Гулы - Сергей Кириенко

Глядя в окно, комиссар вдруг заметил человека, идущего по северной стороне площади к зданию муниципалитета. Человек этот был одет в черный костюм священника, белый воротничок кольцом опоясывал его горло. Гольди узнал отца Винченцо из церкви Санта Мария Аквилония и удивился. Сам он являлся прихожанином этой церкви и знал, что по пятницам отец Винченцо всегда занят в храме. Комиссар с недоумением подумал: «Что могло вырвать священника из церкви в середине дня?..» Через несколько секунд отец Винченцо скрылся в здании муниципалитета. Гольди пожал плечами, отошел от окна и уселся за стол.

Некоторое время он рассматривал бумагу, которую принес ему Эстебане. Санти забежал десять минут назад и сообщил, что кроссовки, в которые был обут подозреваемый, никогда не продавались в Террено. Небольшая партия такой обуви была завезена месяц назад в Милан и продавалась в нескольких крупных супермаркетах. Теперь ему предстояло решить: делать ли запрос в Миланский комиссариат, чтобы тамошние детективы попытались напасть на след терренского убийцы, или оборвать эту ниточку. Гольди потер виски. Скорее всего, придется сделать второе. Даже если полицейские Милана начнут искать светловолосого покупателя кроссовок, вряд ли они его найдут. Милан — не Террено, а крупный супермаркет — не магазинчик на виа Станцоне, где все знают друг друга в лицо.

Посмотрев на часы, комиссар отметил, что было пять минут четвертого. Тони и Марио уже больше двух часов занимаются гостиницами и вокзалами. Возможно, они нападут на след убийцы, хотя… Почему-то сегодня интуиция нашептывала ему, что на этот раз номер с гостиницами и аэропортом у них не пройдет. Слишком уж необычный преступник появился в Террено, и вряд ли здесь помогут обычные методы поиска. Эти методы должны быть такими же необычными, как и сам убийца. Но вот какими?

Гольди взял карандаш и некоторое время крутил его между пальцев. Потом вытащил из стола чистый лист бумаги и принялся водить по нему карандашом, задумчиво глядя в пространство…

Минуту спустя он понял, что его рука сама собой что-то нарисовала. Он вгляделся в рисунок и нахмурился. На листе бумаги резкими, отрывистыми штрихами был изображен парень — в футболке и джинсах. Ноги его украшали кроссовки, волосы были взлохмачены и торчали во все стороны, как пучки соломы, губы искажала ухмылка… Но что больше всего поразило Гольди, так это его руки. Они были почему-то неправдоподобно большими, с загнутыми пальцами, похожими на когти, словно этими пальцами он…

Комиссар вдруг почувствовал, как по телу его пробежал холодный озноб. Он тихо выдохнул и про себя выругался: дьявол!.. Да он же нарисовал душителя!..

С минуту он смотрел на кривящиеся в ухмылке губы нарисованного человечка, потом отбросил карандаш в сторону и вытер выступившую на лбу испарину.

Неожиданно зазвонил телефон. Схватив трубку, Гольди услышал:

— Комиссар, это вы?

— Кто это? — Гольди не узнал говорившего.

— Это Скала.

— А, Умберто… — Комиссар скомкал лист с нарисованным душителем и швырнул его в мусорную корзину, стоящую в углу кабинета. Затем прокашлялся, пытаясь избавиться от странной хрипоты, появившейся в голосе. — Что у вас, Умберто? Есть что-то новое?

— Я звонил вам полчаса назад, но вы не ответили?

— Меня не было в комиссариате, — пояснил Гольди.

— Ясно… — Скала помедлил. — Комиссар, помните мы с вами разговаривали о «воске», найденном на руках убитых?

— Конечно.

— Я сделал его анализ.

— Нашли что-нибудь интересное?

— Да… Но я не хотел бы говорить об этом по телефону. Расскажу, когда встретимся. Вы ведь не передумали насчет вечерней поездки?

— Нет.

— Ну и прекрасно… Знаете, я переговорил с доктором Трози. Он действительно находил «воск» у человека, убитого возле аэропорта. Затем я поднял свои отчеты — оказалось, что в первый раз я обнаруживал это вещество под ногтями человека, задушенного в «американском» квартале… Так что теперь вы можете быть уверены, что убийца всех этих людей — одно и то же лицо.

— Да, конечно, — согласился Гольди. Немного подумав, он спросил: — Умберто, но почему вы не хотите рассказать мне прямо сейчас, что выяснили насчет этого вещества?

— Это не срочно, комиссар. И потом… мне надо провести еще пару тестов — я не закончил. Но к вечеру у меня все будет готово.

— Ладно. — Гольди посмотрел на часы. — Умберто, мы подъедем к вам в начале одиннадцатого. Где вы будете: в больнице или дома?

— Я думаю, дома. Жена не любит ужинать одна… Понимаете, ей нравится, когда вечером вся семья в сборе. — Скала усмехнулся, и его искаженный смех перенесся по телефонному проводу в кабинет Гольди.

— Я отлично вас понимаю, — проворчал комиссар. — У меня самого точно такая же история.

— Ну, что вы хотите — женщины, — философски протянул Скала и закончил: — Значит, до вечера, комиссар?

— Да, до вечера.

Услышав гудки, Гольди положил трубку и задумчиво посмотрел в окно.

Итак, «воск» найден на руках трех человек, убитых в разное время в разных частях города. Это действительно говорит о том, что убийца — одно и то же лицо, с такими данными можно даже идти к Плацци и просить официальное разрешение на вскрытие могил, хотя… Гольди задумался. Нет, пожалуй, не стоит этого делать. Ведь сегодня утром начальник полиции дал ясно понять, что не желает, чтобы кто-нибудь, помимо полиции, знал о трупах. Если же они начнут проводить официальную эксгумацию, об этом могут пронюхать журналисты. Лучше сделать все в тайне от Плацци, а уж потом представить ему окончательный результат.

Гольди поднялся из-за стола и подошел к окну.

С минуту он рассматривал площадь перед комиссариатом. Несколько человек — судя по виду, туристы, — замерли у фонтана, сооруженного посреди пьяцца дель Фуоко, и любовались бьющими вверх струями воды, рядом с людьми бродили голуби, которым не было надобности опасаться машин, — ведь на площади движение запрещено…

Неожиданно в голову комиссару пришел вопрос, периодически возникающий у него раз в несколько месяцев: почему эта площадь названа именем огня?[3] Ведь, насколько он знал, в центре Террено за всю его историю не было крупных пожаров, на этой площади никогда никого не сжигали — ни в этом веке, ни в прошлых, и даже рождественский фейерверк устраивают на пьяцца дель Пополо, рядом со зданием пожарной команды, а не здесь — из-за боязни подпалить здание муниципалитета или городской ратуши.

Гольди вздохнул.

Если бы это было самым большим вопросом, мучающим его, он был бы счастлив…