Штука - Владислав Выставной

– Как тебе, а? – завхоз с удовольствием похлопал по полированному крылу.

Да-а… Это вам не ржавый «Опель» у ворот. Какой-то невероятный по роскоши, длинный, будто возбудившийся от собственной «крутости», лимузин. Неяркий свет повисшей на витом проводе электрической лампочки придавал машине таинственный и хищный вид.

– Э-это чье? – робко спросил я.

– Теперь – твое, – зевнул завхоз. – Это еще не все…

– Погодите! – воскликнул я. – Но откуда у Клана…

– А Клан не в курсе, – довольно сказал Матвеич. – Завхоз я или кто, в самом-то деле? Имея определенные возможности, неужто не припрятал бы чего-нибудь нужного на «черный день»?

– А, снова «остатки роскоши»… – догадался я.

– Именно, – ухмыльнулся завхоз, придирчиво посмотрел на капот, наклонился, дохнул на никелированную решетку, растер рукавом фланелевой рубашки. – Для президентской администрации заказывали. Ты же знаешь, у нас там клерк сидит. И не один. Вот, цифру в заказе немножко перепутали. А деньги там такие гуляют, ого-го! В бюджете сам черт ногу сломит: не разберешь, что украли, а что лишнее осталось… Сам понимаешь, у меня много чего заныкано – на всякий случай. Но все это – совершенно бесполезные слабаков вещи. Просто потому, что мы не в силах их защитить. Они только привлекают ненужное внимание. Все это, как козыри в рукаве. Их имеет смысл использовать только раз, и только в исключительных случаях. Иначе не избежать жестокого избиения канделябрами…

– С ума сойти… – пробормотал я. – Но… Но зачем мне это?

– Тебе нужен образ, – заявил Матвеич. – Яркий, может даже шокирующий.

– Но зачем?!

– Понимаешь, в чем состоит твоя настоящая роль, дружок? – завхоз снял очки, принялся протирать платочком.

– Да. Стать приманкой для чужака…

– Само собой, это лежит на поверхности… Но дело гораздо серьезнее, чем избавиться от одного врага. Последнее время кое-кто из наших братьев повадился нарушать принципы Тайной Книги. Книга, мол, древняя, сейчас другая эпоха, все такое… Вообразили себя крутыми парнями, сопляки…

Видно было, что Матвеич сердится. Выглядело это немного комично. Но, если он и впрямь был когда-то настоящим анималом, то сердится, наверное, по делу.

– Эти «кое-кто» свое, конечно получат. Не было еще так, чтобы «шестерки» на место «бугров» садились…

– Чего?

– Прости… Дурацкая аналогия… – завхоз нервно хихикнул. – Короче… Ты знаешь, что такое «отвод взгляда»?

– Э-э… Что-то мистическое? – предположил я.

– Близко, – кивнул Матвеич. – Только Клан давно занимается этим практически. В принципе, это его сущность – отводить от себя взгляды сильных. Но теперь «отводом взгляда» займешься ты. В одиночку.

– Я?!

– Ты, ты! – серьезно кивнул завхоз. – В руководстве Клана возня началась, которая для всех может кончится плохо. Я ведь не из-за одного чужака покойника изображаю. Хуже, если в Обитель чужаки полезут ордами… Так что мое дело – порядок в Клане наводить, а твое – отвлекать внимание врагов.

Некоторое время я неуверенно топтался на месте, пока меня вдруг не прорвало:

– Но как!!! Как я – один против всех?! Я не могу, никак не могу! Черт… Да я просто боюсь! Нет, все… Все… Хватит с меня…

Раздался громкий хлопок, и я не сразу сообразил, что это меня наградили пощечиной. Было не очень больно, но вполне отрезвляюще.

– Успокоился? – поинтересовался Матвеич. – Вот и славно. А ты не беспокойся, никто не собирается тебя одного бросать. С тобой будет Контур.

– Контур? – опешил я. – Со мной? Но ведь им управляют Держатели… Да и не они – Экзекуторы. Я их даже в лицо ни разу не видел…

– Да, да… – согласился Завхоз. – Манипулятор Контура действительно у Экзекуторов, а связь с ними – у Держателей и Владыки. Но не думаешь ли ты, что я, обеспечивающий материальную часть Клана, не оставил бы еще один, скромный такой манипулятор…

– …«на черный день»?!

– Вот именно… – Матвеич самодовольно похлопал себя по выпуклому животику. – А где он, кстати…

Здесь вдоль стены, как и на верхнем уровне гаража, стоял массивный рабочий стол. Только было почище, а хламу – поменьше. Под этим столом сейчас кряхтел и гремел чем-то Матвеич, и ноги его забавно дергались и скользили по гладкому цементу.

– Ага… – проговорил Матвеич, вылезая и с трудом поднимаясь на ноги. – А вот и он!

