Девятый круг - Валерий Георгиевич Шарапов

и дошло до нее, дурно стало, попятилась в дом. Валерьянки выпила, снова вышла на балкон – а там уже кто-то кричит, люди бегают… Снова стало плохо, отдышалась, лекарство приняла. Женщина вменяемая, просто переволновалась. Милиция приехала, она и спустилась. Сама Мышковец с собой покончила, никто ей не помогал. Видели ее, товарищ майор? Одета нарядно, хоть и по-домашнему, голову помыла, накрасилась – чтобы красивой на асфальте лежать. Хрен поймешь этих баб…

Трудно дышалось этим утром, словно самого расплющило об асфальт. Михаил поднялся в квартиру. Подтянулись сотрудники, недоуменно переглядывались.

– Раскрыли дело, товарищ майор? – осторожно осведомился Вадик Москвин.

– Не говори «гоп»… Не мы раскрыли – добрые люди помогли.

Он сидел на тахте в гостиной, пытался реанимировать голову. Криминалисты уехали, остались лишь свои сотрудники. Блуждали по квартире, проводили обыск. Санкции от прокурора не требовалась. Несколько раз Михаил брал в руки записку, вчитывался в неровный текст, всматривался в буквы, пытался прочесть между строк.

Подошел Вишневский, положил на журнальный стол твердую пачку болгарских сигарет «БТ».

– Полюбуйтесь, товарищ майор. Шпионская камера «Пентакс». Нашли в шкатулке для ниток. Закрываем дело?

Резиновые перчатки пока не снимали. Михаил осмотрел находку, открыл. Подобные штуки производились и на Западе, и в СССР. Компания изначально японская, теперь ее подразделения были разбросаны по всему миру. Шпионская аппаратура занимала существенный сегмент выпускаемой продукции. В пачке не хватало двух сигарет. Прощупывалось металлическое уплотнение. И вес изделия был больше, чем у стандартной пачки. Объектив маскировал рисунок. Затвор взводился выниманием на пару сантиметров определенной сигареты – как правило, крайней. Спуск производился возвращением сигареты на место. Извлечение устройства и смена пленки много усилий не занимали. Микропленка позволяла делать до пятидесяти снимков. Качество аппаратуры постоянно улучшалось – снятые фотокамерой документы читались легко. Вишневский забрал устройство, вернул через несколько минут.

– Пленка отсутствует. Ничего удивительного – отснятый материал ушел по адресу.

Михаил недоверчиво разглядывал шпионский атрибут. Покойная Мышковец курила. Но делала это на кухне, где имелась хорошая вытяжка, и использовала только закрытую пепельницу.

– Где, говоришь, нашли – в шкатулке для ниток? Да вы издеваетесь, товарищи…

– А что не так, товарищ майор? – удивился сотрудник. – Женщина одинокая, посторонние заходят редко. Где хочет, там и держит. Она же не рассчитывала, что придет КГБ и будет проводить обыск? В чем дело, Михаил Андреевич? У вас столько скепсиса на лице.

– А сам подумай, как удобно: есть признание, человек мертв, лишнего не скажет – дело закрыто, и все довольны.

– Так бывает, товарищ майор, – подал голос Швец. – В меру запутанная шпионская история с логичным окончанием. Шпионка не выдержала нервного напряжения и покончила с собой. Женщина все-таки. Она сама это сделала, по своему желанию, в трезвом уме и ясной памяти – следствием установлено.

В этом и состояла главная загвоздка. Снова возникало неприятное чувство, что комитетчиков дурачат. Подставляли Запольского, потом Погодину, теперь Мышковец. Не может быть так просто, он это кожей чувствовал. Женщина прямая, своевольная, порывистая. Могла работать на американцев? Безусловно. Одинокая, не нужно утаивать свою деятельность от близких. В этом Вишневский прав. Была ли она шпионкой? Вопрос. Извилины грелись от напряженной работы.

