Алчность и слава Уолл-Стрит - Стюарт Джеймс

Когда он вошел, о результате можно было судить по довольной улыбке на лице Липтона. «Поздравляю, – сказал Липтон, вставая для рукопожатия. – Вы стали партнером». Рейч, которого распирало от гордости, бросился обратно в свой кабинет, чтобы позвонить родственникам и друзьям. В тот вечер они с женой ужинали в первоклассном французском ресторане «Ле синь». Рейч, испытывавший отвращение к спиртному с тех пор, как прочитал статью, где говорилось, что алкоголь разрушает клетки головного мозга, на сей раз нарушил табу. Он был опьянен вином и своей удачей.

Потеря Рейча стала для Ливайна настоящим ударом. Лето 1984 года, когда это произошло, было для него исключительно удачным: торговля на внутренней информации принесла ему свыше 2 млн. долларов. Когда Рейч вышел из игры, решимость Уилкиса поставлять Ливайну более полезную информацию стала приносить свои плоды. Тем летом Уилкис узнал о финансируемом Lazard тендерном предложении фирмы Limited компании Carter Hawley Hale Stores – обширной сети калифорнийских универмагов. Сделка принесла Ливайну свыше 200 000 долларов прибыли, хотя в итоге слияние компаний не состоялось. Впоследствии Уилкис предпринял шаги в сторону еще большего увеличения потока информации.

В 1983 году, примерно в то время, когда Ливайн проворачивал сделку с Clabir, Уилкису наконец удалось перевестись из международного в основной отдел Lazard – корпоративных финансов. Ему поручили выкупы компаний на заемные средства и дробление компаний. В том году Уилкис познакомился с молодым аналитиком из Lazard Рэндлом Секолой, который, как заметил Уилкис, постоянно сидел возле аппарата «Куотрон» и, казалось, безостановочно вбивал биржевые символы. Он, должно быть, активно торгует, думал Уилкис, иначе он не сидел бы здесь безвылазно. На первый взгляд, между Секолой и Уилкисом было мало общего. Секола был румяным уроженцем Среднего Запада, не блиставшим ни глубокими познаниями в области финансов, ни высокой культурой. Но Секола и Уилкис, оба жившие в Верхнем Уэст-Сайде, начали вместе ходить домой, обычно срезая юго-западный угол Центрального парка.

Секола был старшим из трех сыновей; младший, по его словам, был умственно отсталым. Его отец оставил семью, когда он и его братья были еще молоды, и его матери пришлось много работать, чтобы сводить концы с концами. Сокола часто говорил, что ему нужно больше денег, чтобы платить за учебу в бизнес-школе и помогать семье. Однажды вечером в «Ла кантине» мексиканском ресторане на оживленном участке Коламбус-авеню Уилкис выложил Секоле все начистоту, сообщив об открытии счета в иностранном банке и торговле на инсайдерской информации Ливайна. Он рассказал Секоле даже про информаторов Ливайна. Он испытал облегчение, отведя душу кому-то, кроме Ливайна, а Секола не только воспринял услышанное с энтузиазмом, но и сказал Уилкису, что он уже начал использовать внутреннюю информацию для торговли акциями и откладывает деньги на счет, открытый на имя подружки. Уилкис сказал, что выделит на своем счете виртуальный субсчет Секоле с 10 000 долларов для торговли акциями. Вся прибыль от сделок на эти деньги будет принадлежать Секоле. Из опыта Ливайна и других участников игры он знал, что для контроля над торговлей Секолы лучшего способа не найти.

Секола сказал Уилкису, что он уже работает над сверхсекретной сделкой, которая дает прекрасную возможность для торговли: Lazard работала на Chicago Pacific Corporation, собиравшейся сделать тендерное предложение о поглощении крупному конгломерату Textron.

Вечером того же дня Уилкис позвонил Ливайну. Он чувствовал, что докажет свою полезность, приведя новичка, имеющего доступ к потоку сделок, как раз в то время, когда потеря Рейча угрожала прибыльности схемы. Ливайн пришел в восторг и, не теряя времени, воспользовался новой горячей информацией о Textron. Он купил 51 500 акций, а Уилкис – около 30 000. Кроме того, Ливайн попытался использовать полученную информацию для улучшения своей репутации в Lehman.

