Апогей (СИ) - Явь Мари "Мари Явь"

Раздавшийся влажный звук поцелуя был самым эротичным из всех, что я когда-либо слышала. Отклонившись на несколько сантиметров, Аман заглянул в мои лихорадочно блестевшие, глаза. И либо его заводил мой страх, либо — результат собственных трудов (я перестала сопротивляться и теперь смотрела на него с ожиданием, тяжело дыша), но мужчина решил, что сейчас не время останавливаться. И, конечно, он не мог не заметить, что последний миллиметр был преодолен именно мной.

Сумасшествие… какое-то… я и представить себе не могла, что он умеет быть таким нетерпеливым.

Получается, все, кто окружал меня — эти служанки в доме Вимур, болтливые кумушки из убежища — знали эту нелепую правду? Они видели в моем взгляде то, что я так долго отрицала. Даже не просто отрицала, а не собиралась признавать, даже не думала о такой возможности. Мысль о том, что я по уши втрескалась в главу, могла кому-то показаться смешной. Лично мне — ужасающей, дикой, совершенно не вяжущейся с моим воспитанием. Он же был… другим! И это было лучшей причиной, чтобы хотя бы подумать о сопротивлении.

Но когда господин Аман прикасался ко мне, я думала лишь о том, что он мог бы подключить еще и свои руки.

Черт возьми, видел бы меня сейчас папа…

Кажется, мужчина уловил изменения в моем настроении, потому в следующую секунду я тяжело дышала и ошалело хлопала глазами, а Аман прижимался лбом к моему плечу, упираясь рукой в дверь с моей стороны. Очевидно, ему нравилось диминуэндо в исполнении моего сердца.

В наступившем молчании, разбавляемом моим шумным дыханием, я разглядывала рукав мужской рубашки, испачканной в крови. Какая немыслимая небрежность для главы. А еще… догадаться о том, что кровь принадлежит именно Аману, не составило труда.

Так вот какова моя цена.

Гораздо позже от господина Каина я узнаю, что около полувека назад Захария, одержимый жаждой власти и абсолютной силы, пришел к Аману. Несмотря на регулярное употребление крови низших вампиров, законник понимал, что исчерпывает лимит своего времени: старость давала о себе знать. В седине, слабости в ранее стальных мышцах и холодеющих пальцах шептала неизбежная смерть. И ему, сильнейшему из когда-либо живших людей, принять эту простую правду было тяжелее остальных. Захария не верил, что его бессмертие заключено в его собственных детях. Более того, он знал, где находится источник вечной жизни. Именно Аман был тем самым чистокровным, усадившим его в инвалидное кресло. И сегодня Захария получил то, о чем мечтал на протяжении долгих десятилетий. И мне было страшно представить, какую силу он обретет, отведав чистую кровь Вимур.

— Думаю, тебе стоит знать, что я изменил наш контракт. — Проговорил неожиданно глава, отклоняясь от меня.

И это упоминание о контракте в подобной ситуации… не знаю, с каких именно пор я стала наивной дурой, но я никак не ожидала, что, после того как Аман долго и с явным наслаждением целовал меня, разговор пойдет о долбаном договоре. О котором я уже успела позабыть. Как глупо с моей стороны.

— И… каковы новые условия? — Поинтересовалась я так тихо, что едва сама себя услышала.

В наступившем молчании, глава отвернулся к окну, тем самым давая понять, что условия эти находятся на грани невыполнимого.

— Верить мне.

20 глава

Несмотря на кипу переживаний и сомнений, которые я прихватила с собой из убежища, усталость взяла верх. Дорога утомляла своей монотонностью, и через пару часов, протянувшихся в мрачной тишине, я заснула. Попросту сбежала, потому что не могла чувствовать себя комфортно в молчании, когда сидела бок о бок с мужчиной, который… ну, вроде как что-то там чувствует ко мне. Я боялась сказать «любовь», все же это словечко из словаря человеческих понятий и к нему никакого отношения не имеет.

И, говоря о доверии, Аман требует невозможного. Я слишком долго знала его как бесчувственного господина, чтобы внезапно переключиться на режим «любимый». Мое богатое воображение не справлялось с этой задачей: я не могла представить его в роли своего… мужчины? Боже правый, я правда допускала мысль, что он мог рассматривать меня как равную себе? Кажется, все эти удары судьбы довели меня до ручки.

