Калуга - Дмитрий Малинин

Городище ограничено Окой, р. Любучей и валом. Земляные укрепления сохранились хорошо. Они представляют собою земляные насыпи, из которых главная длиною 55 с., высотою 12 с. Другое городище, отделенное оврагом, от церкви саженях в 15 к юго-западу.

Близ этого городища в древности находилась каменная церковь Космы и Дамиана, по преданию, разрушенная литовцами. Там же находилась и другая каменная Никольская церковь, тоже исчезнувшая. Когда сооружена существующая ныне Троицкая церковь, неизвестно. Она каменная одноглавая и крестообразная по плану. По архитектуре она оригинальна. Местные жители утверждают, что она была переделана из круглой башни. Церковь состоит из двух стен, между которыми находится коридор, шириною от 4 1/2 в. до 6 в.; внутренняя стена, толщиною 2 аршина, образует правильный круг диаметром 14 1/2 ар.; внешняя стена образует до некоторой степени эллиптическую форму или форму корабля, вследствие чего ширина коридора неодинакова. Внутренняя совершенно круглая башня в вышину сажен 10–12 на глазомер; внешняя — сажен 5 — посредством сводов примыкает к внутренней стене. Колокольни прежде не было; колокола висели на устроенных подле церкви перекладинах на столбах, «на дубах». Существующая теперь колокольня построена в 1862 г.

Чугунолитейный завод в Дугне находится в 40 в. от Калуги, вниз по течению р. Оки, и в 12 в. от ст. Сызр. — Вяз. ж. д. Ферзиково. Он устроен Евдокимом Демидовым в 1715 г. В 1766 г. на нем уже было выработано чугуна 189.481 п. по 16 коп. за пуд; железа выковано 29.800 п. по 43 копейки пуд. В 1785 г. завод имел два доменных горна; на нем выплавлялось до 140 тыс. пудов чугуна, который частью сбывался на месте, а большею частью отвозился для перековки на железо в Людинов завод и на др. заводы. В 1840 г. Дугненский завод значился за купцом Лавровым и был в бездействии. Ныне он принадлежит Шарутину. Рабочих на нем 450 (данные 1910 г.) человек; уплачивается рабочим и служащим 87 тыс. руб. Из домны выплавляется 90 тыс. п. изделий. Кроме того, штыка[207], летника[208] — 70 тыс. пудов. Из вагранки[209] получается 80 тыс. п. изделий. На эмалировочном заводе вырабатывается 50 тыс. п. разных изделий. Других изделий, кроме эмали, горшков 35 тыс. п., котлов 20 тыс. п.; сковород около 20 тыс. п.; печей 8 тыс. п.; вьюшек 12 тыс. п.; задвижек 10 тыс. п.; плит 5 тыс. п. и других предметов 10 тыс. пудов.

1. Попроцкий М. Калужская губерния. 2 т. т. 1864.

2. Арх. Леонид. История церкви в пределах Калужской епархии. — Калуга., 1876.

3. Преображенский М. И. Церковное зодчество в Калужской губ. — Спб., 1891.

4. I. Л. Калужский Лаврентиев монастырь. Ист. описание. — Калуга, 1892.

5. Средин А. Полотняный завод. — «Стар. годы», 1910. Июль — сентябрь.

6. Его же. Пушкин и Полотняный завод. — Изв. Калужской Уч. Ар. Комиссии. Вып. XXI. 1911.

7. Зуев В. Путешественные записки. — Спб., 1787.

8. Самосатский Н. Ист. — археол. материалы о Любутске. — Изв. Кал. Арх. Ком. Вып. 11. 1892.

9. Историческая записка о Калужской епархии за 100 лет. — Калуга., 1899.

10. Преп. Тихон Калужский чудотв. и его святая обитель в ея прошлом и настоящем. 2-е изд. — М., 1907.

11. Житие преп. Тихона Калужского чудотворца. Изд. 3-е. — М., 1903.

12. Токмаков И. (ред.) Историческое и археологическое описание Тихоновой Калужской пустыни. — М., 1892. (К 400 лет.)

13. Дневник Гончарова. — Известия Кал. Учен. Арх. Комиссии, Вып. XX. 1910.

14. Соловьев. История России. Кн. У. изд. «Общ. п».

