Пешка королевы - Мария Николаевна Сакрытина

на Криденса и думал, что могу закончить все прямо сейчас, здесь. Ударить по нему чистой силой, как только что по пауку, и…

И из больницы меня заберет, скорее всего, не Шериада, которая вчера пообещала, что «оставит меня в покое», а лорд Виета. Если от меня что-то после нарушения клятвы силы останется. К тому же одно дело – паук, и другое – обученный маг. Если я высушу свой резерв, который даже не знаю, насколько теперь полон, до дна, получится ли уби… Убить? Нет, не убить, остановить. Но зачем? Один раз Криденса остановишь – потом он все равно до меня доберется.

Я резко выдохнул и улыбнулся Ворону.

– Извини, пожалуйста. Я впервые вижу паука таких размеров. Я испугался. Тебя не задел?

Криденс хмыкнул, и взгляд его снова стал обычным – презрительным.

– Ты тоже, что ли, пауков боишься? – тут же встрял Сэв. – Как Повелительница?

– Она боится пауков? – удивился я.

– Ну да, все же знают.

Что-то шевельнулось в памяти, что-то про пауков, но тут учитель хлопнул в ладоши и звучно объявил:

– Что ж, господа, урок окончен. Предполагалось, что вы отработаете скорость и левитацию, но другого обращенного у меня нет, так что… Сами на чем хотите, на том и отрабатывайте.

Он щелкнул пальцами и исчез.

Громко, наверняка нецензурно на альвийском высказался Хэв. А его брат наконец вырвался и вмиг оказался около меня. Его тонкие пальцы, пока он колдовал, порхали, как бледные мотыльки – жестовая магия второго уровня, обычная для целителей.

– У тебя и правда большой потенциал, – сказал он потом, улыбаясь. – Быстро восстанавливается.

Я тоже улыбнулся ему.

– Оу, значит, у нас лишние два… Даже три часа? – просиял Сэв, оглядываясь. – Народ, кто ко мне завтракать?

Подлетел Хэв, схватил брата за плечо и сказал мне:

– Только о себе и думаешь!

Я промолчал.

Невдалеке Адель сосредоточенно заканчивала с трупом. Сэв огляделся снова.

– Что, никто? Ну и зря.

И тоже исчез.

Криденс молча смотрел на меня. Как и Нил, но тот словно ничего необычного не замечал.

– Эл, если ты в порядке, давай поработаем с заданием Байена?

– Нет, я в библиотеку.

Нил пожал плечами.

– Тогда до вечера.

Я не слишком удивился, когда в библиотеку также вызвался отправиться Криденс. Да он просто следит за мной!

Мне нужно было выяснить, как работают вещие сны. И артефакт Криденса, конечно. А еще придумать стратегию: в гости к семье Виета я не собирался.

Может, просто рассказать все… кому? Шериаде? Точно нет. Куратору? Прошлый раз я отправился решать все сам – и ничем хорошим это не кончилось.

Но что я скажу? «Извините, мне приснилось, что одногруппник хочет меня убить. А его отец – использовать как приманку. И наверняка тоже убить – но чуть позже, когда стану бесполезен».

Любопытно, что мысль о собственной смерти уже не заставляла меня цепенеть в недоверии. Да уж, это Нуклий, здесь волшебник, пусть он хоть сотню раз подобен богу, всегда ходит по краю.

Нет, куратору мне сказать нечего. Доказательство только одно – сон. Сон! Допустим, мастер Рэми поверит – и что? Прятаться у него? Как долго?

Мы уже были в библиотеке, и я вскользь глянул на Виету. Тот занимался ровно тем же: делал вид, что рассматривает стеллажи, на самом деле наблюдая за мной.

Чудесно! Он, конечно, узнает, какие книги я собираюсь изучить. Поймет, что мне все известно. И тогда…

На самом деле «тогда» ничего бы не случилось – я просто еще не верил, что вещий сон изменить действительно невозможно. Ни могущественной магией, ни молитвами, ни… Ничем. Любые наши действия только приближают судьбоносный миг.

Любопытно, сядь я рядом с Вороном и раскрой книгу на изображении его артефакта, Криденса поразила бы избирательная слепота?

«Итак, Виета узнает, – думал я, – и откажется от прежнего плана, тогда преимущества у меня не будет».

Что ж, значит, нужно сделать так, чтобы не узнал. Если бы я закрылся щитом и стал невидимым, Ворон заподозрил бы что-то. Я бы его спугнул. Нет, колдовать нельзя. Однако нужно и ему не дать наложить заклинание. Я был уверен, Криденс так и сделает. Ворон знал, что я не смогу его почувствовать: у меня еще не вошло в привычку искать повсюду магию, особенно скрытую.

Значит, нужно обзавестись таким щитом, который не насторожит Виету, а заставит сидеть спокойно и просто наблюдать за мной, не колдуя. При этом самому нужно иметь возможность думать, чтобы выработать стратегию, а не отвлекаться на заклинание.

Стратегию! Рай бы снова сказал, что я умничаю.

Интересно, а что бы он сделал, если бы узнал, что меня хочет использовать для своих грязных планов семейка высокородных аристократов? Посмеялся бы, наверное. Раньше этим аристократам не требовалось меня караулить. Они могли просто заплатить, и я бы все для них сделал как миленький.

Забавная штука – жизнь.

Виета по-прежнему наблюдал. Магию применять нельзя, тогда что?

Тут в библиотеке из воздуха – то есть из портала, конечно – появилась стайка ведьмочек-старшекурсниц. Щебетали они, кажется, об артефакторике. Надо же, как по заказу! План в моей голове созрел моментально.

Я снял флер и встал так, чтобы они меня заметили.

Ворон наблюдал за мной слишком давно, и он бы удивился, подойди я к девушкам сам. Но все выглядело так, словно у меня просто произошел сбой в заклинании. Неопытный маг из Средних миров не удержал флер, какой же глупец! И я по-прежнему смущался, когда волшебницы окружили меня, – уж это я умел. Мой навык спутника не работал, похоже, на одной Алие, а эти девицы уже через полчаса готовы были прыгнуть ко мне в постель – все одновременно, если угодно.

Виета уселся в дальнем углу читального зала, где нас было хорошо слышно и видно, но я постарался о нем забыть. Девушки говорили об артефакторике – я же мог сыпать комплименты легко, совершенно не задумываясь. А в это время изучать какие угодно книги – хоть про сны, хоть про ментальную магию. Ворон не стал бы заклинать меня в присутствии стольких зрителей. Я был в полной безопасности.

Через два часа я понял, что делать, и обзавелся десятком приглашений в спальню, «когда ты, юный мастер, будешь свободен».

Мне даже было приятно снова почувствовать себя привлекательным. Удивительно: обычного страха перед юными аристократками я не чувствовал. А ведь они все как на подбор были из высшей нуклийской знати, в чем немедленно признались. Может, потому что в моих мыслях уже сидел Криденс с его семьей любителей