Прометей: каменный век II (СИ) - Рави Ивар

Еще полминуты у меня ушло, чтобы взобраться на плот с помощью Бара: на крохотном пятачке свободного пространства лежала рыженькая девочка без признаков жизни.

– Она ушла в поле Вечной Охоты, – грустно констатировала Миа, помогая мне обрести равновесие.

«Хера с два вам, а не поле вечной охоты», – растолкал женщин и начал непрямой массаж сердца, не забывая про искусственное дыхание. «Вдох – пятнадцать нажатий, два вдоха – тридцать нажатий», – пульсировала мысль в голове. К третьему вдоху почувствовал, как напряглось детское тело, и едва успел убрать лицо, как фонтаном брызнула вода изо рта девочки, она закашлялась. Повернул ее набок, рвота водой залила бревна, чистой морской водой.

Теперь девочка пришла в себя под изумленные возгласы рыжеволосых, которые не смогли сдержать удивления при виде воскрешения. Ее спрашивали, и она им отвечала, изредка прерываясь кашлем, часть воды все-таки в легких осталась. Даже при свете луны было видно, что на меня они смотрят со страхом и изумлением. Миа уже была привычна к таким вещам, будничным голосом проинформировала своих соплеменниц:

– Великий Дух Макс Са может все, даже вернуть человека с полей Вечной Охоты.

Взволнованное шушуканье среди детей и взрослых племени Нига говорило о том, что я получил еще одно маленькое племя, которое будет верно мне до самой смерти. Спасенной девочке было около десяти-двенадцати лет: она бухнулась на колени перед Миа и быстро затараторила на своем языке.

Миа рассмеялась, ее смех поддержали все Нига: над темной водой лунной ночью смех казался сюрреалистическим, меня даже пробрала дрожь. Коротко ответив девочке, моя красавица пробралась ко мне, лавируя среди сидящих на плоту.

– Зео просит меня дать разрешение стать твоей женщиной, когда уронит кровь.

– Уронит что, кровь? – погруженный в мысли об ордах черных дикарей, не сразу понял, о чем речь.

– Да, кровь, чтобы женщина могла принять мужчину.

– Миа, она еще ребенок, и с чего это ей захотелось? И что значит «просит у тебя разрешения»? Я здесь кто? Великий Дух или дополнительное бревно для плота?

– Макс Са, в нашем племени мужчин не спрашивают. Женщина выбирает мужчину, а вождь дает разрешение, – Мила замолчала и интуитивно почувствовав мое возмущение, быстро добавила:– Так было раньше. Теперь мы будем жить как живут Русы и делать, что ты скажешь.

– Вот пусть твои люди это поймут сразу и сейчас, – я отвернулся, показывая, что разговор закончен. Только этого мне еще не хватало, чтобы малолетки сами решали, быть им со мной или нет. Захочу, возьму еще десять, но будет это по моему желанию, а не по странным законам матриархата.

Гребцы сменяли друг друга, по большей части грести им не приходилось, лишь удерживать курс, чтобы нас не отнесло в море. Я велел Бару раздать по кусочку сушеного мяса всем, кто находился на плоту. Тем, кто был на плотиках и в лодках, не повезло, им пришлось всю ночь провести без еды.

Когда забрезжил рассвет, показалась дельта реки Литании: расчет плыть весь остаток дня и ночь оправдался, обратный путь до реки мы проделали вдвое быстрее. Отдалившись от реки на километр, дал команду причалить к берегу, что гребцы выполнили весьма охотно. Только плот причалил, как почти все племя Нига сорвалось на берег и присело, справляя нужду практически на берегу, абсолютно не стыдясь. После злополучного падения девочки в воду никто не посмел воспользоваться корабельным туалетом. Хотя мокрые следы на бревнах плота говорили о том, что не все и сдерживались особо.

Когда естественные нужды были удовлетворены, встал вопрос, как лучше продолжить путь. После недолгого раздумья решил погрузить обе лодки на наш плот и, пересадив туда детей, отправить их под руководством Маа. Лодки были довольно тяжелые плот сильно проседал, пришлось от первоначального плана отказаться. Решил продолжить путь по морю всем табором, после недолгого отдыха, тем более что Нига не желали оставлять детей.