Глава V

Уездные города Калужской губернии

Город находится в 12 верстах от станции М. — К.-В. ж. д. Балабаново. Название свое Боровск получил от дремучего бора, некогда его окружавшего. Время основания города неизвестно, но в XIII в. он уже существовал, так как в его волость после нашествия Батыя был прислан сборщиком податей дед преподобного Пафнутия, принявший христианскую веру. В XIV в. Боровск некоторое время принадлежал Рязанскому княжеству, но потом перешел к Дмитрию Донскому, который отдал его Владимиру Храброму. От последнего он перешел ко второму его сыну Симеону, умершему в 1426 г. от моровой язвы, а от него Боровск достался его племяннику Василию Ярославичу, который, не желая покоряться Дмитрию Шемяке, удалялся в Литву и возвратился только по освобождении Василия Темного, которому он помогал. Но Василий II под предлогом измены велел взять Василия Ярославича, доводившегося ему шурином, под стражу (1456 г.), сослал в Углич и жестоко наказал его слуг, когда Василий Ярославич успешно бежал в Литву, († 1464). Сын Василия Боровского Иоанн тоже бежал с мачехой в Литву, и Боровск был объявлен владением вел. князя.

Иоанн III переселил в Боровск из Вятки в 1489 г. много земских людей; Василий III отдал его в кормление Михаилу Глинскому (1508 г.), а Иван IV дал его Владимиру Андреевичу, которого он потом в 1569 г. казнил. После этого Боровск уже не отделялся от Москвы.

Город был окружен валом и укреплен дубовым острогом с двумя проезжими, четырьмя глухими башнями. В городе был тайник, остаток которого еще в 60 гг. XIX века был заметен на берегу р. Протвы; да и теперь еще держится предание о таинственной пещере.

В смутное время Боровск подвергся нападению сообщников Тушинского вора. Защитниками города были кн. Мих. Волконский[210], Яков Змеев и Афан. Челищев. Последние два изменили: и город, и монастырь сдали. «Кн. же М. Волконский, не хотя жив в злодейския руки отдаться, до тех пор с оставшимися при нем непоколебимыми в верности, мужественно себя защищал, пока быв пронзен многими ударами в самой церкви Пафнутьева монастыря у леваго крылоса, упал бездыханный». По словам того же летописца, число убитых в монастыре было до 12 тысяч человек, которые и были похоронены в двух ямах.

В XVII в. Боровск является небольшим городком[211]. В 1621 г. на посаде тяглых 54 жилых двора и 41 пустое дворовое место. А на торгу в 1625 г. было около 70 лавок, да 8 лавочных мест: крепость была слабая, и гарнизон в ней небольшой. Частью своих податей и налогов город был ведом во Владимирской чети (1645, 1677–1679 гг.), но интересно, что в 1689 (7197) он упоминается в ведении редко встречающегося приказа «Великая Россия» (Л. — Данилевский. Организация ect. 542–549).

Однако, несмотря на незначительность, со второй половины XVII в. Боровск делается очень известен как один из видных центров русского старообрядчества. В насаждении здесь раскола крепкое основание заложил сам пламенный протопоп Аввакум, дважды ссылавшийся в Пафнутиев монастырь. В первый раз его отправили сюда в конце 1665 г. и продержали до 13 мая 1666 г., когда представили его на собор: «и туда присылка была, тоже да тоже говорят: „полно тебе мучить нас, соединись с нами, Аввакумушка“»! С 3 сентября 1666 г. до 30 апреля 1667 г. его снова держали в Боровске. Игумену дана была инструкция: «вы б его, Аввакума, приняли и велели посадить в тюрьму и приказали беречь накрепко с великим опасением, что б он с тюрьмы не ушел и дурна никакова бы над собою не учинил, и чернил и бумаги ему не давать, и никого к нему пускать не велеть». Монастырские власти первоначально в своем рвении забили двери и окна темницы Аввакума. «К счастью, нашелся добрый человек, дворянин друг, Иваном зовут, Богданович Камынин (сын Калужскаго воеводы), вкладчик в монастыре, и ко мне зашел и на келаря покричал и лубье и все без указу разломал, так мне с тех пор окошко стало и отдух». Но строгости у монахов хватило ненадолго. Аввакум мало-помалу в их глазах превратился в мученика. А когда келарю Никодиму, усердному притеснителю протопопа, случилось заболеть, а затем увидеть сон, будто Аввакум исцелил его, и почувствовать себя лучше — расколоучитель стал пользоваться свободой, так что к нему много народу сходилось и съезжалось за советами и указаниями. Аввакум же полными горстями бросал семена раскола. Из его последователей особенно успешно насаждал раскол в Боровске «дивный божий священник Полиевкт», которого сожгли вместе с 14 учениками. Немало помогли делу раскола в Боровске и сосланные в Боровский Рождественский девичий монастырь, «что на гноище», две сестры, кн. Евдокия Урусова и боярыня Феодосия Морозова, рьяные ревнительницы древлего благочестия[212]. Известны фанатичные слова Морозовой: «прилично убо, идеже ваше пение возглашается, тамо на нужную потребу исходя, излишне утробное испражняти. Тако бо аз почитаю вашу жертву».