Без обратного адреса - Сантьяго Пахарес

Они проговорили до закрытия пункта. Рауль обработал Франу рану на горле, спрашивая, не больно ли ему и как он себя чувствует. Фран уж и забыл, когда в последний раз кто-то интересовался его самочувствием. После лет, что он делил жилье с необщительными собратьями по несчастью, было истинной радостью разговаривать с нормальными людьми, глядя им в лица. Он все им рассказал – о выстреле из ружья, которым его угостили цыганские подростки, о повышении цены на дозу, об отчаянии, в каком он каждое утро просыпался, зная, что сейчас надо идти по улицам и непременно добыть дозняк, не то… Без выходных и каникул. Без отдыха. Каждый день. Гонка без надежды и без выигрыша.

Он говорил и говорил, выплеснул все, что скопилось, жгло душу, – выложил без утайки. И с каждым словом чувствовал себя крепче и спокойнее.

– Не знаю как… но, в общем, я бы уже завязал, – заявил он неожиданно для самого себя.

Руаль переглянулся с Марией.

– Как ни мучилась, а родила! – ликующе воскликнул он, и оба засмеялись.

– В смысле?

– Понимаешь, Фран, многие заходят сюда к нам, как ты, и говорят, это помогает им не задохнуться от тоски. Мы слушаем. А вот тех, кто произносит те слова, которые ты сейчас сказал, – таких совсем немного. И они нас очень интересуют.

– Почему?

– Тот, кто так сказал, готов к следующему шагу.

– Какому?

– Не самому говорить, а слушать других.

Вдвоем они объяснили Франу ситуацию в целом и его возможную роль в ней. В Мадриде не набирается и дюжины таких, как этот, пунктов наркобезопасности. Потребность же в них огромная. Разумеется, если есть денежки, тебе откроет объятия любая платная клиника и проведет дезинтоксикацию. А если нет?

В поисках выхода они придумали вот такое мероприятие – мета-автобус. Фургончики приезжают, обменивают шприцы на чистые и распространяют метадон. Единственное, что требуется, – показать паспорт и сделать анализ. Кто прошел простую процедуру, бесплатно получает каждый вечер порцию метадона, и его горечь помогает наркоману избежать бед более горьких.

Есть несколько вариантов работы мета-автобусов. В одних делали еженедельные анализы всем, кто брал у них метадон, чтобы убедиться, что его принимают только наркозависимые и он оказывает нужное воздействие. В других автобусах просто выдавали этот дезинтоксикатор, не задавая дальнейших вопросов. По-своему они тоже правы: чтобы увидеть эффект героина, опытному человеку достаточно один раз взглянуть в затуманенные глаза наркомана; кто принимает, а кто нет – видно сразу.

Возле их фургончика тоже работает мета-автобус. К сожалению, в Барранкильяс столько наркоманов, что они разбирают препарат быстро, поскольку даже дезинтоксикацию используют как средство продления кайфа: снимают с помощью метадона ломку, потом снова колются. Но в Мадриде есть и другие мета-автобусы.

Уже была пора закрываться и уезжать, и они с Раулем условились о встрече завтра.

– Ты не стоишь на учете в полиции? В розыске?

– Нет.

– Действительно намерен соскочить? По-настоящему покончить с зависимостью? Или только снять ломку?

– Я хочу полностью освободиться от наркоты.

– У тебя есть семья, родственники, которые будут помогать тебе?

– Никого.

– Ты должен знать, что лечение метадоном результативно лишь на двадцать процентов. Терпеть воздержание исключительно трудно. То есть почти невыносимо. Особенно поначалу. Это не каждый может. Но тот, кто пройдет трудную первую фазу, в дальнейшем держится, и с каждым днем ему легче. Очень хорошо в это время не бродить по улицам в одиночестве, а найти себе отвлекающее занятие.

– Я найду.

– Отлично. Ну так завтра и начнем лечение.

Фран вышел из фургончика. Почти совсем стемнело. Солнце уже опустилось за крыши Мерка-Мадрида, бросая косые лучи на доходяг, бродивших по тротуарам и грязным обочинам дорог наркорайона. Трудно было сказать, что реальнее – люди или их тени. Мария позвала его:

– Эй, Фран!

Он обернулся.

– Ты уже сделал самое трудное.

Фран улыбнулся ей и ушел – тень среди теней.

Глава 13

Сара

Редакция газеты «Голос Арана» не претендовала на солидность своих апартаментов. Прямо скажем, до «Нью-Йорк таймс» далеко. Грубая кладка фундамента из необработанного гранита – как и во всех других зданиях в поселке, низенькая дверь с нависшим над ней карнизом, поросшая грязью и мхом черепица крыши. Сквозь широкое окно была видна комната, беспорядочно заставленная столами, погребенными под завалами пыльных бумаг.

