Грехи ночного неба - Михаил Тырин

Звук шагов становился все ближе, и наконец дверь с легким щелчком отворилась.

На пороге стоял седой разносчик – без тележки, зато с охапкой каких-то тряпок под мышкой.

Павел поспешно вскочил и вопросительно уставился на него.

– Послушай, парень, – чуть смущенно сказал разносчик, – тебе, наверно, сейчас не до меня. Но я подумал: чего нам, людям, прятаться друг от друга в своих норах? Что, если мы с тобой поселимся вдвоем здесь? Места ведь хватит...

Несколько секунд Павел оглядывал пришельца внимательно и даже подозрительно. Поступок по здешним меркам был более чем странным. Скорее всего он пришел не случайно, его подослали. Ну, что ж, пусть будет так. Если им так надо, пусть он живет здесь, они все равно своего добьются.

– Ну так что? – продолжал разносчик. – Вдвоем вроде веселее, а?

Павел пожал плечами и вернулся на свое место.

– Вот и хорошо. Я так и знал, что ты не будешь против. Ты ведь здесь недавно и еще не стал таким бессловесным истуканом, как остальные.

Гость начал раскладывать свои тряпки, превращая их в довольно уютное ложе. Интересно, а почему он сам не превратился в бессловесного истукана?

– Я здесь уже давно, – продолжал он, – и все тут знаю. Если тебе что-то интересно – спрашивай, не стесняйся.

– Скажите, – сказал Павел, – почему здесь так мало людей? Раньше было оживленно, все чем-то занимались, куда-то спешили. А сейчас – как на кладбище.

Разносчик перестал возиться с тряпками и, прищурившись, посмотрел на Павла.

– А это и есть кладбище, – ответил он. – После того, что здесь делают с людьми, они долго не живут. Половина сошли с ума или умерли. Те, кто выжил, остались на той планете. Но и они не доживут до старости. И тебя ждет то же самое...

Фраза осталась недосказанной. Разносчик как будто хотел сказать «если» и изложить условие, при котором Павла не ждало бы «то же самое». Но оборвал свою речь, словно чего-то испугавшись...

– Пусть будет так, – покорно кивнул Павел. Потом все-таки решился спросить: – А почему вы не умерли и не сошли с ума?

– А меня не нужно было так обрабатывать. Я и без того легко справляюсь со своей тележкой. Для этого ведь больших способностей не надо. Кстати, давай на «ты»?

– Как угодно.

– Я знаю, тебя зовут Павел. Меня можешь называть... Я мог бы сказать тебе свое настоящее имя, но оно безлико. Здесь все называют меня Белым, – он выразительно провел пальцами по седым волосам. – Называй и ты, я не обижусь, уже привык.

Он наконец закончил стелить свое ложе, стряхнул соринки и выпрямился.

– Вот так, – проговорил он, придирчиво осмотрев работу. – А теперь пора идти за тележкой. После ужина увидимся, поболтаем.

– О чем?

– Посмотрим...

Когда за Белым закрылась дверь, Павел поднялся, разминая затекшие мышцы. Визит разносчика позволил скоротать еще полчаса. У Павла появилось новое занятие – ждать, когда разносчик закончит свои дела с ужином и вернется. Если им удастся найти тему для разговора, пожалуй, время пролетит быстрее. Не имело значения, подосланный он или нет. Павлу нечего было скрывать, про него здесь уже все известно.

Вновь потянулись пустые утомительные минуты. Прошла вечность, прежде чем в гулком коридоре заскрипела тележка. Брать ужин не было необходимости – обед лежал нетронутым. Но Павел все-таки захотел выйти – просто так, чтобы кивнуть разносчику, поинтересоваться, скоро ли он закончит.

Однако Белый вошел сам. Он протянул Павлу пластиковый пакет и сказал:

– Возьми. Здесь кое-что повкуснее, чем эти кирпичи. Если проголодался – можешь начинать без меня. Но я уже скоро приду.

Павел развернул пакет. Там лежали деревянные кольца, на которых было растянуто запеченное синтетическое мясо. Еще он нашел клейкие светло-зеленые листья, свернутые наподобие улиток, гроздья синеватых иголок, похожих на сосновые, но более мягких и сочных. Видимо, это была еда вождей «Покровителя». Она пахла странно, но не отталкивающе. Павел решил не начинать, пока не придет разносчик. Он лег на спину и опять принялся терпеливо ждать.

Белый вернулся оживленный и полный энергии. Он как будто раскрасил их убогое жилище яркими цветами.

– Все-таки ждешь? Ну, давай ужинать. Это повкуснее, чем прессованные концентраты.

Нет, Белый определенно послан высшими силами, чтобы спасти Павла от тоски. И даже неважно, какая у него цель. Главное – произошло Событие. И с этим Событием нужно было обращаться бережно – растягивать, как удовольствие, не тратить по пустякам.

Беда заключалась лишь в том, что сам Павел не мог избавиться от скованности. Разносчик провел долгие годы и приспособился. Павел же не представлял себе, что и он сможет научиться дышать здесь свободно. Постоянные мрачные мысли превратились в болезнь, которая никогда не отступала. И даже сейчас.

– Что нас ждет? – спросил вдруг Павел.

– У всех по-разному, – беззаботно ответил Белый, не поддерживая мрачный тон собеседника. – Я так и буду толкать тележку, пока не кончится полет. Тебя «обкатают» и поставят работать на фабрику или еще куда-нибудь. Остальные, у кого обнаружатся нужные способности, будут выполнять особые задачи. Таких, правда, мало. Буквально единицы.

– Со мной столько возились только для того, чтобы поставить на черную работу? – удивился Павел. – Не может быть. Меня должны были сразу убить или...

– А тебя и убьют... – равнодушно заверил разносчик.

И снова фраза осталась незаконченной. Снова воздух захлопнулся на том месте, где должно было стоять слово «если». Почему-то Белый не стал его говорить. Тогда это сделал Павел.

– Если? – И он вопросительно посмотрел на разносчика.

Тот ответил ему таким напряженным взглядом, что, казалось, воздух между ними раскалился и оплавился.

– Мягка ли фаланга рассекая воспламеняющий звездного дыма сияющим соком, – медленно проговорил он.

У Павла закружилась голова. Его мысли споткнулись об это уродливое нагромождение слов, которое выродилось из их беседы, как растение-мутант из ухоженных огородных грядок.

Затем Павел увидел, что лицо Белого стало меняться. В нем появилось нечто жесткое, из простоватого разносчика он превратился в сосредоточенного, исполненного волей и силой человека, владеющего какой-то роковой тайной.

«Мягка ли фаланга рассекая...»

Павла вдруг охватило знакомое чувство проникновения посторонних в свое подсознание. Но эти ощущения пронеслись, как вихрь, и исчезли, не оставив следа.

– Что это? – выговорил он наконец.

На лице разносчика промелькнула улыбка.

– Это контрольная фраза. Ее вычислили хозяева этого корабля и просили передать тебе. Я ведь не случайно пришел. Меня прислали они.

– Я и не сомневался.