Купив акции, Ливайн отправился к Стиву Уотерсу, у которого были кое-какие дела с Textron и который знал тамошнего президента Беверли Делана. Сильно волнуясь, Ливайн сказал Уотерсу, что ему известно о готовящемся враждебном тендерном предложении и что Lehman должна подтолкнуть Textron к подписанию с ними соглашения об обеспечении защиты от поглощения. Ливайну грезилось повторение его успеха с Criton. Поначалу Уотерс был настроен скептически. «Как ты узнал?» – спросил он. Ливайн был немногословен, сказав лишь, что у него есть «анонимный источник». Уотерс попросил посмотреть динамику котировок и объема сделок с акциями Textron. Полученная информация убедила его в том, что что-то, по всей вероятности, назревает, Уотерс позвонил Долану, а Ливайн слушал их разговор с параллельного телефона. Уотерс сказал, что Ливайн располагает информацией, из которой можно заключить, что Textron скоро станет объектом враждебного тендерного предложения, и настойчиво попросил его рассмотреть вопрос о принятии защитных контрмер. Но Долан отреагировал достаточно спокойно; он сказал, что сам он ничего подобного не слышал, но что ему будет интересно, если Уотерс и Ливайн узнают что-нибудь еще.

Всего две недели спустя прогноз Ливайна сбылся самым поразительным образом: Chicago Pacific сделала предложение о поглощении. Ливайн испытал горькое разочарование, когда Textron проигнорировала Lehman и наняла для защиты Morgan Stanley. Но его частично утешила собственная прибыль от торговли, составившая более 200 000 долларов.

Уилкис заработал на своих акциях около 100 000 долларов прибыли. Но были и скрытые издержки: покупка таких крупных пакетов Ливайном и Уилкисом – всего порядка 100 000 акций – и тот факт, что слухи о тендерном предложении Textron, распространившиеся по всей Уолл-стрит, способствовали огромному объему сделок и росту цены акций конгломерата еще до объявления о тендерном предложении Chicago Pacific, вызвали серьезные подозрения у сотрудников биржи. Ситуация была настолько неординарной, что обычный мониторинг со стороны фондовой биржи спровоцировал расследование сделки с Textron Комиссией по ценным бумагам и биржам.

Юристы КЦББ, следуя обычной процедуре, беседовали с участниками сделки, пытаясь выяснить, как могла произойти утечка инсайдерской информации. Долан сказал им, что впервые о возможном поглощении узнал от позвонивших ему Уотерса и Ливайна. Вскоре после объявления о сделке КЦББ вызвала обоих инвестиционных банкиров повестками для дачи показаний.

Соколоу, узнав, что Ливайну пришла повестка, проявил беспокойство, но тот внешне казался совершенно беззаботным. При этом Ливайн все же решил проконсультироваться с Уотерсом, «Я ни с чем подобным раньше не сталкивался, – сказал он Уотерсу. – Что мне сказать?»

«Расскажи им все, что знаешь», – беспечно ответил Уотерс. За годы работы он прошел через множество таких собеседований.

«Я должен говорить правду?» – осведомился Ливайн небрежным тоном.

Уотерс был поражен. «Ради Бога, да! – ответил он. – Разумеется. Тебя же приведут к присяге».

Ливайн давал показания 14 ноября 1984 года, всего через несколько недель после объявления о сделке. Позднее они с Уилкисом смеялись над этим и самодовольно говорили о том, как, оказывается, легко одурачить этих «педиков», юристов из КЦББ. На допросе, который вел юрист Леонард Уонг, Ливайн неоднократно и цветисто лгал, полагая, что подобная тактика поможет ему утаить от следствия истинную причину своей прозорливости. Он отрицал торговлю акциями Textron через кого-либо из своих брокеров и наличие у себя оффшорных счетов. Свою же осведомленность о планах поглощения он объяснил следующим образом. Однажды он сидел в приемной Drexel Burnham Lambert и случайно услышал разговор двух мужчин, «одетых в такие же, как у нас с вами, серые костюмы в тонкую полоску. Оба были с портфелями». Мужчины упоминали имя «Лестер Краун», которое, по словам Ливайна, он без труда связал с одним из директоров Chicago Pacific, и имена других людей, вовлеченных в предложение. «А затем я услышал то, что охарактеризовал бы как своего рода частицы головоломки, – продолжал Ливайн. – Они говорили что-то о предоставлении формы 13-D, произносили слова „Skadden, Arps“ и „First Boston“, а также „фейерверк в Род-Айленде“, что было уже прямой подсказкой». Ливайн заявил, что к выводу о том, что Chicago Pacific сделает тендерное предложение о поглощении Textron, он пришел, догадавшись, кто такой Лестер Краун, и исходя из того, что в штате Род-Айленд находится штаб-квартира Textron. Распознание того, какая именно компания из Род-Айленда имелась в виду, Ливайн отнес за счет собственной проницательности.