У Давида была назначена встреча с редактором газеты. Поговорив вчера с Эстебаном, он принялся размышлять, как бы мог проявиться Мауд, если бы захотел, в местной общественной жизни. Прежде всего он выглядел бы как человек, который не ищет ни заработка, ни популярности, но иногда выступает публично. Причем на темы, какие он определяет сам. Давид подумал, что редакция местной газеты может быть таким местом, где что-нибудь знают о подобном авторе. Конечно, это будет с его стороны типичный выстрел наугад. Но и такие расспросы вслепую хорошо служат методичному и упорному исследователю. В газетах лучше всех знают местную пишущую братию, и разговор с редактором может навести на след Томаса Мауда.

Редактор согласился уделить ему лишь несколько минут, заявив о своей немыслимой занятости.

Давид прошел через комнату со столами. Над каждым из них поднялась голова, с каждого рабочего места ему вслед был брошен подозрительный взгляд. В глубине комнаты оказалась дверь в кабинет редактора. Давид постучал и вошел. Хулиан Бенито заканчивал разговор по телефону и кивнул посетителю на стул. Давид осмотрелся. Тесный кабинетик забит потрепанной мебелью, по стенам развешены фотографии незнакомцев – наверное, обитатели здешних мест, чем-нибудь в округе прославившиеся. Редактор положил трубку и протянул руку – сухую и сильную. Глаза смотрели прямо и холодно. Морщины вокруг них указывали на возраст около сорока, все остальное принадлежало неукротимой молодости.

– Очень приятно познакомится, сеньор Бенито.

– Зовите меня Хулиан. Это вам не «Эль паис». И, если не возражаешь, перейдем на «ты», по-моему, так проще и приятнее.

– Согласен.

– Так что у тебя, Давид?

Вопрос был ожидаем, ответ на него – подготовлен. Давид выложил обдуманный накануне сюжет. Получилось не бог весть как, большого труда сюжетец автору не стоил. Несмотря на то, что заняться теперь Давиду было вроде как больше нечем.

– Понимаешь, Хулиан, я ведь тоже журналист, работаю в одной мадридской газете, «Мас нотисиас». Она небольшая, но все же мы продаем в метро двадцать тысяч ежедневного тиража.

– Неплохо, – признал редактор.

– Ну вот. Мы с женой приехали сюда в короткий отпуск, и я прочитал несколько номеров твоей газеты. Слушай – просто отлично! Материалы и столичным нос утрут. Понятно, что мне захотелось познакомиться с талантливыми коллегами. Газета-то твоя?

– Спасибо, очень приятно слышать. Нет, газета не то чтобы моя… Я, правда, основал ее здесь, довольно давно. И очень-очень скромную. А несколько лет назад нас купил «Голос Арана», теперь мы его часть – но на условиях самостоятельной редакторской политики. Поставляем газете наши местные новости, а они нас поддерживают финансово и организационно.

– Наверное, ты был совсем молодым, когда основал собственную газету?

– Да, двадцать пять лет. Выбирал: податься в большой город продавать свою рабочую силу или остаться здесь и быть хозяином самому себе. Решил остаться и попробовать.

– И как получилось! Ты ведь талантливый человек, Хулиан.

Тот откинулся на стуле и взглянул Давиду в лицо:

– Допрашиваешь? Чего ты хочешь?

– Ничего. Я обычный журналист и проявляю нормальное любопытство. Просто подумал, что такой человек, как ты, мог бы здесь процвести. В том числе коммерчески.

– Деньги для меня не главный стимул, – произнес Хулиан. – Прости за пошлость, но для меня главное – мир с самим собой. Чтобы все вокруг было честно и чтобы чистая совесть. На работе и дома.

– Ты меня поражаешь. Подобное целомудрие в наши дни поискать. Как тебе пришло в голову основать газету?

– Я был достаточно взрослым и понимал, что принимаю решение важное… извини за это слово, судьбоносное. Короче, на всю оставшуюся жизнь. Мне тут нравится, а газеты в округе не было. И мы всегда здесь жили, мы все – моя семья, жена. Ну и зачем куда-то ехать? Я хотел давать людям новости без вранья и чернухи – быстро, полно, интересно. И чтобы никто сверху не руководил.

– Прекрасная жизненная позиция, – искренне заметил Давид.

– Ну да, только очень многие тогда решили, будто я тронулся умом. А я повторю: только тот, кто ищет правду, достоин найти ее.

Давид похолодел. Это же цитата из «Шага винта»! Хулиан специально вставил ее в разговор? Знает, кто я такой и зачем приехал? Откуда? Сказал про правду – и смотрит, словно намекает на какую-то шутку, известную лишь им двоим. Давид смотрел на редактора газеты в упор, жадно ловя любую реакцию – еле заметный кивок, полуулыбку, подмигивание, любой жест. Но тот молчал. Давид обливался потом. Совпадение? Нет. Он нашел иголку в стоге сена, случайно сев на нее!