Когда я проснулась, была глубокая ночь, а мир за окном вернул себе статичность. Под своей щекой я ощущала чье-то твердое плечо. Отличная новость, оказывается, всю дорогу я пускала слюни в пиджак господина Амана… образно, конечно.

Дверь со стороны главы открылась, и я, которая уже собиралась поспешно отодвинуться и извиниться за нарушение его личного пространства, оказалась в руках главы.

— Я… я в порядке. — Прошептала я, пытаясь убедить, что такие радикальные меры не требуются: я в состоянии и самостоятельно добраться до особняка.

На пороге главного дома, омываемые холодным светом фонарей, главу встречали его семья и важнейшие члены клана. И такой расклад заставил меня запаниковать.

— П-пожалуйста… отпустите меня, я могу… — Мой мечущийся взгляд столкнулся с его глазами, и я покорно замолчала. Я никогда не разучусь его бояться, не так ли?

— Ты должна привыкнуть к этому. — Прозвучал надо мной его голос, от которого меня всегда бросало в дрожь.

Не самое удачное время для вопросов, однако к чему конкретно мне нужно было привыкнуть? К тому, что нас еще не раз увидят вместе? К тому, что он часто будет носить меня на руках? Или что его родственники будут кланяться… не мне, конечно, но вся эта ситуация…

Прислонившись лбом к его груди, я спрятала свое пылающее лицо. Я не могла смотреть на то, как его брат, невеста оного, мадам Бланш, а также лучшая десятка клана Вимур, почтительно приветствуют своего главу. Славно, я не знаю, какими именно взглядами меня наградила его семья… его мать.

Закусив губу, я все еще держала глаза закрытыми, пока господин Аман шел по коридору. Куда конкретно? Насколько сильно изменилось мое положение покажет конечный пункт, который послужит мне домом в течение… какого срока?

Когда он толкнул дверь, проходя в помещение, заполненное темнотой, я пошевелилась. Мужчина остановился, и я собралась с духом, поворачивая голову в сторону…

Острый. Дефицит. Кислорода.

Задержав дыхание, я уставилась на кровать. Его кровать. Находящуюся в его спальне. В которой стоит он со мной на руках. Это стечение обстоятельств нельзя было назвать удачным, не так ли?

Конечно, от господина Амана не ускользнуло очевидное изменение моего состояния: потяжелевшее дыхание, участившийся пульс и мелкая дрожь.

— Ты будешь спать здесь. — Проговорил он, опуская меня на землю.

И хотя интонация давала понять, что глава не заинтересован и дальше тратить свое драгоценное время на меня, я все равно так и не смогла заставить себя просто на него посмотреть. И якобы движимая любопытством, отошла от мужчины, рассматривая большую комнату, к которой едва ли смогу привыкнуть.

Мне просто нужно было держать дистанцию. И не смотреть на чертову кровать.

— Одна. — Озвучил Аман то, что и так было очевидно.

Конечно же, одна. А с кем? Уж точно не с тем, кто сегодня забрал меня из лап Захарии (смерти), отвез в единственное по-настоящему безопасное место и по пути, не прибегая к словам, чувственно объяснил, что моя ценность как-то резко возросла…

— Я могу принять ванну? — Пробормотала я, чувствуя на себе чужой взгляд.

— Конечно. — Интонация его голоса никогда не меняется, да? Прежде чем выйти, глава добавил: — Можешь считать эту комнату своей территорией. В шкафу ты найдешь подходящую одежду и предметы гигиены. За всем необходимым обращайся к Аврааму. Или ко мне.

Ставил себя наравне с дворецким. А в Сахаре нынче снег пошел, да?

— Спасибо. — Поблагодарила тихо я, когда дверь за ним закрылась.

Ковер, застилавший полы гостиной, с которой соседствовала эта спальня, заглушал его шаги. Я слышала лишь звук закрывающейся двери: скорее всего господин Аман ушел в свой кабинет, с легкостью оставив меня за спиной.

Мысль о том, что он находится так близко, всего в нескольких метрах от меня, была непривычной. Я могла развернуться, переступить порог спальни, дойти до кабинета и вновь его увидеть. Подтвердить себе в очередной раз, что мне уже ничего не угрожает.