Посланный на охоту Бар и третий лучник принесли четырех сусликов. Развели костер и пожарили мясо, каждому досталось лишь по кусочку. Но в каменном веке люди иные периоды не ели и по несколько дней. Хорошо отдохнув и размяв ноги, велел всем грузиться на плавсредства. Миа попросила меня отойти в сторону и, едва мы дошли до небольшой группы кустов, накинулась как изголодавшая тигрица. На непредвиденную задержку женщины Нига ответили ухмылками при нашем появлении, в то время как мои люди не показали никаких эмоций.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Многовато у вас вольницы, ишь лыбятся, но ничего, скоро будете самыми примерными», – мысленно пообещал себе при виде ухмыляющихся рыжеволосых дьяволиц. Остаток дня мы плыли без приключений и, как только сгустились сумерки, пристали к берегу. На охоту ночью идти не было смысла, разделили последние крохи сушеного мяса между всеми. Завтра к вечеру по моим расчетам мы должны были прибыть в Плаж. Там с едой проблем не будет, оба наших погреба забиты сушеным мясом и вяленой рыбой, запасы периодически обновляются.

Сегодня при погрузке на плот заметил, что спасенная мною девочка норовит оказаться рядом со мной. Вспомнил, что и вчера она рядом терлась, но тогда не обратил на это внимания. Уже практически забираясь на плот, ухо уловило скулеж: тихий, еле слышный, похожий на детский плач.

Махнув рукой Бару, спрыгнул на песок: звук доносился из-за груды камней метрах в пятидесяти от места, где мы ночевали. Крадучись, мы подошли к камням: это точно было поскуливание в несколько голосов. Заглянув за камень, оторопел: трое щенят примерно двухнедельного возраста тщетно пытались получить молоко от крупной серой собаки, голова которой была размозжена валуном, упавшим с нагромождения камней.

Собака была мертва как минимум сутки, отчетливо ощущался запах разложения.

Собака была крупной: серого цвета с белыми подпалинами на брюхе. Мощные длинные ноги и крупные ляжки, она выглядела практически вдвое крупнее степных собак, что атаковали наш лагерь.

– Бар, бери щенков, – я протянул руки и взял одного, серого с белой мордочкой. Почувствовав тепло рук, щенок запищал и неумело попытался сосать палец руки, приняв его за сосок. Бар взял оставшихся двоих, и мы направились к плоту. Я внутренне ликовал: щенята слепые, открыв глаза, первыми увидят людей, а значит для их мозга мы будем матерью.

При виде щенков на плоту произошло такое оживление, смешанное со страхом и любопытством, что край даже зачерпнул воду. Передав своего щенка Мии, которая из моих рук приняла бы и змею, забрал с берега наш якорь и оттолкнул плот, вскакивая на него. Щенки пищали, не меньше суток они были без еды и могли умереть в любую минуту. Мой взгляд задержался на одной из женщин Нига: белая молочная капля была видна из соска. Эта женщина кормила ребенка, но потеряла его во время нападения дикарей.

– Миа, пусть она ляжет и покормит щенков.

Миа если и удивилась, то вида не показала. Женщина послушно легла на бревна плота. Взяв щенка, я положил его рядом с грудью: принюхавшись, щенок носом ткнулся в грудь и через минуту уже сосал ее. Женщина немного скривилась, видимо, ей было больно, но стоически перенесла и этого, и еще двоих. Щенки, наевшись, пустили струйки мочи и там же заснули. Мы плыли без приключений, и, когда солнце клонилось к закату, впереди показалась горная гряда, надежно защищающая бухту, на которой расположился будущий центр мира – Плаж.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глава 22. Год прогресса

Прошел год с момента, как, отправившись за племенем Нига, я вернулся, привезя с собой кроме людей еще и трех щенков. Первые дни после возвращения были крайне насыщенные: нужно было строить хижины для людей Мии, адаптировать их к нашему пестрому поселению, попытаться предотвратить конфликты. Привыкшие к тому, что они на первых ролях, женщины Нига не церемонились с мужчинами в моем племени, пока однажды Лар не проучил сразу двух, бросивших ему вызов.