Возле Чистых прудов - Сергей Владимирович Киреев

class="v">Список жертв при царе — мы сидим, изучаем

Катерину из драмы «Гроза».

Чацкий будет, как бобик, кусаться:

«Во как всех я вас к стенке припер!»

И Каренина выступит вкратце, —

Им бы всем, чем под поезд и в реку бросаться,

Закатиться в Серебряный Бор!

Им бы свободного ветра глоток,

Им бы, что ли,

Самую малость, хоть крошку, чуток

Вольной воли.

Вот, например, из меня пуп земли

Получился:

Я из коры вырезать корабли

Научился…

2016

Москва, Серебряный бор, 1973. В первом ряду: Александр Самыгин, Сергей Киреев, Николай Мурашов, Владимир Кузин

«Мы пролезли, проникли в святая святых…»

Мы пролезли, проникли в святая святых,

В рай, к великим вождям, за высокий забор.

Все при нас — кипарисы, фонтаны, цветы,

Тихий берег, прохлада, простор.

Мы искали приют средь людской толкотни,

А в укромных угодьях — особый режим.

Мы, от хохота при смерти, рядом, одни,

Обессилев, на листьях лежим.

Вот, опухнув от отдыха, дружной толпой

Ходят тетки в панамах, телами трясут,

И принес нам, свистя, рваный рупь на пропой

Свежий ветер — болтун, баламут.

В волнах, в пенной пучине застряли, теснясь,

Катера, корабли, как в башке бигуди.

Мы с любимой страной не выходим на связь,

Мы за кадром. Спасибо, вожди!

Двух бульдогов пузатый пасет старшина,

Службу бдит на посту с целью быть начеку.

Сухарей, чтоб хрустел, и в бутылке вина

Мы оставим ему, чудаку.

И чугунный над нами застыл истукан.

Эй, браток, будь при деле! Уснем — не буди!

Мы в раю. Мы под пальмой подняли стакан.

Пьем за вас, дорогие вожди!

1988

«Мы прошлую жизнь позабыли с тобою…»

Т. К.

Мы прошлую жизнь позабыли с тобою,

Ты помнишь, как в ночь сумасбродную ту

Ты бросила в реку кольцо золотое

И чайки кружились, крича на лету?

…Родня и подруги твои говорили:

«Да кто он такой? Ни кола, ни двора!»

А мы до рассвета в обнимку бродили,

А мы целовались с тобой до утра.

И плечи твои, и ладони, и губы

Я грел, как умел, и от счастья плясал,

И ветер валил водосточные трубы,

И ливень листву на деревьях кромсал.

И слышал весь город, весь мир, нам казалось,

Как наши с тобою стучали сердца,

А после мне мама, вздыхая, сказала:

«Сынок, если любишь, иди до конца…»

Сто лет пролетело, и счастье рукой нам

По-прежнему машет, и прочь со двора

От нас ни на шаг, потому что мы помним,

Как мы целовались в ту ночь до утра…

2014

«Мы с самолета травим химией…»

Мы с самолета травим химией

И грызунов, и саранчу.

Прости мне, Господи, грехи мои, —

Садись, Маруся, прокачу!

Она тихонько дверью скрипнула,

С рассветом вышла голубым

И в «кукурузник» мой запрыгнула,

И мы летим, летим, летим!

Штормит, однако. Мне икотою

Ввиду похмелья сводит рот.

Но я держусь. Мотор работает.

Маруся семечки грызет!

Худые, как туберкулезники,

Березы белые внизу,

А мы — советские колхозники,

И мы летим через грозу!

Внизу хоромы трехэтажные,

Там пузо греет жирный жлоб.

Туда башкой войти отважно я

Хочу, как «Боинг» в небоскреб!

Я разобраться с ним, пронырою,

Хочу при солнечном луче.

Оно взошло! И я пикирую!

И Манька дремлет на плече!

Спокойно спят поля с капустою,

Река и роща, сельский клуб.

А я герой, я это чувствую!

Гастелло! Чкалов! Кожедуб!

Как будто вниз лечу с обрыва я,

Маруся шепчет: «Нет, не сметь!

Рули и знай, что мы счастливые

И что любовь главней, чем смерть!»

Прошли на бреющем под окнами:

«Живи покуда, боров, хряк!»

И Маня крестик тихо чмокнула,

Когда я выправил рычаг!

Ему, пузатому Рокфеллеру,

Шарфом махаю, кверху взмыв:

«Держись подальше от пропеллера,

В сарае спи, и будешь жив!»

А значит, пьянку бесшабашную

Готов затеять стар и млад,

Когда колхозники над пашнею

На «кукурузнике» летят!

А я черешню ем с черникою

И запиваю зельем злым,

А воробьи вокруг чирикают,

И мы летим, летим, летим!

Буржуи, как жуки-навозники,

Пускай ползут, куда хотят,

Когда советские колхозники

На «кукурузнике» летят!

2001

«На мосту стояли, целовались…»

На мосту стояли, целовались

Я да Любка, ели мармелад!

Соловьи на ветках заливались,

Я разлил по полной в аккурат.

И сказал я: «Милая, родная,

Я две сотки принял неспроста,

Хочешь, рыбкой прыгну для тебя я

Прямо в реку с этого моста!»

У меня в груди бушует пламя!

Я ходил, хотя и был не прав,

На медведя с голыми руками,

Нож с ружьем по пьянке потеряв.

«Мне тебя порадовать охота!

Я — спортсмен, в натуре, без понтов,

Я желаю подвига, полета,

Только свистни, Любка, я готов!»

«Жаль тебя, — она в ответ сказала, —

Если ты назад из глубины

Не вернешься, значит, все пропало