Женщина из Кентукки - Нора Хесс

Грета дошла до конца грядки и остановилась, окинув довольным взглядом опустевший участок. Жара стояла просто изнуряющая. Девушка сняла шляпу и стала обмахивать свое разгоряченное лицо.

Они с Беном славно потрудились на своем маленьком клочке земли, и она отплатила сполна за их заботы. Теперь у них до следующего лета не будет проблем с овощами. Коллин на арендуемой у Бена земле посеял много пшеницы и кукурузы. Погода не подвела, и урожай собрали отменный. Когда молодой фермер отдаст их долю зерна, они отвезут его на ближайшую мельницу, чтобы намолоть кукурузной и пшеничной муки. Можно будет побаловать старика вкусными белыми пирогами, тем более что ей довелось заготовить впрок множество лесных ягод.

Она довольно рассмеялась. Теперь они с Беном готовы встретить любую, даже самую суровую зиму. Пройдет не так уж много времени, и в огороде будет только снег и лед.

Грета еще раз осмотрела пустые грядки. Ее переполняло чувство исполненного долга. От тяжелой работы под палящими солнечными лучами у нее от пота стало мокрым и липким все тело. Успевшие отрасти волосы, связанные простенькой ленточкой, от влаги даже распрямились. Она недовольно развязала ленту, и волосы рассыпались по плечам тяжелой массой, искрясь и сверкая на солнце.

«Пусть горячий бриз высушит их, пока я дойду до ручья. Жара просто убийственная. Наверное, стоит искупаться».

Хрустально чистый ручей протекал недалеко от их огородика, почти прямо за крайним сараем.

Грета подняла свои изящные руки к волосам и раздраженно фыркнула. Швы платья предательски затрещали. А ведь совсем недавно она выпустила швы, стараясь сделать его пошире, но сейчас это уже не спасало. Одежда была явно тесна, и это неприятно сковывало движения. Она поправилась, по крайней мере, фунтов на десять с тех пор, как пришла в этот дом. И не удивительно: еда всегда была обильной и сытной, а работу даже нельзя было сравнивать с той, которую ей приходилось делать в приюте.

Она огорченно вздохнула. Было неудобно просить Бена, но явно возникла необходимость обновить свой гардероб. Просто необходимо сшить несколько платьев. Грета чувствовала себя крайне неловко, так как платья, сшитые этой весной, стали ей очень малы и ее упругая грудь буквально вываливалась из тесного лифа.

Она невольно улыбнулась, вспомнив тот день, когда мать Коллина, увидев ее тугой бюст, выпирающий из тесного лифа в старом платье, испуганно отвела обезумевший взгляд и, казалось, вот-вот рухнет в обморок. Теперь Грета, как и старый Бен, жалела ту молодую женщину, которая однажды решится выйти замуж за Коллина.

Помнится, тогда девушка пригласила Агату и ее сына в дом отведать их закуски и напитки, которые особенно удавались Грете. Но, прежде чем Коллин успел открыть рот, чтобы поблагодарить за любезное приглашение, Агата, отчаянно гнусавя, заявила, что им срочно надо уходить, так как у них дома дел непочатый край.

Вместо того, чтобы возразить матери, Коллин послушно последовал за ней, когда та, гневно рассекая воздух, пронеслась через двор, процедив сквозь зубы Бену сухое «до свидания».

Бен тогда весело засмеялся и сказал девушке, когда милая семейка скрылась и не могла его услышать:

– Так, так, милая! Чем же это, позволь тебя спросить, ты так возмутила несчастную старушку? Она теперь будет держать своего сыночка подальше от тебя.

Грета тоже расхохоталась. «Несчастная старушка». Вот уж нет. Агата больше напоминала старую ведьму, которую впервые ей довелось увидеть в реальной жизни, а не в сказке. Коллин хорошо относился к девушке, но ее он ничуть не интересовал. Хотя он и был очень красивым молодым человеком, Грета находила его скучным и относилась к нему, только как к другу и доброму соседу.

Голос внутри ее зашептал:

«За исключением Спенсера Эйткинса ты находишь всех остальных мужчин скучными и неинтересными».

Откровенно говоря, она в своей жизни встречала не так уж много мужчин, чтобы иметь возможность их сравнивать. Это ставило ее в тупик. Холостяки в Пиней Ридж, конечно, бросали на нее нежные взгляды, стоило только им с Беном появиться в фактории, но никто из них не делал попытку приблизиться к ней. Да и женщины, живущие по соседству, почему-то ее не жаловали.

Она даже не подозревала, что Спенсер недвусмысленно всем здесь намекнул, что Грета Эймс является строжайшим запретом для всех мужчин с Холмов. Только Коллин Греди – то ли по глупости, то ли из-за своего упрямства, – продолжал приходить к ним раза два в неделю.

– Я думаю сейчас только об одном. – Голос Бена прервал ее мысли. Он срезал уже всю кукурузу и теперь подошел к ней. – Этой зимой у старого мула и твоей Красотки будет много хорошего корма.

Грета согласно закивала головой и, собравшись с духом, заговорила:

– Бен, мне очень неудобно просить тебя об этом, но мне нужны новые платья. Ты меня так хорошо кормишь, что за это лето я ужасно располнела, и те платья, что сшила весной, на меня уже не налезают.

– Грета, – Бен даже покраснел от возмущения, – ты не должна меня просить о таких вещах. Или тебе не известно, где я храню деньги? В любое время, если тебе что-то понадобится, иди в факторию и покупай. И потом, разве ты располнела? У тебя только спрятались твои кости, которые раньше выпирали, как сухие сучья.

В глазах девушки заблестели слезы благодарности.

– Вы так добры ко мне, Бен. Мне очень трудно привыкнуть к тому, что меня так любят и балуют.

– Не думаю, что отношусь к тебе лучше, чем ты ко мне, – проговорил он нежно. – Ты вдохнула в меня новую жизнь. Беги, помойся, как следует, и отправляйся к Якобу купить себе нового материала на платья. – Он внимательно посмотрел на небо, – у тебя хватит времени, чтобы сходить туда и еще засветло вернуться домой.

Широко улыбаясь, Грета поправила платье и побежала к дому. Не прошло и минуты, а она уже собрала чистую одежду, мыло, мочалку, полотенце и выбежала из дома, беззаботно что-то напевая. Она направлялась к ручью за сараем.

В последние дни долину все чаще стали окутывать ранние туманы, как бы предупреждая, что приближается осень. Резвая кобыла достигла холма и стала спускаться вниз. Грета задумчиво сидела верхом на лошади, стараясь думать о покупках, которые ей предстояло сделать в лавке у Якоба. Зима не за горами, и, значит, ей надо купить теплого сукна и саржи. Она, конечно, будет ткать собственное шерстяное полотно. Коллин постриг овец и дал ей два полных мешка необработанной шерсти. Как только похолодает, она займется прялкой и ткацким станком. Сейчас в мансарде слишком душно и жарко. Ей даже спать приходится на полу, расстелив матрац перед открытой дверью. А работать там, даже по вечерам, совершенно невозможно.