Хлеб Гиганта - Агата Кристи

— Не совсем. Войны случались раньше и будут случаться впредь. Они не меняют людей изнутри, знаете ли.

Нелл ее не слушала

— Это подло — не выйти замуж за того, кого ты любишь. Я люблю Вернона. Я всегда знала, что люблю его, но у меня просто не хватало смелости... Джейн, как вы думаете, уже слишком поздно? Возможно, так. Возможно, он уже не захочет принять меня назад. Но я должна увидеться с ним. Даже если я ему больше не нужна, я должна ему сказать...

Она с мольбой смотрела на Джейн снизу вверх Поможет ли ей Джейн? Если нет, придется просить Себастиана — но Нелл его боялась. Он может просто отказаться что-нибудь сделать для нее.

— Я могу позвонить ему от вашего имени, — медленно проговорила Джейн через несколько минут.

— Спасибо вам, Джейн. И еще — скажите мне — война для него...

— Его призвали — если вас это интересует.

— Да. Боже мой, это ужасно — что, если его убьют? Но это не продлится долго — война закончится к Рождеству, все так говорят.

— Себастиан говорит, война продлится два года

— Но Себастиан не может этого знать. Он даже не англичанин. Он русский.

Джейн покачала головой. Потом сказала

— Я выйду... позвонить. Ждите здесь.

Она ушла, закрыв за собой дверь. Прошла по коридору в спальню. Вернон поднял всклокоченную голову с подушки.

— Поднимайся, — коротко бросила Джейн. — Прими душ, помойся, побрейся и постарайся привести себя в божеский вид. Здесь Нелл, она хочет видеть тебя.

— Нелл. Но...

— Она думает, что я пошла тебе звонить. Когда будешь готов, выйди за дверь и позвони — и да поможет Бог нам обоим.

— Но, Джейн, подожди... Нелл — что она хочет?

— Если ты все еще хочешь жениться на ней, Вернон, это твой шанс.

— Но я должен буду ей рассказать...

— О чем? О том, что вел разгульную жизнь, что ты «одичал»? И так далее в этом духе! Она и не ждет от тебя ничего другого и будет признательна, если ты не станешь заострять на этом внимание. Но попробуй рассказать ей о нас с тобой — и ты перейдешь тем самым от общих слов к реальному примеру, чем ввергнешь крошку в сущий ад. Поэтому смири свою благородную честность и подумай о Нелл!

Вернон медленно встал с постели.

— Я не понимаю тебя, Джейн.

— Да И возможно, никогда не поймешь.

Он спросил:

— Нелл бросила Джорджа Четвинда?

— Я не расспрашивала ее о подробностях. А теперь я возвращаюсь к ней. Поторопись.

Она ушла. Вернон подумал:

«Я никогда не понимал Джейн и никогда не пойму. Вечно она приводит меня в замешательство. Ну что ж, полагаю, я был для нее лишь мимолетным увлечением. Нет, это неблагодарно с моей стороны. Она была так добра ко мне. Никто не мог бы быть так добр, как Джейн. Но Нелл этого не поймет. Она решит, что Джейн чудовище...»

Пока Вернон торопливо брился и умывался, он думал: «В любом случае, все решено. Мы с Нелл никогда не сможем снова быть вместе. Да, это совершенно ясно. Она, вероятно, приехала лишь д ля того, чтобы попросить у меня прощения, чтобы не мучиться угрызениями совести, если меня убьют в этой кровавой бойне. Любая девушка на ее месте поступила бы так. Да я и не люблю ее больше».

Но другой голос, более глубокий, иронично заметил: «Нет-нет, все совсем не так. Иначе с чего бы твоему сердцу так биться, а рукам дрожать? Чертов дурак, конечно, ты все еще любишь ее!»

Наконец он был готов. Он вышел за дверь — позвонил. Дешевый прием — подлый, — ему стало стыдно. Джейн открыла

— Сюда, пожалуйста, — сказала она, словно служанка, и махнула рукой в направлении гостиной.

Он вошел, закрыв за собой дверь.

Нелл поднялась ему навстречу. Она стояла, сжав руки у груди. Когда она заговорила, ее голос звучал тихо и жалобно, как у провинившегося ребенка.

— Вернон...

Время отступило. Он снова был в лодке в Кембридже... на мосту в Рейнлеге. Он забыл о Джейн, забыл обо всем. Он и Нелл были одни на всем белом свете.

— Нелл.

Они припали друг к другу, задохнувшись, словно от долгого бега. Слова срывались с губ Нелл:

— Вернон — если ты хочешь — я так люблю тебя — это правда... Я выйду за тебя замуж, когда угодно — сразу — сегодня. Мне безразлично, что я буду бедной, мне безразлично все!..