В руках завхоза был обыкновенный, древний телефонный аппарат, с крутящимся диском и витым проводом, свисающим с трубки. Пыльный, пошлого красного цвета.

– Это и есть манипулятор Контура? – недоверчиво спросил я.

– В нашем случае – да, – кивнул Матвеич. – А когда я был большим начальником, у меня на столе стояло несколько таких манипуляторов. И поверь мне – манипулировал я виртуозно… Был там, кстати, специальный манипулятор, без диска и кнопок. Так вот: через него уже манипулировали мной. Ох, и манипулировали!

Матвеич хихикнул. Интересно, это он шутит? Или решил, что иносказательно общаться со мной доходчивее?

– Ты, наверное, обратил внимание: Клан любит, чтобы его реликвии не бросались в глаза.

– Я заметил… Обитель в детском лагере, авторучки, метрономы, телефон, вот…

– Обыденность и серость – лучшая маскировка, – заключил Матвеич, и снял трубку. – Ага… Гудок есть… Работает!

– А где провод? – недоуменно спросил я. – Или это – сотовый?

Матвеич рассмеялся:

– Это, конечно, похоже на директорский телефон. Но, все же, это – манипулятор Контура. И как он работает – одному Послушнику известно… Может, еще и Затворнику – только он не признается… Но управлять им – особое искусство. Для того Клан и держит Экзекуторов. Нам же придется учиться самим. Но только, вот, без картотеки он бесполезен…

– Номера! – догадался я.

– Точно, – кивнул завхоз. – Нужно ехать к Доходяге…

7

Ехать к Доходяге пришлось мне. Матвеич не желал, чтобы о его «воскрешении» узнали раньше времени.

…Пожалуй, это самая нелепая афера, о которой мне доводилось слышать. Что-то подобное я читал в книжке про графа Монте-Кристо. Там тоже имел место невесть откуда явившийся таинственный и могущественный тип. Вся разница между мной и пресловутым графом заключалась в том, что за последним были реальные богатства и знания, полученные у сокамерника-аббата. За моей же спиной ничего толком не было, кроме сомнительных, хотя и чудесных, агрегатов, роль же мудрого аббата выполнял завхоз детского лагеря.

Хотя, если вдуматься, задумка неплоха. Продолжая тему «ловли на живца», я должен имитировать стремление сбежать за границу. Со мной неразлучно находится пузатый, очень тяжелый саквояж, с которым нельзя расставаться ни на минуту. Это, собственно, и есть главная приманка: он должен привлекать внимание врага, как блестящая брошь – сороку. Ведь мы до сих пор не знаем, что именно известно про Штуку таинственному чужаку. Почему бы ей не быть вполне транспортабельной? Пусть думает, что я пытаюсь что-то спешно и тайно вывезти из первопрестольной.

Матвеич надеется, что форсируя таким образом события, мы заставим чужака занервничать и выдать себя. Как только это случится – Хиляк даст знать Владыке, и тот задействует Контур. С Держателями не очень-то хотелось иметь дело: склоки и клановая бюрократия могли испортить дело. Сам Матвеич приберегал свои козыри до последнего. Все-таки, от сильного остались у него некоторые неистребимые черты, вроде этой железной выдержки и тяге к накопительству.

Ну, а потом, благо все закончится успешно, мы дружно вернемся в Обитель: я – реабилитированным, а Матвеич – счастливо воскресшим…

Это, собственно, планы.

А реальность такова: за тонированным пуленепробиваемым стеклом медленно проплывают московские улицы. Я сижу на роскошном, скрипящем кожей, сиденье, одетый, как на выдачу «Оскара», и водители в потоке машин глядят в мою сторону с тоскою и завистью. Им не видно меня, зато я все вижу прекрасно, и готов, хоть сейчас, с радостью поменяться местами с любим из них.

Просто место, которое я сейчас занимаю, отчаянно жжет мне задницу. Оно не для слабака – место на заднем сиденье этого эксклюзивного, вызывающе длинного лимузина. Если тебе, конечно, не довелось чудесным образом родиться в семье миллионера. Все, о чем я мечтаю – это затеряться в толпе, спуститься в метро, пожрать в «фаст-фуде»…

Ну, почему именно я?! Почему?!

– В отель сначала? – доносится голос водителя – через широкое окно с опущенной перегородкой.

Так задумал Хиляк, большой фантазер и насмешник. Не знаю, чего больше в его замысле – реального смысла или желания поиграть в кино про шпионов? Если так – вот сам бы и ехал в своей шпионской шляпе… А так я должен воплощать в жизнь его гениальные фантазии: пускать пыль в глаза тайным недоброжелателям, провоцируя их на неверные ходы. Не знаю, не знаю. По-моему, все неверные ходы уже успел сделать я сам…

Стоп, хватит ныть! Глубокий вдох, выдох… Я – богач и кутила. Самоуверенный анимал, наслаждающийся жизнью… Собьет ли это с толку чужака? Не уверен.