Смятые простыни, скомканное в ногах одеяло, углубление на подушке. Рядом на стуле висела рубашка, на сиденье лежали трусы.

– Не похоже, чтоб он съехал, – заметила Эйра.

– Или же он ждал, что кто-то другой придет и приберет за ним. Разве это не похоже на нашего ГГ?

Возможно, это было всего лишь шуткой, обычным служебным сарказмом, но никто из них не улыбнулся.

Дверь в ванную отворилась со скрипом.

Эйра уставилась на зубную щетку, криво лежащую на раковине. На сплющенный и закрученный тюбик зубной пасты, из которого явно выжимали последнее.

Пустота, оставшаяся после него. Брошенные вещи.

– Эйра, можешь подойти сюда? – донеслось из кухни.

Он лежал там, мобильный телефон. Загороженный бутылкой виски, чашками и бокалами, но все же вполне себе заметный на кухонном столе. В него был