Странные метания Мышковец в последние дни: то туда съездит, то сюда. Шпион бы сидел тихо как мышь. Опять же визит к колдуну – товарищ явно замаскированный, советской властью подобная практика не поощряется. Визит успокоения не принес. Что с ней? Проблемы у родни? Есть дочь и внучка, живут в другом районе. Есть сын от первого брака, проживает в братской Венгрии. Проблемы с ней самой? Что с вами не так, Галина Сергеевна? Приболели?

Ответ лежал на поверхности, следовало только приложить немного усилий.

– Так, – сказал Михаил, – отставить эйфорию, все внимание на меня. Есть ощущение, что нас в очередной раз хотят объегорить. Дама с таким нравом не стала бы совершать самоубийство из одной лишь боязни быть раскрытой. Мы никоим образом на Галину Сергеевну не выходили. Да, нервная система, но волевые качества в порядке. Такие по пустякам суицидом не кончают. Давайте разбираться. Что уставились, товарищи офицеры? Прилетит вдруг волшебник? Не прилетит. Славин и Москвин, найти медицинскую карту Галины Сергеевны, она же прикреплена в какой-то поликлинике? Могла наблюдаться где-то еще, тоже выяснить. Такое понятие как семейный врач устарело, но вопрос проработайте. Мне плевать, что сегодня воскресенье – ищите выход, поднимайте людей в горздраве. Все, летите.

– На чем лететь-то, товарищ майор? – осторожно спросил Москвин.

– Да хоть на ФАУ-2! Вы еще здесь? Вечером – полный отчет, – он начинал злиться. Труднее становилось держать себя в руках. Сколько еще людей должно погибнуть? – Так, вы двое. Первое. Что за история с такси у гостиницы «Центральной»? Мышковец имела в машине беседу. Сотрудник, осуществлявший слежку, лица клиента не разглядел. Номер машины известен. Найти водителя и допросить. Вытянуть из него все до мельчайших подробностей. Второе – родственники Мышковец. Дочь Юлия и внучка Марина. Найти и тактично расспросить. У девушки горе, это понятно, надеюсь, умеете себя вести? Скорее всего, она еще не знает… Второе – сын в Венгрии. Не мне вам объяснять. Все, что сможете вытащить по этой теме…

Вишневский и Швец без пререканий удались.

– А мне куда, товарищ майор? – спросил Некрасов.

– А ты займешься любимым делом, Виктор Алексеевич – пасти Штейнберга. Ты же не рассчитывал отдохнуть в красный день календаря? А я настрою на нужный лад свое начальство. Надо что-то делать с нашим заграничным другом…

Вечером информация выливалась как из рога изобилия! Пухла голова от полученных сведений.

– Фамилия таксиста – Сумин, – ровным голосом докладывал Швец. – Штейнберг, когда ушел от наблюдения, поймал машину в районе улицы Нарымской…

– Стоп, – перебил его Кольцов, – это точно был Штейнберг?

– Предположительно, – допустил Швец. – По сложению вроде он, одет в серый плащ свободного покроя, на голове кепка, надвинутая на глаза. Подбородок прикрывал тонкий шарф… Деталь одежды не по сезону, но клиент глухо кашлял, изображая простуду – думаю, это сценический атрибут. Очки в тяжелой оправе, вроде бы усы… В общем, рассмотрел клиента плохо, но допустил, что человек в машине и человек на фото – одно лицо. Он сидел сзади – выбрав такое место, чтобы шофер не подглядывал в зеркало. Говорил с небольшим акцентом – водитель посчитал, что он прибалт. Сунул червонец, сказал, что на час откупает машину. Сделка Сумина устроила. Червонец – средняя выручка за полдня. Поехали к гостинице «Центральной», там и стали. Потом появилась барышня, клиент ее позвал, попросил водителя погулять. Сумин не возражал, подышал воздухом, купил газету. Беседа в машине продолжалась минут десять-пятнадцать.