Восторг - Дж. Уорд

– Но… я хотела бы. – На мгновение ее глаза опустились на его губы, будто она думала о том, о чем ей на самом деле не следовало думать. – Я хочу.

Нет. Этому не бывать, подумал он.

Особенно после Мэлс.

Ди наклонилась, ее груди грозили выскочить из платья.

– Я не в силах перестать думать о тебе.

Чудно. Восхитительно. Просто-мать-его-идеально.

В напряженной тишине Матиас посмотрел на огромное окно рядом с ним. Он однажды выпрыгнул через него.

Если разговор станет совсем неловким, он может повторить трюк.

***

Мэлс повесила трубку и откинулась на спинку кресла. Когда оно заскрипело, она придумала новую мелодию, покачиваясь взад-вперед.

По какой-то причине она не сводила глаз с кофейной кружки, оставленной другим журналистом.

Когда ее телефон затрезвонил, она подпрыгнула и спешно схватила трубку. Быстрый взгляд на экран, и ей захотелось выругаться… не потому, кто звонил, а потому кто НЕ звонил.

Может, Матиас в душе.

Люди ходят в душ по утрам.

Ага, в течение, хм, получаса? Она набирала каждые пять минут.

– Алло? – ответила она.

– Хэй, Кармайкл. – Это Болтун Монти; она узнала по треску его жевательной резинки. – Это я.

Ну, по крайней мере, она ждала этого звонка.

– Доброе утро.

– У меня есть кое-что. – Его голос понизился, весь такой шпионский. – Просто бомба.

Мэлс выпрямилась, но без бури восторгов. Зная ее удачу, «бомба» была скорее гиперболизированной, чем водородной.

– Да ладно?

– Кто-то поработал над телом.

– Что, прости?

– Как я уже сказал, я первым оказался на месте и сделал несколько фотографий… знаешь, в пределах должностного положения. – На связи послышался шорох, а потом приглушенные голоса, будто он разговаривал с кем-то и прикрыл трубку рукой. – Прости. Я в участке. Дай мне выйти отсюда, и я перезвоню.

Он повесил трубку прежде, чем она успела ответить, и Мэлс могла представить, как он уклоняется от своих напарников-офицеров, направляясь к парковке, словно принимающий Илай Мэннинг[81].

Разумеется, когда он перезвонил, то был запыхавшимся.

– Ты меня слышишь?

– Да, слышу.

– Так вот, на моих фотографиях тела есть кое-что, чего нет на официальных снимках.

Вот и намек для ее возгласа «о мой бог», и он был искренним.

– В чем разница?

– Встреться со мной, и я покажу.

– Когда и где?

Завершив звонок, она глянула на часы и снова набрала номер Матиаса. Нет ответа.

– Хэй, Тони, – сказала она, переваливаясь через перегородку между их рабочими местами. – Я могу одолжить твою…

Парень бросил ключи, ни на секунду не отрываясь от разговора по телефону, с кем бы он ни был. Когда она послала ему воздушный поцелуй, он накрыл рукой сердце и изобразил обморок.

Покинув отдел новостей, она села в игрушку Тони и пересекла город по маршруту, который, совершенно случайно, проходил через… ну, вот неожиданность, гостиницу «Мариот».

И у нее добрых полчаса в запасе перед встречей с Болтуном.

По невероятной удаче, она нашла свободное место на парковке прямо напротив входа в вестибюль… но потребовалось две попытки, чтобы поставить машину, ее навыки параллельной парковки притупились из-за постоянного использования гаражей за то время, что она провела в Колдвелле.

К тому же, Мэлс чувствовала себя настойчивым преследователем, что не помогало за рулем.

Когда она вошла в вестибюль, ей показалось, что кто-то из охраны должен был остановить ее и отправить к выходу, но на нее не обратили внимание… отчего она задумалась, как много людей суетились здесь над вещами, которые находили отвратительными.

Она проехала на лифте на шестой этаж с бизнесменом, чей помятый вид и красные глаза указывали на то, что он летел всю ночь откуда-то.

Может, даже собственными руками махал.

Выходя на этаже, она свернула направо и прошла по застеленному ковром коридору. Подносы стояли у дверей, коварные приветственные коврики с грязными тарелками, полупустыми чашками с кофе и запачканными салфетками.

В дальнем конце, перед открытой дверью стояла тележка горничной, свет из комнаты лился в коридор, подсвечивая рулоны новой туалетной бумаги, свернутые полотенца и бутылки со спреем.

На двери Матиаса до сих пор висела табличка «Не беспокоить», и значит, он еще не съехал.

Припав ухом к панелям, она вознесла быструю молитву, чтобы он не вздумал открыть дверь в этот самый момент.

Ни звука бегущей воды. Ни бормотанья ТВ. Низкого голоса на телефоне.

Она постучала. И чуть громче.

– Матиас, – сказала она двери. – Это я. Открой.

Ожидая ответа, который не последовал, она окинула взглядом горничную, которая вышла из номера с целлофановым мешком, полным мусора. На короткое мгновение, она подумывала разыграть сцену «Я-забыла-свои-ключи», но опасалась, что уловка не сработает в Колдвелле-после-9/11[82]… и в итоге, возможно, ее вышвырнут вверх тормашками.

Ну, просто плюс к ее характеру: проникновение в частную собственность даже не маячило на ее радаре запретов; страх быть застуканной – вот что ее остановило.

Чувствуя к себе отвращение и злость на Матиаса, Мэлс снова вернулась к лифту, и, выйдя на первый этаж, она собиралась пройти к машине Тони, сесть в чертову штуковину и приехать не положено рано на встречу с Монти и его говорливым ртом.

Вместо этого, она прошлась по вестибюлю, заглянув в лавку с подарками, дошла до спа-салона…

Ага, ведь он обязательно будет в этот момент покупать халаты и делать огуречную маску на лицо. Ну точно.

Добравшись до ресторана, который был уже открыт, она почти бросила свою погоню за химерой, но решила лишь одним глазком заглянуть в…

По другую сторону массива столов, сидя у окна, Матиас завтракал с брюнеткой в лимонном платье.

Кто она такая…

Та медсестра, что ли? Из больницы?

– Хотите стол для одного? – спросил мэтр.

А, нет, это будет нежелательно. Только если к нему не полагался пакет для рвоты…

– Нет, спасибо.

Брюнетка рассмеялась, закидывая голову назад так, что ее волосы рассыпались волнами…

Она была идеально красивой, словно двигающая фотография, ретушированная в нужных местах.

Матиас сидел напротив нее, его было сложно прочесть, и в какое-то абсурдное мгновение собственничества, Мэлс обрадовалась, что он носил ее очки. Метафорично, как если бы она пометила его оградный столб.

– Вы кого-то ждете? – спросил метрдотель.

– Нет, – ответила она. – Уверена, что он занят.