Он приподнял ее над полом, он целовал ее глаза, волосы, губы...

— Любимая — любимая моя. Давай не будем терять ни минуты — ни минуты. Я не знаю, что надо для того, чтобы пожениться. Я никогда об этом не думал. Но давай выясним. Отправимся к архиепископу Кентерберийскому — так ведь делают? — и получим специальное разрешение. Как же, черт возьми, можно пожениться?

— Мы можем спросить юриста?

— Или есть еще регистрационная палата. Точно!

— Не думаю, что нам стоит обращаться в регистрационную палату. Я буду чувствовать себя словно кухарка или горничная после помолвки.

— Не думаю, что это так, дорогая. Но если ты хочешь венчаться в церкви, давай сделаем именно это. В Лондоне тысячи церквей, все они сейчас свободны. Уверен, что в одной из них нам окажут эту услугу.

Они ушли, смеясь от счастья. Вернон забыл обо всем — об угрызениях совести, о Джейн...

В тот же день, в половине второго, Вернон Дейер и Элеонор Верекер обвенчались в церкви Святого Вознесения в Челси.

Книга четвертая

ВОЙНА

Глава 1

Шесть месяцев спустя Себастиан Левины получил письмо от Джо.

«Отель Св. Георгия, СохоДорогой Себастиан!

Я приехала на несколько дней в Англию. Была бы очень рада увидеться с тобой.

Себастиан несколько раз пробежал глазами короткую записку. Он прибыл в увольнение на несколько дней и остановился в доме матери. Так что письмо попало к нему незамедлительно. Напротив него за утренним столом сидела миссис Левинн, она наблюдала за сыном, и Себастиан в который раз подивился материнскому чутью. Она поняла по его лицу (которое многие люди считали непроницаемым) все, что было в записке, так же ясно, как если бы читала ее сама

Когда она заговорила, ее голос звучал как обычно:

— Еще желе, милый?

— Нет, спасибо, мама, — ответил он сперва на заданный вопрос, а потом тот, который не был произнесен вслух, но являлся не менее явным: — Это от Джо.

— Джо, — повторила миссис Левины. Ее голос ничего не выражал.

— Она в Лондоне.

Повисло молчание.

— Понятно, — сказала миссис Левины.

Ее голос по-прежнему ничего не выражал. Но Себастиан читал ее мысли так же явственно, как если бы она закричала;

«Сыночек мой, сыночек мой! Ведь ты только-только начал ее забывать! Зачем она вернулась? Почему она не может оставить тебя в покое? Эта девушка, у которой нет ничего общего ни с нами, ни с нашим народом? Эта девушка, которая никогда не будет тебе хорошей женой?»

Себастиан поднялся.

— Думаю, я должен увидеться с ней.

Мать ответила все тем же голосом:

— Полагаю, да.

Больше они ни слова не сказали. Они поняли друг друга. Каждый уважал мнение другого.

Пока Себастиан шел по улице, ему вдруг пришло в голову, что Джо не оставила ему никакой подсказки, кого спросить в отеле, под каким именем она остановилась. Как ее теперь зовут — миссис Уайт или мадам Ламарр? Конечно, это не так уж важно, но это одна из тех глупых светских нелепостей, из-за которых чувствуешь себя неловко. Он спросит ее либо под одним именем, либо под другим. Но как же это похоже на Джо — упустить самое главное!

Однако оказалось, что ничего спрашивать не надо, потому что первым же человеком, которого он встретил в дверях отеля, была сама Джо. Она радостно вскрикнула, увидев его.

— Себастиан! Мне и в голову не могло прийти, что ты получишь мое письмо так скоро!

Она направилась в дальний конец вестибюля, он последовал за ней.

В первый момент ему показалось, что Джо сильно изменилась — она стала такой далекой, почти чужой. Отчасти, подумал он, это из-за одежды. Джо была одета очень по-французски — в спокойные, теплые тона, скромно, но абсолютно не так, как одевались в Англии. Она была тщательно накрашена: матовая бледность кожи подчеркнута с помощью пудры, губы неестественно яркие и что-то сделано с уголками глаз.

Себастиан подумал:

«Это иностранка — но в то же время это Джо! Это та же самая Джо, просто она уже так далеко — так далеко, что с ней даже не встретиться».

Но они легко разговорились, правда, каждый словно выставлял усики, подобно насекомому, проверяя расстояние, отделяющее их друг от друга И вдруг расстояние само по себе сократилось, и из далекой парижанки выглянула истинная Джо.

Они заговорили о Верноне. Где он? Он ни разу не писал и не давал о себе знать.

— Он на равнине Солсбери — рядом с Вилтсбери. Его могут отправить во Францию в любую минуту.