Женщина из Кентукки - Нора Хесс

«Может быть, он ухаживает за мной? – думала она. – Как мне относиться к этому? И вообще, как ведут себя в таких случаях?»

Коллин был приятным молодым человеком, трудолюбивым и обходительным, но он не вызывал у Греты никаких нежных чувств.

Девушка настолько была поглощена своими мыслями, что совсем не заметила свинцово-черной тучи, которая быстро наползала с запада. Она вздрогнула от неожиданности, когда небо разорвала ослепительно-огненная молния, и вслед за ней над холмами грянули раскаты грома.

Сообразив, что к чему, Грета даже завизжала от удовольствия. Широкая полоса ливня бушевала над жаждущей влаги долиной.

– Мой Бог, – она спохватилась, – Красотка! Как я про нее забыла?

Грета стремительно вскочила на ноги, и, не обращая внимания на хлесткие струи дождя, понеслась к загону. Эта лошадь была для нее гораздо большим, чем простое средство передвижения. Красотка стала ее любимицей, которой у нее никогда не было, терпеливой слушательницей, которой девушка изливала все, что было у нее на душе.

Она бежала под проливным дождем, не обращая внимания на образовавшиеся лужи, стремясь быстрее достичь ворот выгона. Внимательно всматриваясь сквозь плотную завесу низвергающейся с неба воды, Грета разыскивала кобылу.

Чутье подсказывало ей, что лошадь постарается укрыться где-нибудь под деревом, и вскоре ей показалось, что под большим буковым деревом промелькнул лошадиный хвост. Сложив руки рупором вокруг рта, она громко позвала свою любимицу.

Заслышав знакомый голос, кобыла радостно заржала и помчалась навстречу хозяйке. Снова вспыхнула молния, и гром разорвал тишину. Красотка испуганно завращала глазами и навострила уши. Как только ворота загона были открыты, она легким галопом понеслась под кров сарая, опережая свою хозяйку.

Когда Грета, наконец, поставила испуганное животное в стойло, она была уже мокрой насквозь. Ее вымокшее платье облепило фигуру, словно вторая кожа. С волос, ставших совершенно прямыми, струйками стекала вода.

Девушка взяла тряпки и стала растирать кобылу, стараясь успокоить ее ласковыми словами. Не на шутку разбушевавшаяся стихия продолжала грохотать снаружи.

Внезапно Грета вспомнила, что все окна в доме распахнуты настежь, а ее новое, еще не дошитое платье так и осталось лежать на крыльце. Отложив тряпки в сторону, она решила, что закончит эту работу позднее, и устремилась к выходу, когда вспышка молнии высветила высокую мужскую фигуру, входящую в сарай. Девушка в изумлении открыла рот и остановилась в нерешительности. Она не успела закричать, как услышала до боли знакомый голос:

– Не стоит пугаться, мисс Эймс. Это всего лишь я.

– Спенсер? – пискнула она, затаив дыхание.

Спенсер вытер рукавом мокрый лоб.

– Черт возьми, ну и жара, – бормотал он раздраженно, чувствуя удушье от горячего неподвижного воздуха.

Он убил москита, вспомнив примету, что это непременно вызовет дождь. Пересохшая от жары земля задыхалась без влаги. Охотник с надеждой посмотрел на запад. На небе собирались серые облака, но они пока еще не предвещали дождя.

Он снова перевел взгляд на грубо сколоченный дом. Вот уже больше часа Спенсер наблюдал за ним, но не заметил никакого движения ни в доме, ни вокруг него. Он снова вытер струйки пота, сбегающие по лицу, и даже наклонился вперед, увидев Джеттера Гранди, вышедшего из дома совершенно обнаженным.

Пока Джеттер стоял у дома, облегчаясь на землю, на крыльцо вышла совершенно голая индианка и оперлась на перила. Через минуту голая пара снова вошла в дом, где, похоже, началась такая оргия, от которой даже привыкший ко многому Спенсер чуть не упал.

Он изнывал от жары, наблюдая за домом, в надежде кого-нибудь увидеть. Но никто не появлялся, и охотник пришел к выводу, что Пушная Компания из Сент Луиса послала на Холмы лишь этих двух братьев.

Повесив ружье на плечо, Спенсер собрался свернуть на тропу, когда услышал топот тяжело ступающих копыт. Его лицо растянулось в улыбке, когда он увидел отца, сидящего верхом на старом Джимбо.

Он снова поспешил присесть на большой булыжник, который облюбовал несколько часов назад. Не отрывая глаз, он внимательно смотрел на родное, морщинистое лицо.

Ему ужасно не хватало старика, он тосковал без него, и, хотя Бен не знал об этом, Спенсер почти каждый день наблюдал за домом, проверяя, все ли в порядке с отцом и… мисс Безжалостной.

Когда Бен исчез на тропинке за холмом, Спенсер повернул к родному дому, где прожил всю свою жизнь. Его мучило непреодолимое желание овладеть Гретой, сбить ее непереносимое высокомерие. Ему хотелось спросить ее прямо, почему она не поддержала его в тот день, когда отец застал их в сарае.

Спенсер прошагал больше мили в изнуряющей духоте, как вдруг небо вокруг потемнело. Он уже подходил к дому, когда вспыхнула ослепительная молния, осветив долину. Через мгновение хлынул проливной дождь, и мужчина поднял вверх разгоряченное от жары лицо. Понадобилось чуть больше минуты, чтобы он вымок до нитки.

В нескольких ярдах от дома он увидел бегущих к сараю Грету и маленькую кобылку. Когда девушка забегала в сарай, он отчетливо увидел ее в новой вспышке молнии. Платье откровенно облегало ее. Соски от холода и дождя стали твердыми и выступали через мокрую ткань горошинами. В мимолетном свете он заметил, что платье на ее груди наполовину расстегнуто от жары, и в вырезе заметна молочно-белая грудь.

Кровь закипела в его жилах и набатом застучала в висках. Возбужденный этим зрелищем член выпирал через промокшие брюки. Он тихонько прошел в сарай.

– Кажется, мы оба попали под дождь?

Грета отступила назад и с тревогой спросила:

– Что ты здесь делаешь? Что тебе надо?

– Отвечаю на твой первый вопрос, – Спенсер, как скала, навис над нею. – Я здесь прячусь от дождя. Что касается второго, то ты прекрасно знаешь, чего я хочу.

Он нежно погладил ее мокрую щеку. Сначала ему просто хотелось рассердить строптивую девчонку, стереть надменность и равнодушие с ее милого, красивого лица. Но стоило коснуться этой бархатной кожи, как он перестал контролировать свои действия.

Его ладонь осторожно коснулась ее подбородка, а голова склонилась над девичьим лицом. Другой рукой он обнял ее за тонкую талию, но она оттолкнула его и стала пятиться назад, к стойлу Красотки.

– Забудь это, Спенсер Эйткинс, – сказала она срывающимся голосом, вспомнив, какое пламя он мог разжечь в ней. Нельзя было ему позволить снова сломить ее.

– Ты ведь так не думаешь, девочка, – ласково сказал Спенсер, вновь обнимая ее и прижимая к стене сарая.

– Я так думаю, и если ты не уберешь от меня руки, я позову твоего отца.